К нашему столику тут же подбежали официанты и администратор, чуть позже к нам присоединился водитель Кларка, у которого была четкая инструкция относительно таких случаев. Он запретил вызывать обычную скорую помощь и набрал номер частной клиники, с которой у Кларка был контракт.

Я достала телефон и набрала номер Гарольда.

— Слушаю, мисс Кэррингтон.

— Просто хотела убедиться, что вы живы, — сказала я.

— Я жив, — уверенно заявил Гарольд. — Что заставило вас в этом усомниться?

— Джон Кларк мертв, — сообщила я. — Инфаркт.

— Ясно, — сказал Гарольд. — Пусть он перезвонит мне утром.

— Я передам.

— Доброго вам вечера, мисс Кэррингтон.

— И вам.

Реанимобиль из частной клиники Кларка появился уже через десять минут. Естественно, никаких действий на месте они проводить не стали, просто положили тело Кларка на носилки и покатили их на улицу. Я попыталась присоединиться к ним, но в машину меня не пустил водитель Джона.

Сказал, что подбросит меня до клиники.

Что ж, картина вырисовывалась довольно четкая. У Кларка было отменное здоровье, и смертью по естественным причинам для него считалась передозировка свинца в организме, так что у меня не было сомнений в том, чем был вызван его инфаркт. Новый обладатель Черного Блокнота, мистер Уэйн или его наниматель, был в курсе, кому было поручено расследование этого дела, и нанес удар на упреждение.

Гарольда не тронули, значит, разборки за кресло министра финансов не имели к этому никакого отношения. Похититель просто зачищал хвосты.

В клинике случилась небольшая заминка. На стойке регистрации не хотели пускать меня внутрь, но потом выяснилось, что Кларк какого-то черта внес меня в список допущенных к его телу лиц. Когда меня проводили к его палате, Джона уже уложили на кровать и подключили к медицинскому оборудованию, и я могла полюбоваться на абсолютно ровную линию на кардиомониторе.

Врачом Кларка оказалась пожилая китаянка, собиравшая седые волосы в конский хвост. Ее звали доктор Чен.

— Мисс Кэррингтон, если я не ошибаюсь? — я кивнула. — Вы были с ним в тот момент, когда это произошло?

— Да.

— Чем он занимался в этот момент?

— Мы ужинали.

— Когда это случилось?

— Примерно полчаса назад. Инфаркт, да?

— Вероятно. Вскрытие мы, по понятным причинам, проводить не будем, — она вздохнула.

— Наверное, он самый странный ваш пациент, — заметила я.

— Один из, — подтвердила доктор Чен.

— Сколько времени обычно занимает процесс…

— Воскрешения? — уточнила она, несмотря на мою заминку. — От четырех до шести часов, в зависимости от причины смерти, полагаю. У нас слишком мало данных для сбора статистики, и точную зависимость мы еще не уловили.

— Сколько раз он уже делал это под вашим присмотром?

— Три, — сказала она. Наверняка пару раз его убили из-за меня. В смысле, из-за того, что он мне когда-то помогал. — Но он утверждал, что за время его военной карьеры ему приходилось проходить через это не меньше сотни раз.

Военной карьеры, конечно. До работы в полиции, которую он считал своим выходом на пенсию, Кларк был шпионом, саботажником и диверсантом, наемником высшего класса. Может быть, когда-то он и служил в настоящей армии, но точно не в этом веке и не в этой стране.

— Вы будете ждать его пробуждения здесь?

— Если вы не возражаете, — сказала я. — И если это никому не помешает.

— Вы не можете нам помешать, потому что в случае мистера Кларка мы ничего и не делаем, — сказала она. — Никаких медицинских вмешательств, только наблюдение и снятие показаний приборов.

— А потом выставляете ему счет? — Джон богат и может себе такое позволить, но интересно, по какой статье они проводят свои расходы.

— Похоже, вы не знаете, — сказала она. — Мистер Кларк не платит нам. Это мы платим мистеру Кларку за возможность проводить свои исследования.

Кларк богат, но не отказывается от дополнительного источника доходов. Наверное, так и поступают по-настоящему деловые люди. Мне бы такую хватку…

Впрочем, в кармане моих джинсов уже лежал миллион долларов, так что в кои-то веки мне не придется считать копейки до следующего поступления на мой счет.

Доктор Чен закончила с настройкой оборудования, показала мне кнопку вызова медсестры, если вдруг что-то пойдет не так, и я замечу это раньше, чем их приборы, и оставила меня с Кларком наедине. Я уселась в кресло и с наслаждением скинула кеды. К вечеру ноги начинают отекать, но, как я понимаю, дальше будет только хуже.

Что ж, еще и суток не прошло с момента пропажи артефакта из сейфа, а у нас уже три трупа… Впрочем, у кого это «у нас»? Я больше не работаю в полиции, и это расследование — не мое дело.

Мое дело — дождаться, пока Кларк придет в себя, сказать, чтобы он перезвонил Гарольду, пожелать им обоим удачи и отправиться на встречу с моими родителями, которые наверняка все еще оплакивают мою смерть. Наверное, мне стоило послать им весточку из Белиза, но тогда я не была уверена в том, что это безопасно. А теперь слать эсэмэски уже не было никакого смысла.

Лучше уж сообщить им хорошие новости лично.

Я проснулась от писка медицинской аппаратуры, до этого молчавшей. Что ж, в обычном случае это является очень плохим знаком, но у нас же тут все наоборот, и Кларка подключили ко всем этим штуковинам уже мертвым.

Я глянула на кардиомонитор и увидела зигзаги вместо идеально ровной линии, что была там, когда я засыпала. Сердце Кларка снова билось.

Он открыл глаза. В них не было растерянности, которой можно было бы ожидать от человека, который умер и воскрес в каком-то новом месте. Он точно знал, что произошло и где он находится.

— Привет, Боб.

— Привет, Джон.

— Долго меня не было?

Я бросила взгляд на экран телефона.

— Около четырех часов.

— Уложился в стандартный интервал. И все это время ты была здесь?

— Мне все равно особо некуда идти.

— Мне жаль, — снова завел он свою шарманку.

— Завязывай, Джон, — сказала я.

Он хмыкнул.

— Инфаркт, да?

— Похоже на то.

— От инфаркта я еще ни разу не умирал, — сказал он. — Всякое было в моей долгой и полной опасности жизни, но вот инфаркт — это для меня что-то новое.

Медицинский персонал отнюдь не спешил в его палату, хотя доктор Чен наверняка получила весточку о том, что их самый странный пациент вернулся в число живых. Но это и понятно, к чему спешить, если жизни пациента ничего не угрожает, и все даже наоборот.

— Все когда-нибудь случается в первый раз, — сказала я.

— И то верно. Так вот…

— И во второй, — сказала я.

— Что ты имеешь в виду? — ухмылка сползла с его лица.

— Не тупи, Джон, — сказала я. — Твое имя все еще в списке.

— Ты же не думаешь…

Но на самом деле я думала. У меня была теория, и я была здесь еще и для того, чтобы ее проверить.

Что будет, если вписать в список смертников имя бессмертного? Он умер, Черный Блокнот сработал так, как и было задумано его создателями, кто бы ими не был. Потом сработал его скилл, и он воскрес. Но его имя все еще там, на странице Блокнота. Что же дальше? Ограничится ли зловещий артефакт одной смертью или вгонит Кларка в цикл смертей и возрождений, и если второе, то как разорвать этот чертов круг?

И возможно ли это вообще?

— Боб…

— Джон, — я взяла его за руку.

— Ты отомстишь за меня, если что?

— Конечно, — сказала я.

— Похоже, ты права, — на этот раз он не стал хвататься за грудь, просто откинулся на подушки и закрыл глаза. Линия на мониторе нарисовала еще пару зигзагов, а потом стала прямой, запиликала сигнализация.

Вот тут-то персонал и засуетился.

В комнату ворвалась реанимационная команда, но ни уколы, ни искусственное дыхание, ни разряды дефибриллятора ни к чему не привели. Медики остались с Кларком, а доктор Чен позвала меня в свой кабинет.

— Что происходит, мисс Кэррингтон?