Устала бояться, трястись, казалось, что отключились все инстинкты, отвечающие за мою жизнь.

Опустила руки, расправляя плечи. Посмотрела ему прямо в глаза, окинув ненавидящим взглядом.

— День единения в следующем году! — прошипела ему крайне дерзко.

Наши взгляды столкнулись, высекая искры, воздух стал ощутимо тяжелым.

— Так станцуй просто так для обычных воинов, — продолжал давить на меня, этот зверь.

Слуги, что заходили в зал, подливая вино и меняя пустые тарелки на полные, замирали на месте, следя за тем, что разворачивалось у них на глазах.

Все это время его друзья не проронили и слова.

— Нет! — отчеканила я, сжимая руками платье на своих бедрах.

Тяжело дыша, смотрела прямо ему в глаза.

— А может, мы не достойны твоего внимания? Так у нас есть деньги. — Осман, дай мне мешок золота, — спокойно попросил Иштар у светловолосого эрна за моей спиной.

Тот вложил в его ладонь увесистый мешок с золотыми монетами.

Он кинул деньги к моим ногам.

— Достаточно?! — процедил он, — или еще?!

— Осман, — потребовал еще, вытягивая ладонь, не отрывая от меня взгляда.

— Иш?! Может, хватит? — глухо спросил этого зверя бритоголовый здоровяк.

— Я тебя спрашивал?! — рявкнул на него.

Осман положил на его грубую ладонь еще мешок с золотом.

Зверь снова кинул его к моим ногам.

— А теперь, девочка, станцуешь?! — серьезно спросил он.

Этот голос хлестнул меня по спине, заставив резко выпрямиться. Перед глазами: я танцевала, сливаясь в страстном танце с этим голосом: «Танцуй, девочка…»

Хриплый, бархатный голос. От этого голоса хотелось взорваться огненными искрами, провести рукой по рельефному телу, очерчивая пальцами каждый шрам на его загорелой коже после сражений. Нежно ласкать его губы, с которых срывается его «девочка».

Дернула головой, смахивая нахлынувшее наваждение. Он не мог принадлежать ему.

Иштар пристально смотрел мне в глаза. Пожирал каждую эмоцию, что отражалась на моем лице. Я не отводила взгляда, прожигая своим.

— Засунь себе их в…

Не успела договорить, как он обхватил мое лицо руками и ворвался в мой рот своим языком, развратным, настойчивым, подавляющим… поцелуем. Грубые ладони мужчины начали бродить по моему телу, вдавливая в свое мускулистое горячее тело.

Иштар до боли прижал меня одной рукой к своему телу, другой держал мертвой хваткой затылок, полностью заполняя мой рот. Забилась в его руках от парализующего мой разум страха, стала вырываться из его хватки, чем только больше его раззадоривала. Я упиралась ладонями в его грудь, безжалостно царапала шею, а он только оставлял красные вдавленные следы сильных пальцев на моих бедрах. На миг оторвался от моих губ.

— Не прикасайся ко мне! — процедила сквозь зубы, упираясь руками ему в грудь.

Я захлебывалась от волны отвращения к нему, его неприятным грубым и жадным прикосновениям к моему телу.

— А когда мэрн тебя трахал, ты тоже так брыкалась?! — презрительно ухмыльнулся он мне в лицо.

Сердце кольнуло в груди. Глаза увлажнились от слез.

— Как он любил тебя брать, расскажешь? — продолжал втаптывать в грязь, задирая мое платье вверх, оголяя бедро.

— Ты не посмеешь! — всхлипываю я.

Страх и растерянность парализовали тело. Пытаюсь отдернуть его руку от платья.

— Уже, — рычит мне в губы, впиваясь дьявольскими глазами в мои.

Огромная ладонь мужчины легла на мою грудь, сжала ее так сильно, что брызнули слезы из глаз.

— Он любит брать своих женщин именно так, — почти рычит, прижимая сильнее к себе, запечатывая эти слова своим ядовитым и злым поцелуем, не давая вдохнуть. — Тебе ведь так тоже нравится? — бешено хрипит мне уже в ухо. — Витар всегда любил шлюх… — от его слов застыла на месте, задохнулась от его мерзости и лютой ненависти к нему.

С силой ударила его по лицу, вырываясь из кольца его рук.

— Он был со мной нежен, но такому ублюдку, как ты, этого не понять! — резко прокричала ему.

За его спиной раздался грохот. У служанки из рук выскользнул металлический поднос, роняя все на пол и вдребезги разбивая.

Подведенные черной сажей глаза опасно сузились в маленькие щели. В них горело пламя, которое стало быстро покрываться черным жгучим льдом, как наши забытые далекие земли.

Его тело напряглось, и теперь он стал казаться еще выше и больше. Мужчина сжал челюсти так сильно, что я услышала скрежет его зубов, а его полные губы плотно сжались в тонкую полоску.

«Никогда! Так! Не! Делай!!!» — рыкнул он.

Я моргнула, опустив глаза на его губы — они не шевелились.

Он НИЧЕГО не произносил. Это было лишь в моей голове. Отшатнулась, хватаясь за первое попавшиеся позади себя, упираясь в спинку дивана, сжимая ее до белых костяшек. Посмотрела снова на мужчину, опуская взгляд на его одежду. Черная рубашка с расстегнутыми серебристыми пуговицами. Никаких нашивок, ничего.

Кто он? Он не мог быть простым эрном! Такая сила им не подвластна!

Он будто понял, о чем я подумала. На его лице появилась злая ухмылка.

— Нежен, значит…

— А тот, кому по твоей вине отрубили голову, тоже был нежен с тобой?! — насмехался надо мной, сделав шаг ко мне.

— Ничего не было… — повторяю себе под нос я, не до конца уверенная в том, что действительно верю в это.

— Я могу быть нежным… — угрожающе говорит мне, оказавшись рядом со мной, проводя своей шершавой ладонью по щеке…

От его кожи исходит уже знакомый мне аромат дымного костра и остывших углей…вызывая внезапную дрожь на теле.

— Мне нужно поговорить с Витаром, — смотрю на его перекошенное от брезгливости лицо. — С мэрном, — быстро добавляю я.

Глаза Иштара загорелись, как погребальный костер, а на лице застыл звериный оскал:

— Еще раз произнесешь это имя, — сравняю с землей. Поняла меня? — стиснув зубы, прорычал мне, сдавливая широкой ладонью мои щеки.

Вырвала из его плена свое лицо.

— Рашит, подготовь ее для меня, сегодня она будет ночевать в моих покоях. Найти общий язык будет непросто, но определённо приятно, — низко рассмеялся, не сводя с меня серьезных глаз.

— Я не буду спать с тобой, — твердо сказала я.

— Заставлю! — выходит из себя мужчина.

— Знаешь, в чем ваше различие?! Он меня не заставлял! Я сама этого желала! — зло выплюнула ему.

Глаза эрна загорелись:

— Повтори! — тихо произнес он.

— Иш?! — раздалось позади.

Он поднял руку к моему затылку и оттянул за волосы, чтобы я смотрела ему в глаза и не могла отвести взгляда.

— Повтори то, что сказала! — рычит и бешено смотрит в глаза.

— Иштар?! — пытается отвлечь его от меня мужчина с длинными белыми волосами, но он будто голодный зверь, вцепившийся в кость, не отпускает.

За его спиной раздались мужские голоса. В зал вошли еще несколько человек в темных камзолах. Воины.

— Мэрн, — воины, склонив голову, обратились к Иштару.

— Мэрн?! — я побелела от страха.

— Оставь ее… — громче произнес вскочивший эрн с белыми длинными волосами, собранными в низкий хвост, тот, что все это время сидел со Шрамом.

Мужчина отличался от остальных не только цветом волос и акцентом не с наших земель, но и одеждой. На нем был белый кожаный китель с нашивкой главнокомандующего.

Иштар даже не взглянул на него, его внимание было приковано только ко мне.

Он заткнул его, подняв руку, не дав договорить. Не поворачиваясь к нему, указал на низкий стол, усыпанный яствами и хмелем.

— Вернись на место, — рявкнул он, вперив в меня свои безумные полные злости глаза. — Или, может, у тебя тоже на нее планы?! — посмотрел на него, плотоядно скалясь, как безумный зверь.

Перевел взгляд на меня, сверкая глазами. Отпустил мои волосы, делая шаг назад.

Испуганно поворачиваюсь к блондину. Его бледное лицо и серые глаза выделяются на фоне кареглазых смуглых воинов. Мужчина опустился на мягкие разноцветные подушки, что усыпали черный мраморный пол. Его прямой тяжелый взор серых глаз внимательно изучал меня. Губы вытянулись в тонкую линию. Эрн бросил взгляд на мэрна, затем снова на меня… заметная морщина пролегла между его бровей.