На большой перемене весь класс отправился в буфет. Маруся, как всегда, взяла там то, что хотела, но не расплатилась.

– Маруська, а ты чего так берёшь? – стали ей выговаривать ребята, одноклассники Лены. – Ишь какая умная нашлась. Надо деньги платить. Мы, что ли, за тебя будем платить?

Маруся никогда не платила денег в буфете и не знала, что им ответить. Она ждала, что за неё заступится сестра, но та стояла в стороне и молчала.

Выручила тётя Рая, буфетчица:

– Вы чего к девчонке привязались? Она давно уже за всё заплатила.

Маруся вздохнула: «Как много я ещё не знаю и делаю всё не так, как надо…»

На четвёртом уроке в класс вошёл учитель музыки – мужчина в замшевой куртке и с большими усами. В руках он нёс баян.

– Здравствуйте, дети! – сказал он громко, присев на стул. Надел ремни баяна на плечи и заиграл мелодию. Маруся от радости даже подпрыгнула. Ведь она знала эту песню. Вчера её учила Лена, и Маруся тоже запомнила и слова, и мотив.

– Кто из вас, дети, желает исполнить эту песню на оценку, поднимите руку.

Оказалось, что, кроме Маруси, желающих не было.

Удивлённый учитель музыки спросил:

– Это что же за интересная ученица такая сегодня у нас на уроке?

– Её Маруськой зовут. Ленкина сестра! – выкрикнул Федька.

– Вас, молодой человек, – обратился учитель музыки к Федьке, – я попрошу больше с места не кричать. Вы, извините, не на базаре находитесь, а в школе, на уроке.

По классу пронёсся смешок.

– Итак, Маруся, выходи к доске. Как же называется песня, которую мы будем сейчас исполнять?

– Эта песня называется «Скворушка», – громко сказала Маруся.

– Правильно, молодец.

Учитель на баяне сделал проигрыш и кивнул Марусе, давая знак, чтобы она начинала. И девочка запела. Удивительно нежный и звонкий голосочек заполнил всю классную комнату. Маруся в этот момент сама была похожа на скворушку, сидевшего на ветке! Она пела и хотела, чтобы все ребята в классе поняли, как ей одиноко среди них.

– Осень-непогодушка,

Тополь пожелтел.

Вдруг на ветке скворушка

Песенку запел.

Ветка чуть качается,

Дождик не кончается,

С нами старый скворушка

До весны прощается.

Маруся закончила петь, и в классе воцарилась тишина.

Учитель музыки, вытирая платком слёзы, сказал:

– Ну, слушайте, это просто пять с плюсом. Это просто чудесно. Как твоя фамилия, девочка?

Не успела Маруся даже открыть рот, как Федька выпалил:

– У неё нет фамилии в журнале. И она совсем не ученица. Она здесь просто так.

– Я не просто так. Я не просто так! Я ученица и буду учиться!

– А вот совсем и нет. Я сам слышал, как директор сказал нашей Наталье Николаевне, что ты – просто так.

От большой обиды Маруся с покрасневшим лицом выбежала из класса.

Не заходя в свою «темницу», она, громко топая, побежала по коридору. Обиженная девочка хотела поскорее убежать оттуда, где взрослые так беззастенчиво её обманули. И кто обманул и предал – сам директор школы! И ей было всё равно, что она ведёт себя неправильно. Она больше сюда не придёт. Никогда.

Всю дорогу до дома она повторяла:

– Ах, я просто так? Просто так… Просто так учитесь сами. А я буду учиться только взаправду!

Придя домой, она скинула свои резиновые сапожки с такой силой, что те полетели в разные стороны. Прошла в свою комнату, не раздеваясь легла на кровать и сразу же уснула.

Марусю никто не стал будить, и она проспала до самого вечера. Во сне она видела себя то учительницей, которая раздаёт детям тетради, то маленьким скворушкой.

Проснулась она, когда на улице было совсем темно. Родители сидели на кухне и ждали, когда дочка выйдет к ним.

– Девочке всего пять лет. До школы целых два года. Пусть сидит дома. Нечего ей делать в школе. Ещё надоест учиться, – говорила мама.

– Правильно. Нечего ей делать в школе, только позорит меня, – сказала сестра Лена.

Папа, увидев, как сонная Маруся выходит в кухню, спросил у неё:

– Дочушка, пойдёшь завтра в школу?

– Нет. Я буду сидеть одна дома. Я не хочу никому мешать, не хочу сидеть в «темнице», не хочу никого позорить, и никогда я не буду учиться просто так.

– Маруся, а давай я тебе сделаю школу прямо у нас дома? – спросил папа.

– Как это? – захлопала Маруся ресницами.

– Вот увидишь.

Директор школы Владимир Львович назавтра спросил у Марусиной мамы:

– Где же наша ученица? Раздумала учиться?

– Нет, не раздумала, Владимир Львович. Она наотрез отказалась ходить в школу, узнав, что это всё – просто так. Характер у девочки.

– Вы знаете, Анна Александровна, – подтвердил директор, – у вашей дочери действительно есть характер. Замечательный характер. Ведь, понимаете, не каждый ребёнок бросится спасать совершенно незнакомого щенка, увязшего в грязи посередине дороги, по которой ездят огромные машины.

– Вот такая у нас дочка, – развела руками мама.

– Хорошая у вас дочка, Анна Александровна. Я хотел бы загладить свою вину перед ней. Вот, возьмите для Маруси прописи. Ей же сейчас пять лет? Пусть занимается и готовится к школе. Мы даже, в виде исключения, можем взять её в первый класс на будущий год, когда ей исполнится шесть лет.

Маруся снова стала сидеть одна дома. Теперь ей даже некогда было куда-то ходить. Она вставала, умывалась, завтракала и, подложив на кухонный стол газеты, садилась за прописи. Их было две. В одной Маруся рисовала карандашом разные кружочки и палочки. А другая была с картинками, которые она старательно раскрашивала карандашами – ими щедро поделилась с ней Лена от радости, узнав, что Маруся больше не придёт в её класс.

Примерно недели через три к их дому подъехала машина, и папа вместе с каким-то незнакомым мужчиной что-то выгрузили. Оказалось, что это и была обещанная папой Марусина школа.

Для того чтобы её сделать, папа вместе со столяром дядей Толей две недели каждый день задерживались после работы на два-три часа. Им даже пришлось сходить в настоящую школу, чтобы замерить парты. Сделав парту, они покрыли изделие лаком. Пока лак высыхал, мужчины смастерили ещё и маленькую классную доску, покрасив её коричневой краской. Доска была на подставке, и её легко можно было переставлять куда угодно. В придачу ко всему дядя Толя из дерева изготовил маленькую указку и украсил её резными узорами. А папа где-то достал целую коробку белого мела.

– Принимай, хозяйка, свою школу, – громко сказал дядя Толя. – Куда прикажешь заносить?

Маруся ещё не умела приказывать и не понимала, как это делать, но показала рукой в сторону зала: туда.

От радости она не знала, что делать. Маруся то гладила крышку парты, то подбегала к доске, вытаскивая из коробки мел и начиная им чертить что-нибудь на блестящей коричневой поверхности. То брала в руку указку и размахивала ею.

– Ну-ка, дочушка, садись-ка за парту. Должна быть в самый раз тебе.

Маруся присела на краешек.

– Да ты не так, садись как надо, не стесняйся. Это мы сделали для тебя.

– Для меня? – удивилась Маруся.

– Конечно. Вот это теперь и будет твоей школой. Хочешь – будь ученицей, а хочешь – учительницей.

Папа с дядей Толей торопились на работу, поэтому быстро уехали, оставив Марусю один на один с её счастьем. Она села за парту.

«Неужели для меня одной можно сделать так много? – счастливо думала она. – Получается, и я теперь должна стараться сделать для кого-то тоже очень много хорошего».

Зима в этом году пришла рано и, как всегда, принесла свои щедрые подарки. Она не забыла ни о чём: уже замёрзшей земле подарила белоснежную перину, а всем деревьям и даже самому маленькому кустику – по большой пушистой снежной шапке. Зима навела порядок и чистоту в природе, приглашая хозяек таёжного посёлка последовать её примеру и навести чистоту в своих домах. Следующий день у мамы был выходным, и она решила устроить дома побелку и уборку. Но вечером к ним прибежала соседка Ольга.