— Рано, — через пару минут хрипло выдал львенок. — Я слышал, что некоторый айдолам в качестве награды дарят акции агентства. Но это — высшая награда. Награда для тех, кто взошел не просто на сцену — на пьедестал популярности. Подарить акции без заслуг — это как повесить солдату медали до битвы!

— А я все же сделаю это заранее. — Мой твердый взгляд пресек попытку возражений. — У твоих родителей есть процент, это хорошо. Но надо больше. Чтобы у каждого было минимум пять.

— Ты… ты ездила к моим… кто тебе позволил⁈ — внезапно взвился Лео. — Ты…

— Заткнись. — Я рассердилась. — Если посмеешь еще хоть раз поверить какому-нибудь недоумку, который скажет тебе, что твои родители недостойны тебя или что они слишком простые люди, я тебе в глаз дам. И ты должен дать в глаз любому, кто такое подумает, не то что вслух произнесет! Понял⁈

— Дура! — Лео резко отвернулся. Если бы не камеры, он бы точно вытер глаза рукавом. — Без тебя знаю. Я не хотел, чтобы к ним привязались журналисты или какие-нибудь хейтеры. Мои мама и папа самые лучшие. Я сам сумею их защитить!

— А зачем только сам? — Я успокоилась, улыбнулась и толкнула львенка локтем в бок. — Когда можно со мной. Вместе даже императора побеждать сподручнее, — это я вспомнила местный аналог «гуртом и батьку бить легче».

— Что там с воробьем? — посопев, сменил он тему и сразу недовольно поджал губы. — Только не говори, что хочешь притащить это дерьмо нам!

— Ну, если углубиться в психологию, то на ровном месте никто дерьмом не становится. Чуть позже мне принесут его полное досье, и тогда я точно решу, что с ним делать. Кстати, не знаешь, как у него с семьей?

— Без понятия. Ни разу не приходили. Может, как и моим, им просто запретили видеться с сыном?

— Возможно… — Я снова почесала нос, и Лео забеспокоился. Он уже заметил, что это знак глубокой задумчивости, которая ведет к самым разным и неожиданным выводам. — Альт… Альт… что у вас с песней на следующий конкурс? У каждого сольная?

— Нет, это ближе к финалу, — переключился Лео. — Пока опять группой, но теперь никто самим выбирать мемберов не даст. Все решится игрой, где мы будем искать «сокровища». В зависимости от цвета найденного — определят по командам. Затем будет интеллектуальная викторина, где к каждой команде выберут лидера. А песню нам выдадут только после всех этих мероприятий.

— Поня-а-атно. Увы, инсайдерской инфы по песням и цветным сокровищам у меня нет. — Да что такое? Переносица чешется и чешется, будто меня комар цапнул. — А что за фишка с побегом бревна на свободу? Что за шум в сети?

— О! — Львенок ехидно разулыбался. — Это интересно! Сейчас расскажу! Решили мы с ребятами, значит, устроить дисквалификацию Санти…

— Дисквалификацию? — удивилась я. Хотя, конечно, не самому слову, а, скорее, той веселой интонации, с которой произнес его Лео.

— Ага. За нарушение некоторых правил шоу трейни могут дисквалифицировать. Вот мы и подумали, что сможем помочь Санти, — хмыкнул львенок.

— И какое правило вы нарушали?

— Запрет покидать студию без ведома персонала шоу, агентства и еще кучи инстанций… ну что ты смеешься⁈ Между прочим, это одно из главных правил шоу! — веселился львенок.

— Надеюсь, сами наказание не словили? — нахмурилась я.

— Нет, мы просто немного поиграли в дурачков, — хмыкнул Лео. — Бегали по зданию и тыкались во все закрытые двери. Даже пробовали делать подкоп во внутреннем саду.

— Куда подкоп⁈ — ошалела я. — Он же на то и внутренний, что со всех сторон окружен зданием!

— Да знаю, — рассмеялся Лео. — Это же была игра. Зрители любят, когда айдолы немного дурачатся. Не зря же придумано столько идиотских конкурсов для телешоу.

Я передернула плечами, вспомнив Ритиной памятью, о чем он говорит. Здесь действительно болезнь какая-то у шоуменов, не иначе. Позови на сцену известного айдола, а лучше группу и заставь их играть в самые дебильные детсадовские игры, какие только можешь вспомнить. Ну там, перетягивать канат, ездить наперегонки на микроскопических детских велосипедиках, кусать висящее на ниточке яблоко, выталкивать друг друга из нарисованного круга…

И все умиляются. Ржут, как ненормальные, когда бедолаги на сцене пытаются все это выполнить… Напоказ трейни и айдолы тоже веселятся. Но редко от души — просто потому, что их уже задолбало это шутовство на каждом шоу.

— Короче говоря, норму по дурацкой мимимишности мы выполнили, — отрапортовал Лео и встал. — Ладно, мне пора к визажистам.

— Беги. — Я тоже поднялась. — Передай привет ребятам.

— Чжу обойдется, — неожиданно нахмурился блондин.

— Забей. — Я отмахнулась и устало потерла глаза. — У него нет шансов. Он для меня такой же мелкий, как вы все.

— Чего это я мелкий⁈ — Лео аж от двери обернулся. — Я на голову выше тебя!

— Ты мой младший братик, я тебе это давно сказала, вот и не выпендривайся, пока старшая сестра не надавала тебе по шее! — прикрикнула я и рассмеялась. — Пусть даже и в прыжке. Брысь!

— Угу… старшая сестра. Дура ты… недогадливая. — Лео почему-то очень тяжело вздохнул и ушел. Лишь перед самым выходом обернулся и еще раз вздохнул. Дверь закрылась с громким хлопком.

А я только пожала плечами. Все мне понятно, на самом-то деле. Неожиданное понимание и тепло между нами немного кружит парню голову. Он пока не понимает, что это не любовь и даже не влюбленность. Просто всем людям нужна настоящая дружба. Настоящая близость. Верность, вовремя подставленное плечо. А хорошую девчонку он еще встретит и тогда поймет разницу.

Для меня же эти мальчишки действительно как дети. А мужчина попался пока всего один. И тот серый волк…

Тьфу, подумала о Рю и сразу вспомнила У Вейшенга. Вот где противная личность… но пока вроде бы с ножом к горлу ко мне никто не приставал — мол, собирайся уже завтра замуж. И я предпочту решать проблемы по мере поступления. В крайнем случае всегда же можно прикинуться кроткой овцой, а потом демонстративно сказать «нет» перед алтарем и надавать крокодилу в смокинге пощечин букетом невесты.

Скандал выйдет… хех. Как в мелодраме. Еще надо обязательно задрать подол белого платья и сесть верхом на мотоцикл позади какого-нибудь зверского рокера-байкера, поджидающего у храма. И укатить в звездную даль, победно ревя снятым глушителем.

У меня даже есть в наличии один подходящий кандидат. Более чем уверена, что у Рю есть «харлей». А если нет, то попрошу специально для этого шоу прикупить! Судя по «колючей леди», ему все равно деньги девать некуда. Не жизнь, а фильм. Вот СМИ-то обрадуются.

Ф-фуф, о чем я думаю? Я на работе вообще-то, и…

— Ай! Епть! Вашу мать! — раздались спереди брань и звук падения.

— Что случилось⁈ — поспешила я к месту происшествия.

— Кажется, он здорово долбанулся, — озабоченно произнес Санти, поддерживая под локоть какого-то парня. Тот зажимал руками лицо и чуть слышно стонал. Еще секунду назад он как ураган пронесся мимо меня по коридору, в который я выбралась из гримерки, и вдруг полетел на ровном месте, да об угол на повороте…

Если бы не Энрике, который шел куда-то с видом загнанной мышки, у которой вот-вот отберут еле найденное семечко, пацан точно расквасил бы физиономию. Хотя он и так ушибся, но слабее, чем мог.

— Живой? — Я с помощью сообразительного иностранца живо оттащила пострадавшего к стеночке, огляделась на стремительно рассасывающуюся толпу, в которой мелькали знакомые по шоу лица трейни, потом вздохнула и ногой пнула дверь нашей с Лео гримерки. — Давай его сюда. Сейчас посмотрим, может, врач нужен.

— Нет! — тонко пискнул пострадавший, брыкнулся, попытался вырваться и наконец отнял руки от лица.

Я подавилась воздухом. На меня с ненакрашенного и словно перечеркнутого красным следом от ушиба лица злобно моргали два знакомых воробьиных глаза.

Ну приехали.

— Это ты все подстроила⁈ Да⁈ Нарочно⁈

— Нарочно что? — машинально переспросила я. — Уронила тебя на Санти, находясь в пяти метрах сзади? Считаешь, у меня есть суперсилы? О да, с детства балуюсь телекинезом.