— Ты разговаривал с ним? — Спросил Женя.

— Угу-у, — наигранно кивнул юрист.

— И чего он от нас хочет?

— Узнать, не братки ли мы, — сказал я. — Я так понял, никто еще не регистрировал охранное агентство в нашем городе. Местные только начинают понимать, что так тоже можно работать. Например, братки с Черемушек. Остальные: Мясуховские, Кирпичный, Старостаничники, слабо себе представляют, что это за зверь такой — охранный бизнес. А товарищ полковник хочет прочухать, кто из братков первым додумался зарегистрировать фирму. И из братков ли вообще.

— Угу, — Степаныч кивнул. — Видать, хитрый сукин сын этот Сидоренко. Хочет сразу оценить все риски, понять, что мы вообще такое и, возможно, наладить дружбу. Ну или вражду. Тут смотря что он решит для себя более выгодным.

— Денис Евгеньевич, хоть и работает в министерстве внутренних дел, он таки настоящий деловой человек, — подтвердил Шнепперсон. — Не смотри, что советской закалки.

— Деловые люди настораживают меня больше всего, Шнепперсон, — ответил я.

Вечером того же дня, когда стало потемнее, мы с Жекой повели пятерку к его гаражу. Кооператив располагался в добром полукилометре от пятиэтажки, в которой жил Корзун.

Старые железные гаражи приземистыми домиками стояли тут в несколько длинных линий. Давно не крашенные, они покрылись ржавчиной. Голые ветви тополей тянулись к холодному ночному небу над гаражными крышами.

— Ну? И какой твой? — Спросил я Женю, кося голову так, чтобы видеть сквозь простреленное лобовое.

— Ща-ща. Найдем. Вот сука. Хоть бы один фонарь горел.

— Тут хоть кто-нибудь машину ставит? — Спросил я.

— Не знаю. Говорю ж, уже два года сюда не ходил. Машины у меня нету, и че тут делать? Мож кто, и ставит.

— Да что-то непохоже.

— А! Вон! Вон он мой! С синими воротами!

Мы завернули вправо и покатили по широкой бетонной площадке, что пролегла между гаражами. Подъехали к дальнему гаражу-домику.

Выполненные из металла, все местные гаражи были разноцветными. Возможно, когда-то, когда их только построили, выглядело это очень красочно, даже как-то по игрушечному. Но сегодня краска потускнела, и кооператив представлял из себя печальное зрелище.

Таким же печальным зрелищем был и Женин гараж: покрытого пятнами ржавчины, его с трудом можно было назвать окрашенным в синий цвет. Только большое грязно-синее пятно на воротах выдавало его былую яркую окраску.

Мы подогнали машину носом, чтобы фары осветили гараж и достали до его содержимого, когда ворота откроются. Двигатель глушить я не стал, а просто вышел из салона. Женя двинулся следом.

— А че там у тебя? — Спросил я. — Ну, в гараже. Много барахла?

— Да порядком. Там лежат: запчасти от батиной машины, которые не смог продать после аварии, мебель древняя, папкины инструменты, вроде даже хлам, что он из школы тащил. Ну… — Женя вздохнул. — И вещи батины: книги его, шмотки, пластинки. Бобины с музыкой. Когда папка разбился, маманя все выкинула сюда. Говорила, что не может на все это смотреть, потому как больно ей вспоминать отца.

— И куда все это денем?

— Что-то заберу, что-то выкину, — твердо сказал Женя. — Мы, короче, выносим все сюда и складываем под стенкой. А там уже завтра разберем. Чтоб по светлому. Поможешь?

— Конечно.

Мы приблизились к воротам, и Женя пощупал массивный навесной замок, хмыкнул.

— Чего ты? — Спросил я.

— Да ниче. Щас, погоди.

Он порылся в карманах ватника, достал маленький ключик, приладил к замку.

— Зараза, не вижу. Тень падает, — пожаловался он. — Вить, подсвети, а?

Я достал из кармана Женин электронный фонарик, колпачок которого уже давно потерялся, и вилка в задней части бесстыдно торчала наружу. Стал светить Жене на замок.

— Вот сучье дело… — Буркнул Женя.

— Чего такое?

— Да пальцев не хватает со всем управится. А те, что остались — сгибаются плохо.

— Дай я.

— Не-не, щас.

Женя исхитрился и все же вставил ключ в окошко замка, которое явно было ему не по форме, точнее — шире, чем надо.

— Странно. Ключ не подходит.

— Эт как? — Удивился я.

— Да черт его знает. Будто бы не от этого замка. Мож как-то не так кручу?

— Дай все же я попробую.

Мы поменялись, и уже Женя стал мне подсвечивать. Я же принялся возиться с замком. И действительно, если продолговатый ключ с круглым ушком еще можно было вставить в замочную скважину, то провернуть его внутри никак не получалось. Потом, присмотревшись, я заметил, что ключ входил не ровно, а немного косился.

— Ключ не от этого замка, — сказал я. — Мож ты не тот взял?

— Да не, — Женя отрицательно покачал головой. — Эт вряд ли. Он у меня всегда в одном и том же месте висит — в кладовой, на гвоздике.

Я отвлекся от замка и посмотрел на Женю.

— Так может тогда замок не тот?

— Ну… да… — Женя нахмурился. — Мне тоже показалось, что странно. Какой-то он больно новый, что ли. Но че то я не подумал… внимания не обратил.

— Слышь, а может это не твой гараж?

— Да не.

Женя отошел, осмотрел гараж немного издали.

— Да что ж я, свой гараж не узнаю? Я ж еще пацаном был, когда батя меня сюда водил.

— Ну и че?

— Да хрен знает че, — пожал плечами Женя. — Гараж мой. Замок не мой.

Я задумался. Потом выдал:

— Давай вскроем его.

Женя пару мгновений повременил, но решился:

— Давай. Да только чем? Болгарки у меня нету. Лом есть, но он внутри.

— Давай вот как, — сказал я и пошел к машине.

Открыв багажник, я достал длинную железную трубу.

— Эт че? — Удивился Женя.

— Я в нее ключ вставляю, чтоб болты на колесах срывать. Помогает, когда надо заменить колесо. Ну и в нынешние неспокойные времена тоже может пригодиться.

С этими словами я взвесил трубу в руках. Женя хмыкнул.

Мы вставили трубу в ушко замка. К счастью, оно было достаточно широкое, чтобы труба зашла. Выставив рычаг, я стал тянуть, выгибая скобу. Замок поддался, только когда мне помог Женя, и мы налегли разом.

Щелкнуло. Навесной замок повис на вырванной с мясом скобе. Я взял его и отбросил.

— Че за херня? — Удивился Женя. — Это ж кто мне чужой замок на ворота навесил?

— Сколько, говоришь, ты в гараже не был?

— И то верно, — мрачно ответил Корзун.

Мы стали открывать створки, и петли издали неприятный трубный звук.

— Едрена вошь, — глядя внутрь, Женя снял шапку.

— Точно твой гараж? — Спросил я.

— Ага. Мой. А вот это уже не мое.

В свете фар мы видели, что внутри, в гараже, все было вычищено. От хлама не осталось и следа. Его место заняли странные деревянные ящики. Было их штук двенадцать, все стояли у дальней стены.

Мы переглянулись. Медленно зашли в гараж.

— Надо посмотреть, что внутри, — сказал я.

— Что-то мне не хочется.

— Какая-то сволочь оставила это в твоем собственном гараже, Женя. Надо разбираться.

— Знаю, — буркнул он. — Но мне все равно не хочется.

Он взял у меня трубу, и мы пошли к ящикам. Женя выбрал один, который стоял поудобней и стал отковыривать гвозди на его верхней части краем трубы. Я же, вернувшись к машине, взял пистолет и сунул в карман. Огляделся. Если это «добро» не наше, значит, чье-то еще. Вопрос только чье.

— Витя, — услышал я обеспокоенный голос Жени, обернулся.

Корзун держал в руке килограммовый прозрачный пакет. Пакет был наполнен белым порошком.

— М-да, — я приблизился к Жене, хорошо посветил на пакет. — Кто-то решил в твоем гараже себе нычку организовать.

Мы стали внимательно рассматривать пакет. Если вначале порошок показался мне белым, сейчас я видел, что он серовато-коричневый, отдаленно напоминающий мелкий-мелкий сахар.

— Ну-ка, — сказал Женя и присел. Достал из кармана складной нож-белку. Я опустился рядом.

Женя резанул край пакета и взял немного на лезвие. Понюхал, скривившись и сплюнул.

— Героин, — сказал он поднявшись. — Но не очищенный. Низкопробный.