Вася вздыхает. Мягкая сила Влада — и начальственная, и мужская — побеждает, Вася не смеет ему возражать. Влад удовлетворён. Петушок примирил своих курочек.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Яна, ты готова съездить на залив прямо сейчас, пока не жарко? Не выношу жару.

— Конечно.

— Отлично. Пойду соберу вещи, а ты жди меня внизу. Покажешь свою машину.

— Хорошо.

Влад уходит, а Вася с тяжёлым вздохом вытаскивает из стола пачку сигарет:

— Пойдём покурим, — бросает мне.

Хочу ответить, что не курю, но вовремя прикусываю язык. Придётся курить, раз надо. Она отводит меня в общественную курилку на балконе, откуда открывается классный вид на город. С двадцатого этажа далеко видно. Ветер треплет волосы.

Я закуриваю, стараясь не давиться дымом. Прикидываю, как начать разговор и подвести его к отношениям Влада и Васи. Но она меня опережает:

— Давай сразу расставим точки над «ё», — предлагает она, выпуская дым ноздрями, как рассерженный дракон.

— Давай.

— Влад — мой. Даже не думай к нему подкатывать. Для тебя это может плохо закончиться.

Я всё-таки закашливаюсь.

Пока кашляю, придумываю ответ. Мне невыгодно с ней ссориться. Совсем наоборот.

— Ну что ты, я и не собиралась. Да он и некрасивый, альбинос какой-то, — я надеюсь, что мой голос звучит убедительно. — К тому же у меня есть мужчина.

— Правда?

— Ну да, бывший одноклассник.

— Вы что, со школы встречаетесь? — она щурит глаза за очками.

— Нет, я замуж выходила. А когда развелась, он снова нарисовался на горизонте. — И добавляю для весомости: — Он разбогател за это время, открыл своё дело.

— Как зовут?

— Валера, — ляпаю первое мужское имя, пришедшее в голову.

Никитос будет ржать, когда узнает.

— Планируешь ещё раз выйти замуж?

— Наверное, — отвечаю я. — Детей-то хочется.

И это единственная правда, которую я говорю за сегодняшнее утро.

— Ну ладно, — удовлетворённо кивает Вася.

Мы молчим, но это молчание не напряжённое, а почти дружеское. Самочки поделили самца, причина конфликта исчезла.

Я незаметно включаю в кармане брюк диктофон, набираюсь наглости и спрашиваю:

— А что значит «Влад мой»? Я думала, он женат. У него кольцо на пальце.

Она машет рукой, как будто отгоняет навозную муху от блюдца с вареньем:

— Он женился, потому что этого хотел его покойный отец. Она — дочь его делового партнера. Любви там нет, типичный брак по расчёту. Скоро разведутся.

— А между вами любовь?

— Да.

Она так уверенно это говорит, что развеивает мои последние сомнения. Он не просто спит с этой женщиной, он по-полной задурил ей голову. Или между ними и правда любовь? В это сложно поверить, но я сужу по внешности, а это неправильно. Возможно, он видит в ней то, чего не видят другие? Какая-то внутренняя красота, уникальные черты характера? Может, готовит превосходно? Одними сиськами сыт не будешь.

— А вы?.. Ну, это самое…

— Секс, что ли? — усмехается Вася. — Ну, конечно, всё у нас есть. Я бы не стала на тебя наезжать, если бы у нас было несерьёзно.

— А все остальные в офисе знают о вашем романе?

— Знают, — она тушит окурок в огромной металлической пепельнице.

Я выключаю микрофон.

Дело сделано.

Признание в кармане.

— Вот ты где, — говорит Влад. — Пойдём.

На голове у него панама с широкими полями, а в руках огромная коробка, в которой поместился бы… ну, например, гроб. Граф Дракула отправляется на прогулку со своим имуществом. Я сжимаю челюсти, чтобы не засмеяться.

— Хочешь, я поеду с тобой? — спрашивает Вася заботливым тоном.

У меня аж скулы сводит. Зачем демонстрировать посторонним свои отношения?

— Не надо, занимайся своими делами, — распоряжается Влад.

— Не сиди много на солнце.

— Не буду.

— Пей воду.

— М-гм.

Мы идём к лифту.

Из вежливости я предлагаю:

— Давай помогу тебе с коробкой.

— Она не тяжелая, — отвечает Влад и перехватывает её поудобнее.

— А что там?

— Небоскрёб.

Ну да, что же ещё может таскать с собой архитектор?

Пока спускаемся, я пишу Никитосу: «Вася призналась, что спит с Владом. Я записала её слова на диктофон. Этого хватит для доказательства измены?». «Нет, не хватит, — отвечает он, — нужно его признание. Или фото- и видеоматериалы, доказывающие их связь». «Предлагаешь сфоткать, как они трахаются?». «Заплачу 50 штук, если сделаешь это». Да он издевается!

Влад укладывает коробку на заднее сиденье, как хрупкое сокровище, а потом садится вперёд.

— Куда едем? — спрашиваю я.

Он включает навигатор на своём телефоне и пристраивает на переднюю панель. Пункт назначения — пустырь в километре от давно закрытой консервной фабрики. До моря метров пятьдесят. Я там никогда не была. Не уверена, что на берег можно заехать. Наверняка там грязь и бурелом.

— Не ближний путь, — замечаю я.

— Поэтому я и нанял водителя. Тебя.

Он безошибочно находит кнопку климат-контроля и устанавливает температуру на восемнадцать градусов. Машина нагрелась, пока стояла на стоянке, но жара вполне терпимая. Однако видно, что Владу душно: над верхней губой выступила испарина. Я пялюсь на его губы, как зачарованная.

— Поехали, Яна, а то я не успею сделать всё, что запланировал.

— Может, проще самому получить права? — спрашиваю я, выруливая на улицу.

Я по жизни не такая грубая и дерзкая, просто он настолько меня младше, что трудно воспринимать его директором. А выглядит он ещё моложе, чем есть, — максимум лет на двадцать. Вероятно, рядом с ним я кажусь его мамашкой. Хотя нет, мастью не подхожу: я смуглая и кареглазая, а он самый блондинистый блондин, которого я встречала. Вот Вася вполне может сойти за его мать, она тоже блондинка, хотя и крашеная.

Влад не обижается на мои слова.

Поясняет миролюбиво:

— У меня есть права. Отец подарил машину на восемнадцатилетие. Хорошая была тачка, правда, я за полгода три раза попадал в аварии. После этого отец продал машину.

— Отобрал подаренную вещь? Это что, такое наказание?

— Нет, что ты, он никогда меня не наказывал, хотя иногда стоило бы. Продал, потому что понял, что вождение — это не моё. Боялся за меня. Думаю, он был прав.

— Возможно, — соглашаюсь я. — Три аварии за полгода — это не шутка.

— Во всех случаях виноват был не я, — заявляет Влад и сползает на сиденье, широко расставив ноги в джинсах.

Сидит как подросток, честное слово! Сдвигает панаму на правое ухо, чтобы закрыть лицо от солнца. Я вспоминаю слова его жены: «Не выходит из дома без санскрина». Начинаю понимать, почему он это делает.

— Не ты был виноват? А кто? Другие водители?

— Да. По правилам дорожного движения виноваты они, но, если честно, эти аварии спровоцировал я. Не специально, конечно, я же не идиот. Просто так получилось.

Я кошусь на него. Он явно что-то хочет мне сказать. Донести какую-то мысль.

— Знаешь, есть такие люди: они никогда ни в чём не виноваты, ты считаешь их жертвами, сочувствуешь им, но они… Они что-то получают от ситуации. Их выгода не всегда очевидна, но она всегда есть. Ничего не происходит просто так. И, знаешь, Яна, эти невинные луговые ромашки опаснее откровенных злодеев.

У-у, у нас буквально первый день знакомства, а мы обсуждаем философию жертвы.

Влад кидает на меня взгляд, словно проверяя мою реакцию. Я делаю вид, что сосредоточена на вождении. Мы приближаемся к запутанной развязке на выезде из города, я посматриваю на навигатор — там словно клубок ниток нарисован. Понастроили лабиринтов.

— У тебя есть вода? — спрашивает Влад, обмахиваясь панамой.

— Нет. На заправке купишь. Мне нужно заправиться, ты не против?

— Нет, конечно. Я заплачу за бензин.

Я въезжаю на эстакаду, а Влад задаёт очередной вопрос:

— С кем ты переписывалась в лифте?