Результаты работы расстроили Ирину:
– В акустике мне эта песня больше нравилась, – сказала она. – Ладно, давайте пока тормознём эту тему, какие у вас планы?
– Вообще, это мой первый опыт студийной работы, – ответил я. – Мы сделали кучу ошибок, да и, по моему мнению, песня откровенная слабая. Вот если бы альбом записать у Сидорцева! Подойти к этой задаче основательно и без спешки.
– Ну, тут я вам помочь не смогу. Всё что могла я уже сделала. Договаривайся с Лёшей сам.
И я загорелся. Нужно писать альбом всеми правдами и неправдами. Администрация Радуги пообещала финансово помочь, я пообещал Сидорцеву, что всё как-нибудь оплатим, а Сидорцев ничего обещать не стал, а просто сказал:
– Приезжайте, начнём!
Запись проходила по схеме – песня в день. Я играл все соло партии на гитаре, Мяс смотрел, как играет Сидорцев, и иногда сообщал Алексею примерную тему партии, иногда приезжал Митёк и в некоторых песнях прописывал бас-гитару, появлялся Порк, который местами тоже что-то играл на ритм-гитаре, словом, полный бардак. Один раз приехал Лёха-барабанщик с драм-машиной «Yamaha» и начал лечить Сидорцева, какие барабаны ему пробивать – это была умора, показать на маленькой драм-машине ритмы для «Ensoniq TS10».
Самая нелепая история произошла с записью песни «Индивидуальный сортир». Приезжаем мы с Мясом на запись, а в студии траур – скончался кто-то из сотрудников театра, помню, что в студии много людей с большими бородами и все пьяные.
– Ну что, начнём? – весело спрашивает Сидорцев.
– Прямо не знаю, – отвечаю, – может, не надо, всё-таки поминки, песня далеко не грустная.
– Ничего, поработаем! Кстати, вот стаканы – помяните.
Мы помянули человека, которого даже не знали, и засели пробивать барабаны. Потом помянули ещё раз, а потом ещё, а потом мы с Мясом два раза бегали за водкой, при этом процесс записи не прекращался, а потом я не помню, как прописывал голос, но помню, что нам всем окончательный вариант песни очень нравился.
Проснувшись на следующий день и прослушав кассету с песней, стало очевидно – погуляли мы вчера на славу, вот только записали, не пойми что. Приезжаем к Сидорцеву, а он весь мрачный такой, больной и грустный.
– Алексей, – говорю, – мы там вчера что-то вроде налажали, может, перепишем?
– Конечно, перепишем, я уж сразу понял, как проснулся, только давайте сначала пивка попьём!
Альбом записывался очень быстро. Где-то к концу работы над ним я написал новую песню «Домашняя кошка» и прямо в акустике принёс её в студию – аранжировка к ней придумывалась по ходу записи.
К песне «Продолжая любить» планировалось живое соло на флейте, и я попросил нашего знакомого по «крыше» Серёгу Никонова помочь в этом. У Серёги вечно дрожали руки, отчего его партия получилась такой нежной, такой чистой, что песня приобрела совсем новое звучание. Я до сих пор считаю, что это лучшая песня на альбоме, очень самодостаточная и глубокая, есть в ней что-то такое, что не поддаётся объяснению.
К концу лета 1994 запись альбома была закончена, оставалось только упорядочить песни и сделать обложку. Альбом был готов и получил название «Продолжая любить», а первой песней была всё-таки оставлена та самая запись с ВГТРК в акустике. Как-никак первый альбом «Акустического леса», и он пошёл в народ. Было чертовски необычно видеть своё детище на пиратских кассетах, где с одной стороны были мы, а с другой только что вышедший новый альбом НАУ «Титаник». Такое соседство заставляло гордиться, а сама обложка, напечатанная на дешёвом ч/б принтере, веселила искусно сделанным монтажом, где я с гитарой сидел на унитазе.
* * * * *
Новый 1995 год всё-таки внёс свою стабильность в состав группы, и я уже был в некотором роде спокоен. Лёха-барабанщик притащил на репетицию с собой приятеля Гошу и категорически настаивал на его прослушивании в качестве басиста. Гоша, он же Игорь Мочалов, в свои 16 лет выглядел на все 20 (борода!) и на прослушивание пришёл абсолютно подготовленным. Конечно, он был безоговорочно принят в команду, и мы тут же принялись прогонять старую программу и делать новые песни. А их написалось уже не мало. В дальнейшем этот цикл песен станет альбомом «Миру-мир и рок-н-ролл», но до него был ещё целый год, а впереди светило куча концертов.
Когда Шурка ушёл в армию, невзирая на отсутствие у меня музыкального образования, на должности руководителя кружка ВИА «Акустический лес» в КЦ «Досуг» приняли меня, и я с упоением начал заполнять графики работы и писать планы на год. Конечно, это была фикция, но никто не отменял отчётных концертов и шефской работы по выступлениям на мероприятиях различного характера, от официальных городских праздников, до выездных концертов по области. Для этих целей отделом культуры нам выделялся маленький «пазик», и мы всей нашей дружной компанией пускались в очередное приключение по городам и весям Владимирской области.
Это, что говорится, официально. А неофициально жизнь и творчество кипели в лучших традициях рок-андеграунда. Квартирники, подпольные концерты и уже начинающие поднимать голову рок-фестивали областного значения. Кстати, по квартирникам. Как-то нам устроили акустический концерт вместе с Крейзи, где мы, как Майк с Цоем в молодости, пели по очереди песни, а на полу стоял ящик портвейна. Не берусь утверждать, но по легенде именно в этой старой коммуналке в 80-х был концерт Башлачёва. Во всяком случае, мне об этом говорили.
К этому времени я уже был знаком со всей владимирской рок-братией: от звёздной группы «Карантин» до отца-основателя местного панк-движения Шайбы (Андрей Агеенков, группа «Диплодоки»), группами «Немо» и «Постскриптум». С последними двумя вообще завертелась очень близкая дружба, было чему у них поучиться. «Немо» поражало наличием в группе до ныне невиданного саксофона и очень необычными аранжировками, а «Постскриптум» заряжало лихими рок-н-роллами и классными разложениями на голоса солистов Олега Беспалого и Олега Зеленина.
На 9 мая в честь 50-летия Великой Победы в парке Радужного планировался большой концерт. В итоге дневной праздничный концерт к вечеру должен был перерасти в грандиозный рок-фестиваль. По сути это и было в рамках фестиваля «Салют Победы», поэтому от администрации я услышал всё-таки некие условия – все приглашённые группы должны соответствовать высокому музыкальному уровню. Ну, не знаю насчёт уровня, но компания собралась хорошая. «Немо», «НВП», новые владимирские инструменталисты «WW», радужная группа «Чёрный понедельник», ну и, соответственно, всё это действие закрывает «Акустический лес».
На этот раз мы действительно настроили аппарат довольно сносно, и всё прошло как надо. Не обошлось и без казусов, но они были абсолютно безобидными. Петя Медведев саксофонист «Немо» вообще был очень колоритной фигурой. Саксофонисты сами по себе люди с другой планеты, ну а наш герой вообще был сумасшедшим юмористом, и когда снимал шапку под гром аплодисментов, оттуда вываливалась шевелюра в стиле Анжелы Дэвис. Сам Петя работал в теплице по выращиванию шампиньонов, что, несомненно, добавляло кармы в его образ, на что солист группы Лёха Мокряков весело шутил по этому поводу:
– Да уж, Петя уже старается шапку не снимать, у него там мухоморы!
Словом, Пете перед самым выступлением кто-то налил и сразу много. Он всегда был не дурак выпить, но тут это стало серьёзным ударом для группы – всё-таки вся фишка группы была в саксе! Всеобщими усилиями наш герой был транспортирован к лесному роднику и за 10 минут путём промывки желудка и ледяных водных процедур был приведён в порядок. Но человеческие слабости всё равно сыграли злую шутку – ему опять кто-то налил. Леха Мокряков и гитарист Димка Супруненко плюнули на всё это безобразие и приняли как есть. Пока во время выступления «Немо» Лёха ловил прилетавшие на сцену гильзы от проходившего салюта, Петя развлекал зрителей своей мастерской игрой, спустившись непосредственно в народ. Так и разгуливал с саксофоном в толпе, приводя зрителей в неописуемый восторг.
