— Ну да, захочется, — вспомнил ежегодные посадки озимых Михаил.

— Так будет со всем. Жильё с отоплением, освещение и водой будет противопоставляться шалашу, продуваемому ветрами, на который приходится полгода заготавливать дрова. Мы будем рекламировать нашу медицину, показывать, как люди умирают от обычной простуды и к сорока становятся стариками. А для тех, кто присоединился к Содружеству, болезни не страшны, а старость отодвигается на столетие. Представь себе картину, как рядом стоят старик с кучей болезней и в латаной одежде, а рядом с ним с такого же возраста молодой здоровый парень в хороших вещах, и заявляется, что они одного возраста, но первый не вступил в Содружество, а второй вступил. И так будет со всеми вещами.

— Эм… — Кварт поднял руку. — Можно?

— Говори, — покровительственно кивнул ему Алексей.

— А как вы будете транслировать рекламу дикарям?

— Напрямую в нейросеть.

— Воу! — приподнял брови юрканец. — Нейро-спам же повсеместно запрещён.

— У нас нет, — улыбнулся ему Воронцов.

— Лёш, ты прав, — присоединился к обсуждению Тимур. — Только почему ты хочешь устанавливать нейросети насильно?

— Люди привыкли к своим условиям, им так удобно. Ты пытаешься им дать обувь, но они упорно будут ходить босиком по гвоздям, потому что так привыкли. История знает тысячи примеров подобного. Взять, к примеру, картофель, который Пётр-первый чуть ли ни насильно запихивал в людей. Мишань, любишь картошечку? — вопросительно подняв брови, Алексей посмотрел на товарища.

— Конечно! — кивнул он. — Жареную, да с салом, ещё и селедочку к ней — объеденье.

— А ты знал, что всего несколько столетий назад его привезли в Россию из Южной Америки?

— Не-а, — покачал он головой из стороны в сторону.

— Когда картофель завезли в Россию, народ встретил принудительное нововведение бунтами, — продолжил Воронцов. — Уродливые клубни вызывали у людей отвращение. Но со временем люди распробовали картофель, и он превратился в один из главных продуктов питания. Понятно?

— Ясно, — насупился Михаил, у которого больше не было аргументов. Впрочем, их и до этого особо не нашлось.

— Так же в начале двадцатого столетия и электрификация проводилась с трудом, — не останавливался Алексей. — Люди просто не хотели проводить электричество в дома. Лампочка Ильича им была не нужна. Поэтому прекращаем споры, и начинаем готовить человеческие ресурсы. Даю вам две недели на установку соответствующих баз знаний себе и выбранным вами людям с последующим изучением в медкапсулах под разгоном. А мы пока с товарищем Гайлисом займёмся подготовкой площадки для спуска кораблей с орбиты.

На этом споры закончились. Мужчины принялись праздновать возвращение Алексея и попутно вливать в коллектив нового товарища Кварта. Самогон очень понравился юрканцу, и он с усердием опустошал рюмку одну за другой под рассказы о рыбалке от Тимура.

— Прости, — прервал его Кварт, — но я не знаком с рыбалкой.

— Не знаком?

— Ага, — кивнул юрканец. — Никогда ничем подобным не занимался.

— Это как? — у изрядно подвыпившего Тимура брови поползли ввысь. — Ты никогда не был на рыбалке?

— Никогда.

— Представь себе — утренняя зорька, ты сидишь на ведре, а вокруг молочная дымка поднимается с воды. Ещё нет той изнуряющей жары, как днём, а вокруг ни единой живой души. Ты берешь снасти в руку, а другой достаешь такого жирного, красного червяка и насаживаешь его на крючок. Плюёшь на него, после чего закидываешь леску в воду.

— А зачем плевать на червяка? — замутнённым взором посмотрел Кварт на заядлого рыбака.

— Что значит, зачем? — наклонил к нему голову Тимур. — Затем! Слюна заставляет червя выделять особый экстракт и действует на него как раздражитель, заставляя его извиваться на крючке и привлекая рыбу.

— Да ладно! — Кварт ничего не знал о Терре и её червяках, поэтому поверил собеседнику на слово.

— Так вот, не перебивай! — увлечённо продолжил Тимур. — Закинул крючок в воду, и сидишь, смотришь на поплавок, отрешившись от всего мира… И тут БАЦ! — воскликнул он так громко, что все присутствующие вздрогнули. — Поплавок пошёл на дно. Ты крепко сжимаешь удилище, делаешь мощную подсечку и начинаешь вываживать рыбу.

Тимур вскочил из-за стола и принялся демонстрировать всем своё умение подсекать и вываживать рыбу. В борьбе с несуществующим королём морского царства он едва не упал, но кое-как удержался на шатающихся и непослушных ногах.

— Медленно, но уверено тянешь удочку к себе, подводя рыбу к берегу, — Тимур сделал вид, будто хватает улов из воды, после чего с победоносным видом задрал вверх руку с несуществующей рыбой и радостно закричал: — ЯЗЬ! Вот он язь! Рыба моей мечты!

По кабинету прокатился громкий хохот от собутыльников.

— Очень интересно, — покивал Кварт после просмотра театрального представления. — Я обязательно попробую сходить с тобой на эту, как её? На рыбалку!

В это время Арсен и Расул выпытывали у Алексея подробности про войну, на которой он побывал, но Воронцов только отмахивался. Он коротко пересказал всю историю своей службы и знакомства с капитаном.

К середине ночи бойцы потащили пьянящего Кварта в медблок знакомить его с незамужними медработницами.

Воронцов разлил по рюмкам остатки из последней бутылки и произнёс:

— Ладно, я домой.

— Да, и я тоже уже собирался идти, дома жена ждёт, — вторил ему заплетающимся языком Мишаня. — Только сначала занесу домой нашего рыбака.

Тимур в этот момент спал за столом, положив голову на пустую тарелку.

— Всем пока, — попрощался Алексей.

Глава 24

Дома Воронцов запер дверь и скинул защитный комбинезон, ставший ему как вторая кожа, после чего провалился в беспробудный и тяжелый сон.

Ему снилась то Марина с автоматом в руках, кричащая на него, чтобы он сваливал отсюда, то Иритт с тяжелой линейной винтовкой наперевес, с сожалением и болью в полных слёз глазах.

Утром он проснулся с больной головой и совершенно не выспавшимся.

— Ну и рожа, у вас, товарищ правитель, — разглядывал он в зеркале своё опухшее лицо. — Негоже вам с таким лицом выходить в свет.

Он нырнул в личную медкапсулу. Всего через полчаса он выбрался из неё помолодевшим и лучащимся здоровьем. Медкапсула выгнала из его организма все токсины и привела его в порядок.

Следующий этап преображения заключался в принятии контрастного душа и работы бритвенным станком по многодневной щетине.

Надев самоочистившийся комбинезон и закрепив на поясе ремень с вооружением, Алексей заново оценил себя в зеркале.

— Вот! Сразу видно, человек! — улыбнулся он своему отражению, после чего вышел на улицу под моросящий дождь.

Кварт не отвечал на вызовы по мыслесвязи, поэтому пришлось идти к нему домой. Его блок-комната находилась на окраине города возле посадочной площадки.

— Эй, алкоголик! — принялся Воронцов громко тарабанить по двери. — Открывай дверь, начальство пришло!

Никаких изменений не последовало. После долгого ожидания под дождем Алексей воспользовался служебным положением — приказал искину отпереть дверь.

В небольшой комнате было подозрительно чисто. Сложенные стопкой вещи капитана на кровати говорили о том, что он вчера здесь был.

— Так, понятно, что нечего непонятно, — почесав гладковыбритый подбородок Алексей, после чего попытался связаться с Арсеном.

На удивление Арсен почти сразу ответил:

— Доброе утро, босс. Что за проблемы?

— Почему ты считаешь, что проблемы?

— Ну, вы звоните в такую рань, — протяжно зевнул Арсен.

— Я ищу Кварта. У себя в домике он ночью не появлялся.

— Босс, так он у нас остался. Ваш друг с другой планеты вчера так нажрался, что на ногах стоять не мог. Мы тоже с братом были хороши, поэтому не решились тащить Кварта к его дому и оставили ночевать у себя.

— Понял, принял, — кивнул Воронцов. Даю вам пять минут на сборы, после чего жду вас у себя в кабинете.