— Увы, это невозможно, — сказал он. — Такие заказы размещаются совсем не для того, чтобы отзывать их по первой же просьбе интересанта. Простите, Роберта, здесь нет ничего личного, вы мне симпатичны и мне даже немного жаль, что все так получилось.

— У вас еще будет шанс повторить эти слова мне в лицо, — сказала я. — Про «ничего личного».

— Надеюсь, что нет, — сказал он. — Но, раз уж мы беседуем, вы не могли бы объяснить, какие интересы преследует «Континенталь», встав на вашу защиту?

— Только если вы объясните, какие интересы преследуете вы.

— О, тут-то все довольно просто, — сказал он. — Увидев вас вчера в клубе, я понял, что не могу больше ждать… э… естественного исхода. Я уже не молод, знаете ли, я не хотел бы встретить Второе Пришествие немощным стариком. И, поверьте мне, если бы мне был известен другой способ освободить божественную сущность из ее земной оболочки, я бы этим способом непременно воспользовался.

— Значит, вы хотите Ночь Черепов, Хлад, Град и вот это вот все? — уточнила я. — И зачем вам это?

— Чтобы построить новый мировой порядок, — сказал он.

— С домом Пирпонтов во главе? А вы не думаете, что всего этого может не быть, потому что первым делом, которым займется моя божественная сущность, будет истребление вашей семейки под корень?

— Со всем моим уважением, Роберта, но это будете уже не вы. А с новой богиней я договорюсь, — он говорил об этом слишком уверенно. Либо Тайлер-фанатик смог убедить Тайлера-прагматика в своей непогрешимости, то ли у него был в рукаве какой-то козырь, о котором я не догадывалась.

— Вы пожнете бурю, Тайлер, — сказала я. — Считайте это моим божественным пророчеством.

— У Дщери Мести и Войны никогда не было способностей к прорицанию, — сказал он.

— Пусть эта мысль пока вас утешает, — сказала я. — До встречи, Тайлер.

— Прощайте, Роберта, — сказал он и повесил трубку.

Даже не стал слушать мой ответ про «Континенталь», хотя я была готова его дать. Я же обещала, и я привыкла играть честно.

Не могу сказать, что я была сильно разочарована тем, как повернулся наш разговор. Я и не думала, что он отступится, но все же должна была попробовать его переубедить, пока еще не пролилась кровь и одни незнакомые мне люди не принялись стрелять в других незнакомых мне людей.

Мотив брата Тайлера не был для меня большой загадкой и до нашей беседы. Скорее всего, он думал об этом и раньше, а наша случайная встреча в загородном клубе стала триггером, который запустил эту цепь событий.

И возможно, ничего этого бы не было, если бы Кларк не притащил меня в Город… Впрочем, скорее всего, я обманываю сама себя. Это непременно бы произошло. Может быть, чуть позже и при других обстоятельствах, но подобное развитие конфликта было неизбежно. В тот момент, когда брат Тайлер отказал в помощи явившемуся к нему Реджи, стало очевидно, что жизнь Роберты Кэррингтон для сектантов ничего не значит.

Непонятным для меня было только одно — как мерзавец рассчитывает уцелеть, когда из гусеницы Кэррингтон вылупится ее божественный крылатый шестирукий пышногрудый аватар. Впрочем, это было чистое любопытство, и информация эта представляла для меня лишь академический интерес, потому что умирать в ближайшее время я не собиралась.

Да, я уже знаю, что ты скажешь. Никто не собирается.

Что ж, надо отдать брату Тайлеру должное, для попытки устроить пришествие Ночи Черепов он выбрал самый неподходящий момент.

Опять начал трезвонить телефон, на этот раз звонил аппарат, который мне выдал Пух.

— Я собираю отряд, — сказал он. — Как ситуация в отеле, Боб?

— Стабильная, — сказала я.

— У меня уже десяток человек в том районе, — сказал он. — Но ты лучше посиди в своем номере до утра, ага?

— Ага, — сказала я. В дверь постучали. — А что будет утром?

— У нас появился план, — сказал он. — Детали обсудим позже.

— Ага, — я накинула цепочку и приоткрыла дверь. Дурацкая предосторожность, которая вряд ли спасет меня в набитом ассасинами отеле, но что уж тут…

Руку я все равно держала около пистолета.

— Я — Дарвин, — сказал глухой голос с той стороны двери. — Меня направил к тебе управляющий.

— Что ж, входи, — я сняла цепочку и распахнула дверь, и он вошел, и я смогла рассмотреть его без помех.

Ну, типа рассмотреть, потому что разглядывать там особо было нечего.

Дарвин был среднего роста и, видимо, среднего телосложения. Более точную оценку мешал выдать его длинный, почти до самого пола, черный плащ. Дарвин носил шляпу — старомодный котелок, и черный респиратор высшего для этого устройства класса защиты, что было совсем неудивительно, если помнить о постоянно накатывающих на Город эпидемиях.

Что ж, вряд ли враги смогут толком рассмотреть его лицо. Я не была его врагом, но и у меня толком ничего не получилось.

Дарвин прошел в комнату, осмотрелся и сел на стул. Это при наличии двух кресел и дивана.

— Ты знаешь, что от тебя требуется?

— Да, — сказал он. — Выследить дичь, найти дичь, загнать ее в ловушку и дать тебе возможность провести допрос. Пойдем.

— Куда?

— На охоту, — сказал Дарвин. — Я выяснил, где он живет. Я знаю, когда он бывает дома. Если мы поспешим, то сможем прийти раньше него и устроить засаду, взять его теплым и беззащитным в месте, где он меньше всего будет нас ожидать.

— Ты так быстро его нашел? — удивилась я. Честно говоря, я думала, что с этим будут проблемы.

— Этот город — мои охотничьи угодья, — сказал Дарвин. — Здесь я нахожу дичь, выслеживаю дичь, загоняю дичь.

У него был низкий и довольно монотонный голос, все интонации (если они изначально были, конечно) скрадывала маска-респиратор. Интересно, он все время ее носит или только ради этого случая надел?

— Он живет один? — спросила я.

— Да. В обычной жизни он тоже охотник, но сегодня ночью многое поменяется местами, и он превратится в дичь.

— Мне нужна информация, — предупредила я. — Вполне вероятно, что нам не придется его убивать.

Дарвин пожал плечами.

— Мы все умрем, — сказал он. — Кто-то сегодня, кто-то завтра, кто-то через десять лет. Никто не может вырваться из этого круга и уйти от своей судьбы, мы прокляты смертью с самого своего рождения.

Я подумала, что он довольно странно излагает свои мысли, ну и черт бы с ним. Каждый из нас имеет право на маленькие странности, мне ли не знать.

— И ты хочешь пойти туда прямо сейчас? — уточнила я.

— Сейчас — это лучшее время для всего, — сказал он. — Для жизни и смерти. Сейчас — это тот краткий миг, в котором мы существуем. Я все делаю сейчас.

— Но ты же в курсе о моей ситуации? — спросила я.

— Отель обложен дичью, которая воображает себя охотниками, — сказал Дарвин. — Все входы блокированы, улицы перекрыты, но по моим охотничьим угодьям можно перемещаться на многих уровнях. Подземные коммуникации — это зловонные артерии Города, место, куда вместе с нечистотами отправляются все наши надежды и мечты, и там, попирая сапогами осколки чужих грез, мы пройдем.

Черт побери, да он еще более странный, чем я.

— Люблю попирать сапогами всякие осколки, — согласилась я. — Пойдем.

Я накинула куртку, сунула ноги в кеды, нагнулась, чтобы завязать шнурки.

— Ты носишь в себе жизнь, — сказал Дарвин, продемонстрировав свою наблюдательность.

— Это проблема?

— Это частичка вечного круговорота жизни и смерти, — сказал он. — Кто-то умирает, кто-то рождается, так было и будет всегда. Я боюсь лишь, что это тебя замедлит, что груз новой жизни может сковать твои движения, когда придет время действовать.

— Не замедлит, — сказала я.

— Хорошо.

Я задумалась, стоит ли мне брать с собой телефон Винни-Пуха. В нем наверняка есть трекер и помимо штатного GPS, и Алекс может переполошиться, когда увидит, что я покинула отель. Но с другой стороны, все могло в любой момент полететь к черту, и было бы неплохо, если бы я могла рассчитывать хоть на какую-то поддержку, не связанную с «Континенталем».