— Возьму их, — невольная улыбка появилась на моем лице.

Отдала пару монет за товар и быстро скрылась в центре бурлящего базара. Прошло около трех месяцев, после случившегося. Я и половину не помнила, после нападения пустынного трэпта. Пустота. Брат пытался узнать о странном имени, что я выкрикивала, но и оно мне было незнакомо. Не могла найти ответа на все его вопросы. Но после той ночи, что-то изменилось во мне, нечто незнакомое чугунной тяжестью легло на мои плечи. Брат это чувствовал, но молчал. Он не поднимал эту тему, и я была благодарна ему за это. Иногда меня мучили ужасные сны и воспоминания из прошлого. А еще странные видения. Никто не знал, через что я прохожу. Просыпаясь с беззвучным криком на губах, пыталась вспомнить, что так меня напугало во сне, но не могла… О Лате я больше ничего не слышала, да и брат старался избегать этой темы, от которой он просто терял контроль, вспыхивая, как сухая ветка в костре.

Солнце уже вовсю припекало. Поправила светлый платок на волнистых волосах, что непослушно выбивались из-под него. Пока копалась в себе, оказалась уже у таверны, что заполнила своими ароматами всю площадь. Громкие разговоры, некоторые косые взгляды на меня. Одни называли меня девочка-пламя, другие ведьмой, но кто я, чтобы мешать их воображению. Одарила высокомерных девиц за столом надменным взглядом и двинулась в глубь таверны.

— Амара, ты так быстро вернулась, я не успела ничего собрать для тебя, да и сама ничего не поела, — затараторила пухленькая женщина, звонко ставя на ближайший стол четыре кувшина с диким ликером, проливая часть напитка на стол и сидящих мужчин.

— Давай помогу? — окинула взглядом переполненную таверну, шумных мужчин и эрнов с полными столами жареной дичи и хмельных напитков.

Сегодня Хасан забил птиц в своих вольерах и насадил их на железные вертелы. Втянула пряный аромат дичи.

— Может, я сама? — покосилась она на мое бедро и плечо.

Зажившие раны сразу заныли, потерла их ладонью через тонкое желтое платье. Серьезно посмотрела на пухлую женщину, скрестив руки на своей груди. Фива не растерялась, положила руки на свои бока и проворчала:

— Нечего меня прожигать своими ядовитыми глазами! Что встала, за стойкой кувшины с ликером себя не отнесут! — кивнула на шесть высоких бордовых кувшинов с вином, льющимся через края их горлышек тонкими сладкими розовыми струйками на деревянную столешницу.

Улыбнулась, направляясь за ними.

— И шевелись быстрее, нам тоже нужно поесть, — прокричала она сквозь гул голосов. — Да, и захвати кувшин мандаринового вина. Это троим эрнам, что засели около мангала.

Я быстро разнесла местным их хмельной ликер. Остался высокий кувшин с экзотическим напитком. Очень дорогое и безумно вкусное вино, не каждый может себе его позволить. Оно навевало воспоминания об эфире мандаринового дерева, что подарил мне отец в маленьком стеклянном флакончике. Сейчас его достать практически невозможно. С грустью посмотрела на кувшин в моих руках с мандариновым вином. Этот запах напоминал наш дом. Отца, что получал из спелых плодов мандаринового дерева, эфирное масло, у себя в мастерской. Мы когда — то были счастливы. У меня когда-то была семья. Откинула грустные мысли, втягивая сладковатый цитрусовый аромат полной грудью. Чуть не выронила кувшин из рук, в одно мгновение накрыло леденящей волной неуправляемого страха. Задрожала всем телом, покрываясь холодным липким потом. Сердце из груди просто выпрыгивало. Меня слегка повело в сторону. Поставила на ближайший стол толстый глиняный кувшин, не слушая недовольные голоса тех, кому помешал мой напиток на их столе. Наклонилась вперед, опираясь на колени руками, тяжело задышала. Все мысли буквально вышибло из головы. Только бы не видения ….

***

Успокаиваясь, пришла в себя. Глубоко вздохнув, взяла кувшин со стола и медленно направилась к мангалу, где сидели за отдельным столом мужчины. Чем ближе подходила к этому столу, тем сильнее тряслись руки. Не могла объяснить, что со мной происходило. Крепко вцепилась двумя руками в шершавый кувшин, натянув самую лучшую улыбку, поставила его на их массивный стол.

— Светлого дня, — мягко произнесла я мужчинам, а точнее, эрнам, от которых разило кровью и потом. Воины.

— Ты только посмотри на этот цветок, — заржал эрн с уродливым шрамом на лице. Я бы объездил эту лошадку, — бритоголовый мужчина махнул на меня своей огромной лапой, перемещая языком тонкую веточку в другую часть своего широкого рта.

Тот, что сидел рядом с этим великаном в белом камзоле, промолчал, только задержал на мне пристальный взгляд, сильно сжимая двумя руками глиняный стакан.

— Покажи ей увесистый мешок, и она будет сама скакать на тебе всю ночь и весь день, насаживаясь хоть на ножку стула, — равнодушно ответил другой эрн, даже не поворачиваясь ко мне, сидя на противоположной стороне от своих друзей. Он произнёс это тягучим голосом, поднося к губам кружку.

Будто хмельное вино ударило в голову. По телу пробежали мурашки от этого бархатного голоса, поднимая все волоски на моем теле. Мне казалось, что я сейчас захлебнусь от нахлынувших чувств. Они, словно яркие искры, вспыхивали одна за другой в моей голове. Незнакомец расслабленно сидел на деревянной скамье, распивая не первую глиняную кружку с вином. Плотная черная ткань, что покрывала его голову и должна была скрывать часть его лица, свисала тонкой лентой с головы до самого плеча, открывая его смуглое лицо. Почувствовав мой взгляд на себе, повернулся. Подведенные черной сажей бархатные темные глаза опасно сузились в маленькие щелки.

Я потерялась в их черных омутах, в той ночи без звезд, что открылась мне, перестала дышать. Сделала пару шагов назад от нахлынувшего горячей волной возбуждения. Низ живота начал адски гореть, а грудь словно налилась и заныла, мягкая ткань платья неприятно давила на вдруг ставшие такие чувствительные соски. Хотела развернуться и скрыться с его глаз, но словно приросла к этому месту. Он так сильно сжал челюсть, что я услышала скрежет его зубов. Темные брови свелись к переносице. А я просто не могла хоть слово обронить. Медленно тлела изнутри, всматриваясь в до боли знакомое лицо, но где я могла его видеть?..

Колючая темная щетина покрывала его широкие скулы до подбородка, а полные губы были плотно сжаты в тонкую полоску. Его бархатные черные глаза сильнее потемнели. Крылья носа раздувались, как у голодного дикого хищника. И в этот момент я сорвалась с высокой скалы в беспросветную пучину. Его глаза меня уносили в бескрайнюю знойную пустыню, где воет ночной ветер и где сплетаются воедино трэпты. В этих глазах горело мертвое обжигающее пламя, и в них же закручивалась морозная стужа, зыбкая, опасная, в них было так много острого черного льда, такого, что покрывает забытые земли, истребляя все живое вокруг своей мёрзлостью.

Мутная дымка словно проглотила меня.

— Он вобрал в себя все от заката: пленительный, яркий, и полыхает багровым цветом его душа. Ты можешь коснуться ее, если протянешь к ней свою руку. Она озаряет пунцовыми лучами все вокруг, ты же отчетливо это видишь. Дикий хищный зверь, требующий ласки. В нем столкнулись Солнце и Луна, Свет и Тьма, безрассудная страсть, — скрипучий голос врезался в мою голову.

Застонала, хватаясь за голову. Подняла глаза, впиваясь в его надменный взгляд. Его губы насмешливо изогнулись в полуулыбке, открывая белоснежные зубы. Проморгалась, тряхнув головой, стряхивая морок. Его глаза загорелись, плотоядно скользя по моему телу. Очередное похотливое животное, вот кто был передо мной. Щеки вспыхнули жаром от его похотливого взгляда. Он хищно прищурил глаза. Эмоции, что бурлили во мне, выплескивались наружу, с невероятной скоростью сменялись одна за другой, прежде чем я могла что-то сообразить. Теперь неконтролируемая злость вырывалась наружу, затмевая непонятное желание прикоснуться к его густым черным ресницам и вдохнуть запах костра, которым пропиталась его кожа. Жутко разозлилась на себя. Таяла от него, как хрупкая свеча от пламени.