Сейчас, наверное, важно, чтобы она не причинила себе вреда. До чего же она напугана! Кажется, Злата меня совсем не слышит.

- Аааа! – орала Злата.

Крыло со звуком зонта расправилось, ударив меня по лицу. Я едва не потеряла равновесие. Второе крыло почему-то повисло и задергалось. Такое чувство, словно малышка не знает, что с ними делать!

- А- а-а! – хрипло крикнул дракон, а изо рта вырвалась струя пламени, которая опалила мне плечо. Я тут же стала тушить халат рукой, потеряв бдительность. Испугавшись огня, запутавшись в каком-то мусоре, Злата стала вертеться, раскидывая все на своем пути. Под ноги со звоном полетел шлем. По ноге ударило древко копья, которое я попыталась перепрыгнуть.

- Тише! – дернулась я, видя, что Злата запуталась в какой серебристой сетке. Одно крыло было прижато, а второе нервно дергалось. – Сейчас мама все распутает… Ты не дергайся…

На нас со Златой завалилась целая гора всякого-разного, напугав не только ее, но и меня. Ржавый меч просвистел рядом с ногой. Старые плесневелые книги разъехались в стороны.

- Тише, тише! – я пыталась снять со Златы сеть, но обезумевшая от грохота малышка бросилась бежать в темноту.

Я за ней. Нога болела, от меня пахло горелым халатом и волосами, но я понимала, что в таком состоянии нельзя отпускать ребенка.

Узкий, заставленный всяким непотребством, как лоджия бабушек и дедушек, коридор, напугал Злату еще сильней. Все падало на нее, на меня, а я в темноте не могла даже сразу сориентироваться, как снять с нее эту сеть.

Поскользнувшись на коробке, я упала, видя, как Злата мчится вперед, прячась за поворотом. Скинув с себя ворох пахнущих сыростью тряпок, упавших черным комом мне на голову, я поспешила за ней.

«Иди ко мне!», - заорало что-то неподалеку, пробежав по мне небольшой знакомой тушкой.

Винтовая лестница вела вверх. Но даже здесь все было заставлено «полезными вещами». Оставался лишь узкий проход, который Злата уверенно расширяла собой. Мне же оставалось только бежать, теряя на ходу тапки.

- Злата! – попыталась я позвать дочь, когда мы очутились в комнате с огромным окном! - Тише, мама сейчас все снимет… Не переживай… Это же я! Мама!

Злата металась, разбрасывая все вокруг. В какой-то момент малышка снова потеряла равновесие и упала, ударившись о стену.

На нее посыпались битые стекла стрельчатого окна. Одно ее крыло было примотано к телу сетью, накрутившейся еще и на заднюю лапу, второе размахивало, словно пытаясь взлететь. Огромная лапа вцепилась в пол, а отчаянные глаза с мольбой посмотрели на меня.

Злата вывалилась наружу, хлопая одним крылом.

Я попыталась уцепиться за сеть, но потеряла равновесие, сбитая с толку порывом ветра.

И с диком криком полетела вниз вслед за дочерью!

- Левее лапочку! – слышался встревоженный женский крик, сквозь не прекращающийся звон в ушах. – Еще левее! Осторожно! Смотри куда ставишь лапы!

- Тяжело-о-о, - послышался сдавленный детский голосок. – Не корми их так сильно-о-о! Отожрались…. Тяжело-о-о! Девочка не должна столько весить! Тяжело-о-о!

- А как не кормить? Они же гости? – удивился женский голос, так подозрительно похожий на голос миссис Рэндис. Он доносился откуда-то издалека. И его уносил завывающий ночной ветер.

- Гости-гости! Пусть едят у себя, а у нас худеют! - ворчал ребенок. – Тяжело-о-о!

- Гостеприимством ты весь в деда! - проворчала миссис Рэндис. Но по голосу я бы не сказала, что она была сильно против.

Нас немного сдвинуло в сторону. Я не могу понять, какую часть этой картины занимаю я и Злата! Злату вижу! Она запуталась в сетке, за которую зацепилась и я. Липкая, как паутина, чуть светящая тусклым, как перегорающая лампочка светом, сеть, удерживала мою руку ногу рядом со спутанной Златой. Злата трепыхалась, словно пойманный голубь. Она выставила крыло, пытаясь взмахнуть им.

- Бабушка! Она упирается! – послышался жалобный детский голос. И тут же простонал от натуги. – И упитанная! Сразу видно, кто бабушкины пирожные съел, пока я спал! Тяжело-о-о!

Я немного оклемалась, пытаясь понять, что происходит. Вокруг было темно и непонятно, куда нас тащат.

- Морис! Так нельзя! Бабушка тебе еще приготовит! К тому же бабушка тебе их готовит каждый день! – донесся далекий голос миссис Рэндис. – Осторожно! Сеть рвется! Драконица рвет сеть!

Я сглотнула, понимая, что знатно приложилась головой, но каким-то чудом осталась жива. Высота, с которой мы должны были упасть, должна была оставить от меня мокрое место и капельку неприятных воспоминаний у одного вредного дракона.

Но не оставила. Я привстала, видя, как нас оттаскивают от крутого края крыши, которая заканчивалась через полметра резким обрывом вниз.

- Все хорошо! Не … не торопись! – суетилась миссис Рэндис. – Смотри, куда лапку ставишь!

- Ба… Тяжело-о-о! – слышался голос Мориса. И я понимала, что он не шутит! – Бабушка! Сетка рвется…

- А ты в рот возьми ее! – предложила миссис Рэндис, а ее голос уносил ветер.

- Ты сама не разрешаешь брать в рот всякую гадость! - выдохнул Морис.

- Это рыцари были чужие! А сетка наша! Родная! При бабушке зубы почистишь, чтобы бабушке было спокойней! – прокашлялась миссис Рэндис.

- Тогда я с тобой говорить не смогу! А она меня не понимает! – послышался жалобный голос Мориса. – Я ей говорю, лапой цепляйся… А она смотрит и орет! И крылом меня бьет! А мне и так … тяжело-о-о!

Что-то там хрустнуло, и мы немного откатились к пропасти. Сердце подпрыгнуло, внутри все вздрогнуло от ужаса неизбежного падения. Но перед самым падением мы остановились. Кажется, мы упали на какую-то крышу!

- Мы упали на крышу, поэтому остались живы! - выдохнула я, пытаясь звуком голоса отогнать не прекращающийся звон в ушах.

- Нет! Вы упали на меня! - шмыгнул детский голос. И снова простонал. – И поэтому оставили живы! Я дотащил вас сюда… Тяжело-о-о!

- Мой внук подхватил вас в полете и смягчил приземление! – не без гордости выкрикнул голос миссис Рэндис. Я привстала еще сильнее, видя желтый огонек в окне башни и силуэт бабушки. Маленький дракон коричневого цвета мужественно пытался втащить нас на конек, подальше от крутого ската. Погодите! У него что? Две головы? Одна голова держала нас за сеть, а вторая разговаривала с бабушкой.

- Вот, так бы сразу! - утешительно произнесла миссис Рэндис, очень переживая за нас. – Как я тебе говорила! Одна голова – хорошо, а две лучше!

- А двадцать две – безмозглый дедушка! Ба! Скажи ей! Чтобы она успокоилась! Ты же женщина! Ты же тоже склонна к истерикам! – произнес двухголовый малыш, таща нас повыше. Я почти выпуталась, упираясь ногами и пытаясь помочь ему… Сразу дело пошло легче….

- Откуда ты такие вещи знаешь?! - в голосе бабушки послышалось возмущение.

- Деда сказал… - вздохнул Морис. Я толкала Злату снизу, он тянул ее сверху…

- Ну я ему! – прокашлялась миссис Рэндис. – Ты не отвлекайся! А то уронишь наших девочек! И где твоего деда носит вместе с Альвером?! Почему мы должны решать героические вопросы! А потом все будет, как с ремонтом в замке. Я все сделал! Я сам! Я молодец! А ремонт делали мы с Морисом!

Я отчаянно толкала Злату, пытаясь ее успокоить: «Милая, это я… Все хорошо… Давай ты успокоишься… Мама рядом!». Наконец-то, Злата перестала трепыхаться.

- Давай мы поможем Морису… - шептала я, толкая ее вверх. - Выставим лапку и будем помогать лапкой… Давай… Мама тут… Раз! Давай вместе! Раз!

Минуты две понадобилось Злате, чтобы освободить сразу две лапы.

- Молодец! Молодец! – хвалила я дочку. Липкая сеть норовила меня ухватить за ноги. – Давай… Еще немножечко и… Раз!

- Ма! – кашлянула Злата дымом. Я толкнула ее, и мы все дружно ввалились в огромное окно.

- Тьфу! – послышался голос Мориса. Двухголовый дракон обернулся вспотевшим и покрасневшим от усилий темненьким мальчиком с грустными глазами. Странно, но голова у ребенка была одна! Как же многое я не знаю о драконах! Опущенные немного внешние уголки, глаз придавали его лицу печальное и задумчивое выражение. Растрепанные каштановые волосы в поэтическом беспорядке лезли в глаза. Сам он пытался отдышаться.