Пожимаю плечами. Заебался ему отчитываться. Хватит. Понимает, потому что вопросов больше не задает. Жду, что посыплется что-то вроде «хватит поступать, как пятилетний мальчишка» или «только позоришь меня», но эти слова не долетают до моих ушей.

— Отведи меня к ней.

— Почему не Ингу?

— Ревела она всю ночь, — трет переносицу. — Хочу уговорить Ксению, чтобы вернулась.

Это вряд ли. Как я понял, она настроена на самостоятельную жизнь. Свободную. И тут либо они с ней, либо за борт. Киваю. Пока идем к лифту, мозгую все произошедшее и сказанное. От внезапного озарения даже слегка затупливаю, когда оказываемся на нашем этаже. Я. Не. Хочу. Чтобы. Она. Уходила.

Стиснув зубы крепче, открываю дверь ключом, и слышу, как сокращается мотор за ребрами. Я, бля, волнуюсь перед встречей с Любимовой. Только нас встречает тишина. Делаю пару шагов, оглядываюсь. Отец идет следом.

— Ксюша? — прислушиваюсь. Может, в ванной. — Может, за кофе ушла, — пожимаю плечами, провожу пятерней по волосам и натыкаюсь на взгляд предка. Только он увлечённо рассматривает не мою наивную моську, а бедлам на складном диване. Мы трахались три раза. Постельное белье скомкано. Тут все кричит о сексе. Даже запах. Может, у меня глюки, но аромат возбуждения Ксюши ни с чем не спутаю. Батя скрипит зубами.

— Где она? — шаг ко мне.

— Не знаю я.

— Что ты сделал?

Породнился, бля.

— Ничего.

— Илья! — рычит сквозь зубы, хватая меня за грудки. Тонкая ткань футболки хрустит от его нажима. Криво улыбаюсь. Дожили, твою мать… — Что ты сделал?!

— Я уже сказал, — отвечаю в тон. — Ни-че-го.

— Я тебе не верю. Обидел её?! — встряхивает. Тут же отбиваю от себя его кисти и поправляю футболку. Перебор пошёл. — Я же тебе доверял…

Проводит рукой по лицу, упираясь второй в бок. Дышит, как загнанный зверь.

— Обидел? Чем?

Хмурюсь.

— Не обидел.

Если не считать пару шлепков по ягодицам, когда поставил в догги. Ладно… Не пара шлепков. Слегка больше, но ей точно зашло.

— И где мне её искать прикажешь?

Развожу руки в стороны. Не моя же проблема. Ищите, где хотите. Главное, чтобы вернулась сюда.

— Доброе утро! — синхронно поворачивает головы в сторону двери. Любимова стоит у порога и не торопится проходить вперед. В руках подставка с двумя стаканчиками кофе. Мне взяла? Прелесть, а не феечка. Всем видом показываю ей, что я здесь не причем. Она скашивает взгляд на диван и краснеет. Отец улавливает наши гляделки и бессловесное общение, прочищает горло.

— Нам нужно поговорить, — выдыхаю. Меня в этот раз обходит стороной. Итак же все ясно. — Всем.

Трындос, как «весело» нам будет. Чувствую.

Ксения Любимова

Трудно принять то, что мной просто воспользовались. Я понимала это ещё ночью, когда Максимов выбивал из меня гортанные стоны, на которые, как я думала, не была способна. Вроде только в эротических фильмах актрисы до такой степени надрывают свои глотки для достижения нужно эффекта — оргазма у мужчин, но нет. Оказывается, заниматься сексом не противно вовсе. Очень приятно, и от воспоминаний о том, что творил Илья, между ног начинает тянуть, щеки краснеют. Усиливается желание повторить с ним все снова, если бы не реальность, в которой я ему нужна лишь для разрядки. Не слепая. Читаю по глазам, стоит его отцу усадить нас за стол и приступить к экзекуции.

Меня от маминых слов не так корежило, как от холода, с которым говорил Александр Валерьевич. Может, сказывался профессиональный навык. Юристы мастера слова, и его сынок будет таким же. Когда ушла за кофе, надеялась, что… Не знаю, на что я надеялась… Все и так предельно ясно…

— Ксения, я не скажу Инге об этом, — упираюсь взглядом в свои руки. Кофе становится поперек горла, потому что я понимаю, в какую сторону клонит отчим. Наверное, считает меня грязной девкой, которая легла под его сына. — Ты сейчас соберешь вещи и вернешься в нашу квартиру.

— Нет, — отрицательно качаю головой.

Я не готова к разговору с мамой о моей интимной жизни, а этот вопрос непременно поднимется.

— Я ошибся в том, что навязывал свою помощь насчет ВУЗа. Инга говорила, что ты хочешь получить высшее образование в области юриспруденции, поэтому я так активно подключился.

— Она хотела. Не я, — каждое слово из себя выжимаю, но в глаза Александру не смотрю. Скашиваю взгляд на Илью и проглатываю противный комок в горле. Он сидит напротив меня с равнодушным видом и не пытается вклиниться в разговор.

Я стала ему неинтересна после секса. В районе солнечного сплетения возникает неприятное ощущение. Мне даже дышать сложно.

— Вот это и обсудим. Илью я никогда не принуждал поступать на юриста, — снова бросаю взгляд на Максимова и тот кивает. — У нас это дело семейное. Если ты хочешь быть дизайнером, то нужно тебя поддержать. Я настаивать на другом не буду.

Нервно выпрямляюсь. Я и так сижу максимально ровно, будто кол проглотила, а после слов отчима и вовсе превращаюсь в изделие из металла. Не двигаюсь. Выжидающе жду слов Ильяса, но он отводит глаза в сторону.

Больно…

Киваю, поджимая губы. Мне как маленькой девочке хочется расплакаться, и чтобы Александр Валерьевич моих слез не увидел, я поднимаюсь.

— Сейчас.

Отворачиваюсь от них и на ватных ногах шагаю к шкафу. Вещи я не разобрала. Так… Взяла несколько из сумки, чтобы сменить на чистое. Толкаю чертовы шмотки и часто моргаю.

И что ты хотела, Ксюша? Чтобы он вдруг начал тебя на руках носить за пару отменных трахов?

Боже…

Я ведь и правда непроглядная провинция, как и говорил Ильяс…

Повелась на химию между нами, думая, что это что-то значит… Дура отбитая…

— Ты почему мне про Марата не сказал?

— Ты не спрашивал.

Слышу обрывки разговора отца и сына, пока складываю вещи в сумку.

— Илья, о ТАКОМ нужно вовремя сообщать. Если бы я знал, то…

— Что? Не забрал бы у меня ключи от машины и карты? Не смеши. Тебе плевать. Я должен был выполнить твой приказ. Я и выполнил.

Приказ — смотреть за мной. Чтож… Ильяс, ты молодец. Присмотрел на твердую пятерку. Сгребаю сумку, перекидываю ручку через плечо и иду к двери, чтобы обуться. Вряд ли я смогу остаться на одной территории с Ильясом после того, что произошло. Я же не тряпка половая… Чтобы об меня с повышенной частотой вытирали ноги. Затрет ведь до дыр.

— Давай мне, — Александр Валерьевич забирает сумку. Я уже практически переступаю через порог, но чувствую, как на локте смыкаются пальцы Максимова. — Илья, — предупреждающе поглядывает на сына отчим.

— Дай нам пять минут, — цедит сквозь зубы сводный, и я стою на месте, как приклеенная. Илья не убирает руку, и Александр Валерьевич сдается после короткой зрительной войны с ним.

— Пять минут. Ксения, жду тебя в машине, — бросает на нас странный взгляд и уходит. Илья тут же затягивает меня обратно в квартиру и припирает к стене.

— Какого хрена ты творишь, феечка? — злобно выталкивает в губы. Дышит, как голодный пес, который сорвался с цепи. Того и гляди, накинется и разорвет меня на части.

— Уезжаю с твоей территории, Ильяс.

— Тебе не понравилось? — пытаюсь отвернуться, когда Максимов наклоняется, чтобы поцеловать меня. — Ксюша?!

— Я не буду больше с тобой трахаться, Илья! — вскрикиваю. Иначе до него просто не достучаться. Замирает. — И дело не в том, понравилось мне или нет.

— А в чем? Что не так? — отстраняется от меня, криво улыбается. — Хочешь, чтобы я тебя обеспечивал? Не вопрос.

— Что? — губы еле шевелятся. Мозг активно работает, подкидывая информацию. Он подумал, что я в благодарность за все ему отдалась…

— Мы хорошо будем проводить время, Ксю, — снова подается вперед. — Здесь. Вдвоем. Даже при свечах можем…

— Отвали! — толкаю его ладонями в грудную клетку. Сердце сжимается от боли. — Хочешь поюзать меня, как свою бывшую? Ты нормальный вообще?!

Губы дрожат, когда выкрикиваю ему это.