— Ильяс, — выдыхает с натяжкой. Называет полным именем. Терпеть не могу, когда она так делает. Хорошо, что из друганов никто не слышит. Зачморили бы. — Мне Ирина Владимировна звонила, — кто бы сомневался. Усмехаюсь и лезу за вейпом в карман рубахи. — Неужели сложно было остаться и помочь ей? Мы же договаривались…

— Я не обещал просиживать с ней всё лето, — луплю с зевком. Мама тяжело дышит в динамик. Морали читать бесполезно. Я уже давно имею к ним стойкий иммунитет.

— Когда у тебя уже совесть проснётся, Ильяс, — не вопрос, конечно, констатация факта. — В общем, Марат хочет с тобой в спорт комплекс съездить. Спрашивал, есть ли у тебя желание избить грушу в очередной раз?

— Есть, — вдыхаю ядовитые пары и ловлю грёбаный расслабон каждой мышцей. Марат, мать его, Александрович — сожитель моей матери. Тренирует команду по боксу. В ней состоит Арс, мой лучший друг. Сначала не воспринимал хахаля матери, злился, что семья развалилась на части, а сейчас лавирую между ними и жду, когда буду жить один и плевать на их фокусы. Клоуны, блядь.

— Тогда ждём тебя.

— Хорошо. Я только за шмотками заеду, — сбрасываю вызов, пока мать не начала наседать по поводу отца и его пассии. Меньше всего хочется выступать в роли посла. Пусть в своей дипломатии разбираются сами. Как разваливать семью сообразили, теперь пусть думают, как общаться без криков, которых я в своё время хапнул под завязку.

Луплю вейп до самого дома. Во дворе тачки отца не видно. Выдыхаю. Расправляю плечи. Вроде на днях должны были привезти деревенскую дурочку. Батя всё хорохорится, чтобы я над ней шефство взял. На какой хер, спрашивается? Мне суеты вокруг достаточно. Присматривать за малолеткой явно не мой удел, поэтому слился к бабке. Не долго протянул, но, если что, то снова на дачу рвану.

Ставлю машину на сигналку и поднимаюсь наверх. Пока предка нет, нужно успеть собрать форму и гоу к Марату. Как тренер, он вполне ничего. Удар может поставить и в форму привести. Ищет таким образом ко мне подход, а я и не против. Пусть выстилается, раз мамку мою под себя подмял. В лифте опять зеваю. Не выспался. Бабуля разбудила в пять утра, чтобы помог ей с чёртовыми саженцами. Зачем рыться в земле, если всё на рынке выставлено? Только плати, а денег нам хватает. Чего она выдрипывается, не понимаю?!

На лестничной клетке здороваюсь с соседкой, которая по привычке скрипит зубами. Помнит, как пару месяцев назад мы с парнями повеселились. Даже полицаев блюстительница порядка вызвала. Батя отмазал, конечно, но мне не в кайф было в универ таскаться с Арсом. Ключи от тачки лежали в ящике у отца в кабинете. Наказание типо. Ха! Легко отделался, но по детке своей соскучился. Когда свои лошадиные силы под задом, дышится легче. Во весь объем легких.

Скидываю кроссы у двери, прохожу вперёд и слышу в конце коридора странный шорох. Прищуриваюсь, мягко ступая к цели. Там у нас вроде гостевая была. Дверь слева приоткрыта. Оттуда доносится девичий голосок. Уборщица новая? Даже интересно, кого я могу за жопу пощипать.

— Я тоже скучаю, Лен.

Застываю около порога, толкаю дверь легонько и, мягко сказать, охереваю от увиденного. В центре комнаты стоит фея, блядь, не иначе. Точёная фигурка. Ямочки на пояснице. Ягодицы округлые. Стройные ножки. Копна светлых волос прикрывает лопатки, красиво переливается на солнце, лучи которого вовсю долбят через открытое окно. Изучаю находку до мельчайших деталей, а точнее, веснушек на светлой коже. Она встает на носочки, крутится из стороны в сторону, показывая свою грудь-двоечку. Точняк двоечка. Я редко ошибаюсь. Пусть и обтянута она простеньким топом, но глаз уже наметан на вкусные части женского тела.

— Может, всё не так уж и плохо, — отвечают ей. Телефон очевидно лежит на кровати, пока его владелица рассматривает своё отражение в зеркале. Я складываю руки на груди и не спешу показываться. Интересно, конечно, на её мордашку посмотреть, только разочаровываться не хочется. Понятно, что папочка привёз доченьку Инги. Даже способности Ванги врубать не приходится.

— Братца своего видела? — движение прекращается. Я напрягаюсь синхронно с феечкой. — Красивый?

— Не видела. И он мне не брат, — отбивает недовольно, и меня почему-то задевает. Чего это мы так недружелюбно настроены?

— Представляешь, если вы с ним тоже? М-м-м?

— Что? Лен, ты там романов перечитала? Или Нетфликс сломала своей верой в розовых пони? — феечка наклоняется, и я не сдерживаюсь.

— Хорошая поза.

Дальше следует эмоциональный взрыв. Девчонка взвизгивает. Я кривлюсь от противной трели, которую извергает её рот. Та поворачивается, скрещивает руки на груди, сплющивая её и привлекая внимание к холмикам в вырезе. Издаю блаженный стон от открывшегося зрелища, а потом скольжу взглядом вверх по тонкой шейке с пульсирующей венкой и выше. Когда достигаю лица, будто под дых получаю. Бля, вот это глазища… Большие. Голубые. Даже на расстоянии вижу, какие яркие. Привлекают ещё больше, чем тело, окутанное дневным светом. Прочищаю горло, нахально улыбаюсь по привычке, кайфуя от её реакции.

— Привет, — наклоняю голову и ещё раз оцениваю этот экземпляр, — сестрёнка.

Ильяс Максимов

Злой, как чёрт. Каждый удар наношу, будто в последний раз. Стараюсь максимально чётко пробивать по груше, все силы и резервы вкладываю. Траектория ровная. Припечатываю точно в цель. Только желаемого не получаю. До сих пор в районе солнечного сплетения ползает гадкий уж — обида. На отца.

Обычно мне глубоко похер на его слова, отпущенные в мой адрес. При Инге уже откровенно забиваю на его морально-воспитательные спичи, а сегодня почему-то засел на одном моменте и выкарабкаться не могу. Тянусь к просвету, но меня назад отшвыривает. К глазищам голубым. И веснушкам, которыми усыпано не только всё тело сводной сестрички, но и лицо. Не видел ещё такой художественной природной россыпи на коже. «Повезло» ей.

Образ феечки надёжно зафиксировал. Гвоздями, блядь, прибил в подсознании. Она у нас теперь высокопоставленная персона, за которую батя активно впрягается. Может, ей это и не в нос, если судить по разговору с подругой, только слова против красотка так и не вставила. Лупилась на меня, как на отмороженного, и молча выслушивала нашу с отцом ругань. Давно так не сталкивались. И из-за чего? Точнее. Из-за КОГО. Девчонки, которую он видит впервые. Не знает ведь, что у этой деревни в голове. Пух и перья. Камни. Или песок, сука, речной.

— Ильюх? Харэ! — Арс уводит грушу в сторону, и я промахиваюсь.

— С-с-сука… — через зубы злобно давлю, вытираю пальцами капельки пота над верхней губой и упираюсь ладонями в колени. Только в этот миг замечаю, что чертовски соскучился по кислороду. Бегло осматриваю зал. Мало народу. Я, Марат, Арс и пара мелких самбистов. Можно и порычать во всю глотку. Ринг свободен.

— Скинул стресс? — хлопает по плечу, скашивает взгляд на тренера, который трещит по телефону, как баба базарная, и кивает на край ринга. Отходим. Садимся. Сердце маслает в попытке набрать баллов по спокойствию, но хреново один чёрт. — Расскажешь?

Через зубы толкаю ему основное. Без подробностей. Кивает. Соболь вечно такой. Сконцентрирован на разговоре. Я иногда пропускаю мимо ушей то, что он вещает. И стыда за это не испытываю. Натура такая. Что я сделаю?

— Показал бы хоть сестрёнку новоявленную, — усмехается.

Меня почему-то ведёт от его слов. Хочется быть одним зрителем. Феечка в маечке и трусиках в чёрный горошек. Пиздец. Залёт. Отпихиваю от себя нахлынувшее желание послать друга на хер и диктую ему фамилию и имя сводной. Тот быстро находит её страничку в социальной сети.

— Хороша, — тянет довольно, листая её ленту.

Меня тоже любопытство гложет. Что он там интересного мог увидеть? Только рисую на лице равнодушие, пока он ищет фотку для дрочки. Пусть. Мне не жалко.

— Хоть бы раз сказал, что она блогерша, — с обидой толкает локтем в бок, но лыбится. Очередной стёб. — Танцует шикарно. Я бы с ней рилс замутил.