П…ц! Спасибо, Ренат. Эти деньги мне вообще погоды не сделают. Все пошло по п…е! И Светка тоже… Вот же упертая! Кто Таньку за язык тянул?

Но, как оказалось, после. Это вообще не проблемы были. Мать пропала. Я за ее графиком не слежу. Она часто меняется с кем-то, если совсем не в кондиции. Да я и сам то толком дома не живу. Поэтому ее рабочие смены не отслеживаю. Я и не запаривался на этот счет. Если бы ни Настька, я бы, наверное, еще долго ее не кинулся. Как по мне, не приходит домой, значит у хахаля какого-нибудь бухает. Но Настя сказала, что ее и в больнице потеряли.

Я пересмотрел все вещи, все вроде бы на месте. И документы все тоже в комоде лежат. Обошел всех соседей, всех ее собутыльников опросил. Никто не был в курсе, куда она подевалась. Пришлось по старой схеме, как с Ванькой. Больницы да морги обзванивать. В нашем городе четыре морга. В одном из них она и оказалась. Привезли ее туда, как бомжа. Документов то при ней не было. Вот это я сын. Матери три дня уже как в живых нет. А у меня даже мысли не возникло побеспокоиться о том, где она? И все ли с ней в порядке.

Похороны как в тумане. Спасибо тете Люде. Я понятия не имел, что мне делать. Я только заплатил за все. А все остальное организовала мама Ваньки. Танюха то же очень помогла. Даже Настя не осталась в стороне. Я не думал, что когда-нибудь буду сожалеть по маме. Только сейчас я осознал, что теперь я действительно остался совсем один.

На похороны заявился Светин отец. Опять он со своими конвертами. Ну и с соболезнованиями, само собой. Кстати, из больницы кроме него никого не было. Парадокс… Ведущий хирург приехал на похороны к санитарке. Я ему эти деньги обратно сунул и ушел. Со школы не курил. А за этот месяц опять пристрастился. Тетя Люда уговаривала меня выпить. Но я водку на дух не переношу. Отвратительные у меня с ней ассоциации…

Ночь, как ни странно, спал как убитый. Настя весь вечер пыталась ко мне зайти. Поэтому замкнулся изнутри и отключился до самого утра. Даже о Светке в этот период не думалось совсем. Хотя Танька говорила, что она звонила мне пару раз. Но я решил, пока не разберусь со своими проблемами, больше к ней не подойду. Как бы мне не хотелось, чтобы она была рядом. Такой жизни, как у меня сейчас, я ей не желаю. Она не Таня. Не привыкла она к такому. Она как принцесса живет. И я уверен, даже не задумывается над тем, что можно жить как-то иначе. Просто для нее это все ново, неизвестно. Поэтому она и проявляет интерес. А когда станет рутиной… На долго ли ее хватит?

Решил, что буду работать дальше. Конечно, до весны мне нужной суммы не собрать. Но сейчас сезон жестянщика. Все равно можно неплохо заработать. Так два дня и отработал. Света стала вспоминаться все чаще и живее. Мне вспомнилось, как она сидела на диване и читала свои лекции, а я работал. Взгляд то и дело обращался в ту сторону. Но там было пусто… Так же, как и в душе у меня сейчас. Как не заставлял себя вспомнить что-нибудь хорошее о маме, ничего у меня не выходило. Детские воспоминания казались совсем не реалистичными. Кажется, я когда-то что-то придумал. И заставил себя в это поверить. А воспоминание последних лет — это сплошь дебоши, пьянки и разборки.

В пять часов собрался и пошел домой. Промерз капец просто. Пока отогревался в душе, слышал, что кто-то звонил в дверь. Наверное, к Тане бабка ее пришла. Она почти каждый вечер к ним ходит. Уговаривает ее вернуться. Захожу в комнату и вижу Свету. Стоит около стены, перепуганная какая-то, глаза на пол лица. Как она могла так измениться за какую-то неделю.

— Привет, — тихо говорит она. Как будто бы шепчет. — Сереж. Мне очень жаль твою маму.

— Свет. Не надо… — подхожу к ней и обнимаю. А она такая худенькая стала. Она и так была как тростинка. А сейчас так вообще, ребра под ладонями ощущаю и острые позвонки.

Светка плачет. Вытираю большими пальцами слезы с ее лица.

— Сереж. Прости меня, я не могу без тебя.

— И я без тебя не могу…

— Можно, я у тебя останусь сегодня?

— А как же твой отец?

— Он сам меня к тебе привез.

Какие же вкусные губы у моей скрипачки. Пусть соленые, но такие мягкие, нежные… Только мои.

Расстёгиваю молнию у нее на спине. Стягиваю платье с тонких плечиков. Оно падает на пол. Беру ее на руки и несу на диван.

— Люблю тебя, — шепчу ей в губы.

— И я тебя люблю, — отвечает мне она.

Этой ночью мы любили друг друга медленно и нежно. Мне казалась, что она мне приснилась. Никогда в моей жизни не было ничего подобного. Все, связанное со Светой, для меня впервые.

И проснулись мы так же вместе. Поверить не могу, что это не сон. Света лежит рядом со мной. Чертит что-то пальчиками на моей груди и робко улыбается.

— Доброе утро.

— Доброе.

— Я решила, что останусь у тебя.

— Неожиданно!

— Ты что, против?

— Нет. Но я боюсь. Кое-кто не позволит тебе остаться.

— Разве что только ты!

— Свет. Чего ты разнервничалась?

Она успела подскочить. Сидит теперь и натягивает одеяло до подбородка. Тяну ее на себя, обнимаю.

— Папа сказал. Что я могу делать все, что захочу. Я хочу остаться с тобой.

— С чего это такие перемены?

— В смысле? — снова ощетинивается она.

— Я отца твоего имею в виду — опять прижимаю ее к себе. Что бы больше не дергалась. Какая-то нервная она чересчур.

— Наверное, испугался за мое здоровье. Я просто есть перестала и вчера потеряла сознание. Я не специально, правда. Само так вышло.

— Свет. Из-за меня, что ли?

— Нет! Из-за соседа твоего! Ты ушел и пропал. Что мне оставалось делать?

— Ну уж точно не голодом себя морить.

— Зато папа сдался.

— Посмотрим, на долго ли его хватит.

В дверь стучат.

— Сереж! Я завтрак приготовила. Поешь, пожалуйста, пока горячий. Я на работу побежала.

— Что-то мне подсказывает, что это не Таня на работу побежала! Я отсюда никуда не уйду!

— Свет! У нее нет шансов. Только ты. Никто кроме тебя мне больше не нужен. — приподнимаюсь и целую насупившуюся девушку.

— Только попробуй поесть то, что она наготовила, — цедит сквозь зубы она.

А у меня впервые за последние дни улыбка сама растягивается на пол лица.

Света

В дверь стучат.

— Нет! Ты посмотри на нее. Сережа, как она тебя еще не окольцевала?

Сергей повернулся на бок, смотрит на меня и улыбается. Я одеваюсь. Учебу никто не отменял. На ночь я, конечно, оставаться не собиралась, но сумку с собой удачно прихватила. Странно, что папа еще никак не напомнил о себе.

Снова стук. За дверью слышится голос Вани. Сергей тоже встает, надевает спортивные штаны и прямо с голым торсом идет к двери. Я швыряю ему в спину футболку.

— Совсем, что ли? А потом мы удивляемся, чего всякие Насти тут коридор слюнями заливают.

Он поднимает футболку. Надевает. Снова улыбается.

Мы вместе выходим из комнаты. И натыкаемся на папу.

— Светлана! Ты не обнаглела? — повышает голос он. — Я тебя на ночь не отпускал.

— Ты сам сказал, что я могу делать все, что хочу. Я хочу быть здесь.

— Ты в своем уме? Встречайтесь, гуляйте. У нас можете бывать сколько угодно. Но ночевать, будь добра, дома!

— Папа!

— Марш в машину! За какие грехи мне все это? Света, одевайся и спускайся в машину. Мне нужно поговорить. — папа медлит несколько секунд. — С твоим молодым человеком, — говорит он раздраженно.

— Свет. Давай не будем скандалить, — говорит Сергей и подает мне куртку.

И он, что ли, туда же? Сейчас скажет еще, что папа прав. Я смотрю на него озадачено.

— Сереж!

— Свет, беги. Я тебя встречу после учебы.

Он целует меня в щеку. Я выхожу за дверь.

Папы не было минут пятнадцать. Я несколько раз порывалась вернуться в квартиру. Папина машина в этом дворе выглядит как-то чужеродно. Я смотрю по сторонам. Здесь из транспорта только какая-то советская машина. Волга, что ли? Без колес, стоит на пеньках. И пара копеек: красная и бежевая. Я не очень разбираюсь в марках автомобилей, но, кажется, так они называются.