Покусываю губы, ерзаю на мужских бедрах.

Новый шлепок по заднице заставляет взвизгнуть и глухо простонать в рот мужчины, которым он накрыл мои губы.

– До чего же неугомонная, – с этой фразой в меня проталкивается его горячий язык.

Комната наполняется темнотой, мои глаза закрываются, как по волшебству, когда его язык и губы захватывают мои сладким пленом. Он терзает мой рот, целуя его глубоко и требовательно.

И снова у меня не хватает слов, чтобы возразить ему или как-то соотнести свои новые впечатления о поцелуях с теми, что у меня были ранее.

Все, что я знаю о поцелуях, это сухие и торопливые касания обветренных губ к моим.

И влажные, противные, пьяные чмоканья – значительно позднее, против моей воли.

Ни первое, ни второе – даже близко не находятся к тому, что происходит сейчас.

Мажущие прикосновения, уверенные толчки языка, демонстрация силы…

Эти наглые касания крадут дыхание из моих легких и заставляют меня раствориться в нем.

Я сижу с распахнутым ртом и просто принимаю этот вкус, запах, дрожу губами над его ртом.

Дан отстраняется:

– Целоваться не любишь? Тоже смысла не вижу, давай без обмена слюнями.

Голова кружится.

Дан проводит пальцем по моим половым губам.

Я вскрикиваю, вцепившись в него руками, когда он поглаживает меня там.

Все настойчивее и настойчивее, дальше и дальше, пока не касается абсолютно влажного входа с довольным урчанием.

– Чувствуешь, какая ты мокрая для меня, Белочка?

Его голос скатывается в довольное мурлыканье, горячий рот скользит по шее, покусывая зубами.

– Насколько сильно твоей щелочке хочется, чтобы я с ней поиграл?

– Ноль.

– Лгунья.

Я крепко держусь за его плечи, с трудом сохраняя дистанцию и вынуждаю свои бедра не двигаться, пока он водит пальцем вверх и вниз по моей щели.

Несколько мучительно медленны дорожек туда-сюда, и… больше ничего.

С моих губ срывается стон с протестом.

Дан медленно ведет пальцы до клитора. Точечным, сильным нажимом вынуждает меня вспыхнуть, до острого помутнения, перед глазами разливается чернильная клякса.

– Ааа… – стону.

Тело дрожит в конвульсиях и требует продолжения.

Но он убирает пальцы, оставляя меня задыхающейся и жаждущей большего.

Ледянной, искрящийся взгляд скользит по моему телу, как горячее, дразнящее прикосновение любовника.

Вверх и вниз, из стороны в сторону, я понимаю, что мои бедра сильно дрожат от желания раскачиваться.

Его взгляд достигает моих глаз.

Мой пульс зашкаливает, когда я встречаюсь с ним взглядом. Мои соски торчат тугими острыми бусинками, и когда его взгляд опускается вниз, к моей груди, я чувствую, как ему нравится и мне тоже нравится, как он на меня смотрит.

– Ты покраснела.

– Мне стыдно.

– Стыдно?

– Ужасно стыдно.

– Давай я избавлю тебя от стыда. И от всех лишних мыслей.

Все закончится прямо сейчас?

Но только я неверно поняла его намерения и поскуливаю, когда он запускает пальцы в мои длинные рыжие волосы, запутываясь, и прижимает ладонь к затылку, подталкивая к себе.

Я не хочу. Не хочу… Не…

Но легкие переполняются пузырьками восторга, когда второй ладонью Дан сжимает мою задницу и прижимает к себе еще ближе.

Настолько близко, что я снова оказываюсь над его членом.

На его члене…

Он подбрасывает бедра вверх и нажимает на задницу, заставляя опуститься, натолкнуться половыми губами на головку члена.

Новый толчок…

– Мне нельзя… Нельзя… – шепчу испуганно, боясь, что реакция тела будет иной, и она…

Другая.

Да, другая.

Ощущения смывают волнами, толчками, Дан толкается в меня неспешно, растягивая, погружаясь, и я стону. Стону в нескольких жалких сантиметров от его рта с поджатыми губами.

– Дан… Отпусти!

Не понимаю, о чем прошу.

Все так смешалось: это я и не я одновременно!

– Кончи на мой член, отпущу. Помоги себе, опусти пальчики и погладь себя.

– Кончи на мой член, отпущу. Помоги себе, опусти пальчики и погладь себя.

Это слишком порочно для меня, да, но эти же слова наполняет меня чем-то невероятным, искрящимся.

Не думала я, что однажды испытаю когда-нибудь такой восторг и ни с чем не сравнимый азарт.

Мне становится жарко и слишком приятно, сопротивление отходит на второй план.

Я вдруг забываю о том, что надо быть хорошей и следовать элементарным правилам сохранения жизни и здоровья в безопасности.

Правил нет, пульсирует под моей кожей уверенность.

Правила выдумываем мы сами.

То, что между нами происходит – невероятно сексуально, горячо и волнующе. Выше всех правил, вне пределов сдерживающих ограничений, и я не могу отрицать, что чувствую небывалый подъем из-за этого.

Забываю обо всем.

Дан еще крепче сжимает мои волосы, чтобы снова притянуть меня к своим губам.

– Тебе это дико нравится, не так ли, Белочка? – выдыхает хрипло. – Я чувствую, как сходит с ума твой пульс, ощущаю, как твоя сладкая маленькая киска влажная для меня.

Нет смысла отрицать очевидное.

Сейчас точно нет.

– Да, – тихо всхлипываю я, постанывая, когда он кусает нежно и грубо мой подбородок.

– Хорошо, – стонет он.

Его пальцы уверенно гладят меня между, от чего я дрожу, подмахивая бедрами.

– А теперь будь умницей и поиграй с этой хорошенькой киской для меня. Поиграй на моем члене. Присядь…

– Я не могу полностью. Я… Ни с кем не было! – озвучиваю главную преграду.

– Присядь, насколько захочешь, просто почувствуй, – соблазняет.

И меня отпускает.

Иллюзия контроля дарит покой и радость. Я позволяю своим пальцам дразнить свое тело.

– Божеееее… – вырывается из моего рта, когда я понимаю, как это хорошо и сладко, как трепетно.

Дан продолжает держать меня под задницей и немного давит, заставляя нанизываться на его толстый, торчащий член. Немного вниз, снова вверх, еще немного ниже, аааа…

Мои пальцы легко и плавно, порхая, скользят по мокрому теплу, покрывающему мои половые губы. Смазки так много.

Клитор вибрирует от натяжения и напряжения.

Каждое поглаживание – как удар микротоком, в чувствительный центр.

Ритм немного сбивается. Я впервые ласкаю себя… Еще и так бесстыже.

Ужасно порочно.

Невозможно отказаться…

Я настолько мокрая, что смазка беспрерывно течет из щели между ног и стекает по крупному, твердому столу. Дан наблюдает, как мои пальцы танцуют на узелке плоти и подсказывает.

Он подсказывает, я исполняю, и даже кричу от удовольствия, накатывающего острыми волнами.

Слишком хорошо и мокро.

Слишком вкусно его крепкий орган раздвигает половые губки, проникает внутрь, и я хочу еще глубже.

Еще немного ниже.

Шиплю от того, как он входит туже и плотнее.

– Не спеши.

Крупная дрожь с его стороны.

Конвульсия сильного тела.

Я поднимаю взгляд, замечая, как по его вискам и шее струится пот. Он дышит размеренно, но жутко мокрый, блестит, словно подтаявшая ледяная статуя.

– Ты хочешь меня? – интересуюсь я.

Дан на миг прикрывает глаза, и, когда снова распахивает их, меня омывают волной кипятка. Створки щели туго поджимаются, пульсируя вокруг его члена, немного погруженного в меня.

Только головка, но и ее я ощущаю невозможно остро…

Остро и недостаточно глубоко внутри себя.

Дан начинает двигать бедрами.

Проникновение глубже и требовательнее.

Через миг сопротивление бьет концом в тугую преграду, стонет.

– Быстрее. Мне нужно быстрее! – требует.

Обхватив меня под задницей крепче, Дан начинает меня легко поднимать и опускать, словно пушинку.

Он нанизывает меня на ствол, протыкает им на позволительно доступную глубину.

Я стону громче и громче, тяжело дышу. Пульс сходит с ума, сердце словно тряпочка, которую болтает ураганным ветром.