- Не надо быть жадным, дядя Альвер, - вздохнул Злата. – Она ведь тоже плачет, как плакала я. А сейчас я уже не плачу. Потому что я могу с ним поговорить.

- Я принимаю пригла… - начала Энна, сглотнув слезы.

- Энна! – послышался строгий голос отца.

- Ах, как это трогательно. А можно я тоже приду поговорить? - вмешался ректор. – Быть может, я тоже смогу увидеть того, кто был мне дорог… Сегодня вечером всех устроит?

Я с ужасом представила, как сюда являются собственной персоной Честимиры. Тревога охватила меня. Ведь от них можно ожидать всего, чего угодно! Пускать в дом тех, кто искренне желает смерти, казалось верхом безрассудства. Но я понимала, что Злата выросла доброй девочкой. И она понимает, как это больно кого-то терять. Она великодушно протягивает руку тем, кто убил ее отца.

- Я буду ждать, - улыбнулась Злата.

Дочь улыбалась искренне, от всего сердца. Но мне было страшно подпускать к ней злейших врагов. Хотя, сама Злата этим вопросом не парилась. А вдруг для них это просто повод попасть в замок? Вдруг для них это шанс сотворить зло?

Сжав губы, я видела взгляд Альвера, который думал примерно тоже самое. Но он ее не остановил. Я вспомнила записку, как вдруг поняла, что Злата может быть права. Может, именно этого сейчас не хватает маленькой незнакомой девочке, которая недавно потеряла маму. Может, доброта Златы сумеет растопить сердце Энны, которое еще не успело ожесточиться на весь мир? И маленькая протянутая ручка способна остановить войну драконов, затянувшуюся почти на десятилетие…

Эта мысль заставила меня пересмотреть ситуацию с другой стороны. И я даже немного успокоилась. Но напряженный взгляд Альвера меня тревожил.

- Итак, урок драконьего языка, - послышался кашель Кляузиуса. Он отпил из кружечки чай, поморщил тонкий нос и открыл огромную книгу. – И мы будем спрягать неправильные глаголы. Под конец у нас будет небольшая контрольная работа. Кхе-кхе!

Пока он копался в своих книгах, мы отключили зеркала и нырнули за шторку.

Я смотрела в дырочку, рисуя какие-то крючочки и палочки. Злата сидела и рычала. Морис что-то рисовал, а Вивернель закатывал глаза на часы.

- Ну все! А теперь доставайте листочки! – зевнул Кляузиус, а я увидела, как Злата зашуршала листиком. – И вперед! Задание на доске…

Я в панике посмотрела на Альвера. Тот что-то писал на подоконнике, потом увидела, как из-под стола выглядывает Белуар, что-то выписывая на полу.

Я схватила словарь, пытаясь успокоиться.

- Вам нужно перевести текст, который я сейчас напишу на доске, - заметил Кляузиус, пока я рылась в книгах. – Без словаря! Я слежу!

- Злата, - прошептала я, слыша, как ребенок засопел. – Отклони немного голову… А то маме не видно!

- Я слежу! – снова строго произнес Кляузиус, отпивая свой чай.

Следит он! Ага!

Я переписывала текст с листочка. Злата тоже корпела над переводом, но пока получалось так себе.

Я схватила новейший словарь драконьего языка и принялась искать нужные слова. Так, крючок вправо, крючок влево, точка, палка, крючок…

Страницы шуршали, а я сверялась со словарем, быстро выписывая под словами перевод. Пока что получалась какая-то ахинея. Но я понимала, что лучше это, чем ничего.

Я перечитала фразу: «ты мой краш… лол… И это классный вайб. Я бы тя изи забайтил, но ты такой краш. Тут без вариков. И это не паль. У меня есть пруфы. Ты мой ауф! ». Пока что это походило на бред сумасшедшего. Альвер задумался. А мне срочно нужна была помощь. Но добраться до нее я не могла.

- Пс! – послышался голос Альвера, а я подняла глаза. В меня полетела смятая бумажка, которую я не поймала.

Я только потянулась за ней, как вдруг откуда ни возьмис,ь вылетел Шехерезад. Он был взращен на фантиках и комочках из бумаги. И если бы вдруг оказался в дикой природе, умер бы с голоду, но с фантиком в зубах. И эта пушистая задница шустро и ловко стала пинать ком бумажки в сторону, далекую от хорошей оценки.

- Сейчас, - прошептал Альвер, пытаясь что-то написать, как вдруг послышался голос Кляузиуса.

- Сдаем работы! Раз… Два… - начал отсчитывать преподаватель, а я поняла, что делать нечего и придется сдавать то, что есть. Я сунула листик Злате, заранее прося прощения за двойку.

- Отлично! Вот все и сдали! А теперь проверяем! – заметил Кляузиус. Я смотрела в дырочку, как он собрал листочки в стопку и погрузил в какой-то аквариум. Тот засветился изнутри.

- Итак, начнем… Максимальное количество золота, которое вы можете принести в сокровищницу факультета - пять!

Кляузиус вытянул из аквариума первый лист. Он развернул его, а сам лист все еще светился. Когда сияние погасло, Кляузиус встряхнул его.

- Морис Рэндис, - произнес он. – Три!

Белуар даже ударился об стол головой. Ирла опешила.

Преподаватель перечислял всех по очереди, но до нас со Златой очередь еще не добралась.

- Энна Честимир. Четыре. Неплохо, - усмехнулся Кляузиус. – Вивернель Эберхарт! Три!

Я посмотрела на Альвера, увидев в его глазах столько возмущения, что мне казалось, он сейчас долетит до Академии.

- И, последняя работа, Злата Эберхарт. Ну… Тут пять! – заметил он. – Вот как нужно учить драконий язык! Вы же должны понимать, что пусть язык драконов и не меняется, но язык людей меняется стремительно. И то, что раньше было одним словом, теперь совсем другое. Например, ауф – это нынче означает кайф. А не услада, как тут понаписывали многие.

Белуар закашлялся.

- А слово… - прорычал Кляузиус. – Это уже не кайф, а ауф.

Теперь уже кашлял Альвер.

- Вайб – это настроение, которое навевается атмосферой! - заметил Кляузиус. – Не путать с «му-у-удом». Это настроение, которое присуще определенному времени года. Или жизненной ситуации.

Альвер тихо выругался.

- Я для кого словарь составлял! Я для чего жил среди всяких мудов и вайбов! Краших и крашей? Подвергался моральному буллингу и абъюзингу? Чтобы вы мне тут вот такое понаписывали? – возмущался Кляузиус. – Я говорил вам это выучить!

- Вы не говорили, - фыркнула Злата. Она его не любила еще с того момента, когда он залепил ей двойку. – Это – газлайтинг!

- Еще одна пятерочка. Ой, пять золотых! – умилился Кляузиус.

- А что это? – прошурашали Морис и Вивернель.

- Это убеждение в том, чего на самом деле не было. Человек тебя абьюзит тем, что говорит тебе то, чего не было, - заметила Злата, увидев в глазах полное непонимание. – Это когда мама тебя сильно наругала, а потом, чтобы не просить прощения, потому что ей кринжово, убеждает тебя, что она на тебя не ругалась.

- И еще монетки в копилку факультета, - заметил Кляузиус. – У девочки явная способность к языкам.

Злата гордо вздохнула.

- А что такое кринж? – прошептал Морис.

- Кринж – это поведение Вивернеля, - пожала плечами Злата. А вспомнила, как она зависала над видео. Оказывается, это для меня она фильтровала лолы. А там словарный запас ого-го.

- Последний раз это был испанский стыд, -заметил Альвер. – Во времена инквизиции это как раз про нее было.

- В наше время это называлось срамота! - буркнул Белуар.

- Вот! Попадете в мир людей, немагов, как вы с ними будете разговаривать? Вы же даже дорогу спросить не сможете! А магию там нельзя применять! – фырчал Кляузиус. – Вот я не смог в начале! И блудил! Неделю под мостом сидел. А сейчас все на изи! И вам надо так же!

Он разгладил работу Златы, любуясь и вздыхая.

- Урок окончен. На следующий урок перевести песню гор, выучить «Драконье Проклятие». И написать сочинение на тему, как я считаю свои сокровища, - вздохнул Кляузиус. И лицо у него стало таким тоскливым.

- Ура! – обрадовались дети, а я все еще не могла переварить свою пятерку.

- Изи! – обрадовалась Злата.

- Какой талант! Просто невероятная способность к языкам! – вздохнул Кляузиус.

- И как это? – спросил Белуар, с кряхтением покидая стол. Под столом уже лежали заботливо разложенные подушечки и стопка книг. – Альвер! Ты это слышал?