— Всем стоять смирно!

Несколько налетчиков легко заскочили на стойку и полезли через невысокую, скорее декоративную решетку, в служебную часть ломбарда, выгребая из железных шкафов и рабочих столов и скидывая все в обычные солдатские сидоры.

Туда же полетели две пачки акций самого ломбарда, подготовленные для нового вкладчика, которого ожидали в отделении с минуты на минуту.

В углу зала, у стойки в испуге замерли одетый в форменный сюртук чиновник министерства земледелия, и его сын-подросток, одетый в синюю гимназическую форму. На свою беду отец с сыном зашли выкупить золотое кольцо, заложенное пару недель назад. Один из скучающих хулиганов подошел к чиновнику и тыча ему в живот револьвером, потребовал кошелек. Отец на несколько мгновений замялся, жалея отдавать так сложно достающиеся деньги, от чего немедленно последовал удар в лицо. С криком:

— Не трогай папу! — гимназист бросился на бандита.

Фотографии мертвого отца, прижимающего к себе труп сына были напечатаны во всех столичных газетах, но, кроме пламенного выступления министра юстиции господина Керенского, иных мер государство не предприняло. Ловить бандитов было некому.

Не успела эта новость «остыть» и исчезнуть со страниц прессы, как те-же люди, судя по описанию свидетелей, совершили налет на ссудную кассу, при этом охранник, находящийся при входе в подвал, где находился сейф заведения, успел запереть монолитную металлическую дверь. Налетчики попытались взорвать дверь ручной гранатой, но цели своей не добились. При этом были контужены взрывом работники кассы, что находились рядом. По счастливой случайности ни один осколок людей не задел. Убегая, бандиты напоролись на патруль запасного батальона Гренадерского полка, но в результате перестрелки, бандиты, открыв ураганный огонь из револьверов по солдатам, ранили двух из них, а сами скрылись в проходных дворах, в которых ориентировались не в пример лучше служивых.

Через день со мной связались по телефону и попросили приехать в здание Русского банка для внешней торговли по Большой Морской улице, дом восемнадцать.

В большом зале новенького здания правления банка, за круглым столом присутствовали два десятка солидных господ, оказавшиеся вторыми –третьими лицами в иерархии столичных банков, которые, без обиняков потребовали взять под охрану здания банков, так как посчитали что банды бывших хулиганов быстро входят во вкус, и никто не может гарантировать, что от ломбардов и прочих заведений, где водится наличность, шустрые ребята, не боящиеся крови, не обратят внимание на их учреждения.

— Извините, господа, но я вынужден отказаться.

Солидные люди недоуменно переглянулись.

— Позвольте поинтересоваться — по какой причине? — ядовито спросил зампредправления банка — организатора встречи.

— Отсутствуют финансовые возможности на организацию такого рода службы.

Такой подход к делу был понятен господам банкирам. Председательствующий улыбнулся из-под густых усов.

— И, какова ваша цена, милостивый государь?

— При чем тут моя цена? Для того, чтобы взять ваши банки под охрану, мне нужны не менее шести человек на каждое заведение, новое оружие, новая экипировка. Сколько это будет стоить — сейчас я сказать не могу.

Банкиры поморщились — им было проще купить с потрохами одного человека, чем оплачивать непонятное оружие и снаряжение.

Попытка надавить на мою буржуазную сознательность, окончилась неудачей — я твердо пообещал каждый день инструктировать свои патрули, чтобы милиционеры обращали больше внимание на здание банков, и на этом все.

— Хорошо, господин Котов. Готовьте ваши требования по финансированию, с вами свяжутся.

— Сразу хочу вас предупредить…- я обвел глазами присутствующих: — Я не обещаю вам, что этими силами я смогу предотвратить налеты, для этого количество людей должно превышать названную вам цифру раз в двадцать, да и нет у меня сейчас такого количества подготовленных бойцов. Безусловно, пара попыток налетов будет, но эти силы смогут налеты отбить и причинить налетчикам такой ущерб, что в следующий раз грабить здания охраняемых милицией банков они остерегутся. Это я могу обещать.

Взвод по охране банков был сформирован в течении пяти дней, и за это же время количество пистолетов –пулеметов, тяжелых штурмовых щитов, касок и кирас, находящихся в моем распоряжении увеличилось вдвое — все расходы оплатили банкиры, а Павлу Викентьевичу Дольбаго, главному инженеру мастерских купца Пыжикова пришлось выводить рабочих в две смены. Одновременно я объехал все банки, пожелавшие заключить коммерческие договора на предоставления охранных услуг с Адмиралтейской частью народной милицией, давая задание на укрепление и оборудование помещений охраны, операционных залов и входных групп банковских учреждений.

Милиционеры охраны дежурили в банках по два человека, сутки через двое, прибывая на службу в партикулярном платье, после чего ведя наблюдение из отведенных им помещений, с табличкой «Внешние аудиторы. Без доклада не входить».

Не знаю, была это та же банда. Или другая, но через три дня с начала нашей службы, первый налет на банк, произошел.

В огромный круглый операционный зал банка вломилась толпа молодых людей, с ставшими знаменитыми, внушающими ужас всем столичным обывателям, темно-красным кашне на выпуск. Раздались два выстрела вверх, в потолок, крик одного из налетчиков «Руки в гору!», и банковские клерки опрометью бросились на пол, шустрыми гусеницами заползая за широкие дубовые барьеры, отделявшие их рабочие места от клиентов. Попытки бандитов перелезть через, наращенные к потолку за последние несколько дней, чугунные решетки успехом не увенчались — тонкие прутья не давали возможность за что-то зацепится. Несколько выходов из операционного зала, ведущих в коридоры банка, на второй этаж, в комнаты правления, и в подвал, к хранилищам, вразнобой стали захлопываться, выстрелы бандитов в ту сторону успеха не имели — в коридорах банка погас свет и смельчаков, закрывающих двери, нападающие разглядеть не могли. Одновременно, где-то на верхнем этаже взревела тоскливым волчьим воем механическая сирена, а в операционном зале взорвались брошенные сверху две магниевые гранаты, вызвавшие испуганный вой у лежащих на полу, несчастных, посетителей и крики ярости растерявшихся бандитов. У них оставалась еще возможность просунуть руку с револьвером между решеток, нащупав стволом дрожащую фигуру скрючившегося на полу, пытающегося втиснутся в дубовый барьер клерка и потребовать встать и собрать деньги в заплечные мешки, но времени на это им никто не дал. На галерее второго этажа, опоясывающей зал, распахнулась одна из неприметных дверей, откуда выкатился тяжелый штурмовой щит, над поверхностью которого еле виднелась верхушка странного шлема, не похожего на каску Адриана, появившуюся в русской армии. Из небольшой амбразуры, находящейся рядом с нарисованной в половину щита, огромной белой мишенью, с черным перекрестьем в середине, высунулся ствол какого-то оружия, которое и начало стрелять очень-очень часто.

Глава девятнадцатая. Отшумела роща…

Конец марта 1917 года.

Предложений было много, обсуждали долго, наконец выработали план, являющийся синтезом из разных предложений.

Судя по показаниям задержанных, все они относились к так называемым рощинским — одной из крупнейших питерских хулиганских группировок, базирующихся на юге города, в основном на одноименной улице, проходящей по границе города. Сколько в банде человек никто из задержанных точно сказать не мог, но, судя по всему, по сигналу, в течении пары часов могло собраться не менее трехсот человек, и это только активных членов, кто был готов выйти на кровавую драку с конкурирующей бандой, теми же гидовскими или фризовскими. А количество сочувствующих или «стремящихся», наверное, было не меньшим.

Мне даже удалось выяснить, в каких домах проживают основные авторитеты. С «изъятием» последних и было решено начать операцию. События развивались одномоментно, по одной и той-же схеме. В пять часов утра спящих людей в домах по улице Рощинской будили панические крики «Пожар, спасайтесь», а через некоторое время в затхлую атмосферу комнаток, где ютились семьи рабочих близлежащих фабрик, проникал вонючий дым. Люди, наспех одевшись, хватали самое ценное и выбегали на улицу, где пытались осмотреться и понять, что и где горит. Предсказуемо что с чердаков домов, из слуховых окон, к темному небу поднимались клубы тяжелого жирного дыма, во дворе толкались какие-то солдаты, кого-то уводили под руки и грузили на стоящие во дворе телеги или грузовик, а с улицы доносились тревожные сигналы пожарного горна и перезвон колокольчиков пожарного поезда. Через некоторое время со двора исчезали люди в военной форме, также, как и телеги с «пострадавшими», колокольчики и звук пожарной трубы исчезали вдали, а чердак переставал дымить, так как промасленная фуфайка, уложенная на кирпичи или подвешенная под потолком прогорала естественным образом. И продрогшие, не выспавшиеся люди возвращались в свои квартиры, решив, что они стали жертвами злого розыгрыша, распоясавшийся в последнее время, шпаны. Тем более, что несколько городских газет, вышедшие утром, как раз и посвятили большие статьи этому позорному явлению.