А ещё, земли этого мира разделены на две части: та, где главной является человеческая сущность – падишахство, и та, где доминирует звериная ипостась – Дикие земли. Раз в столетие «звериная» часть собирается с силами, нападает на соседей, и в этом мире происходит война за передел влияния. Но за пять-десять лет до вторжения, рядом с Приграничьем появляется первая, малоприметная попаданка. Вестница. Она и становится точкой отсчёта.

Затем и в других городах открываются порталы, затягивающие в этот мир людей из других измерений. До сих пор никто так и не смог объяснить, как и почему это происходит, но раз в столетие в разных местах, вдруг ниоткуда появляются человеки. Разного пола, разного возраста, с разным обликом и в разных одеждах. То, что они рассказывают о своих мирах, никогда не бывает похожим. Единственное, что их объединяет – в своём мире все они или бежали, или пытались от кого-то спрятаться. Говорят они всегда на одном языке, очень похожем на местный. Хотя пишут, поначалу, на разных. Ведуны тщательно выискивают «прибывших», подробно записывают их знания, чтобы потом использовать в этом мире, внимательно изучают вещи, попавшие с ними в это мир, и многое уже повторено и привычно используется.

Вот как такое возможно?

Зоряна вздохнула. Это объясняет, откуда у местных настолько разные имена, и почему они совершенно не похожи друг на друга, но не раскрывает самого механизма «затягивания». Колояр уверяет, что ей очень повезло, ведь не всех Вестниц удалось обнаружить так быстро.

С другой стороны, после последней войны прошло только восемьдесят лет. Может, её попадание – это ошибка? Может, её можно вернуть… Домой? Чтобы всю семью сожгли живьём, как еретиков?

В дверь уверенно постучали.

«Колояр пришёл».

Зоряна поднялась, налила в чайник свежей воды, засыпала травы. Он никогда не открывает дверь сразу, даёт ей возможность осмотреться, привести себя в порядок.

– Чао, Зоряна. А я тебе булочки с корицей принёс. Чайник поставила?

Зоряна молча кивнула. Она ещё не привыкла к такому «свойскому» обращению. Впрочем, она ко многому здесь не привыкла.

Мягким рокочущим голосом и ненавязчивой заботой Колояр постоянно напоминал ей отца, и она невольно тянулась под его защиту. К тому же, и относился он к ней не как к диковинке, а как к хорошей знакомой, попавшей в затруднение.

– Телетайп из столицы пришёл – они, наконец, собрали команду ведунов, просят подготовить для них комнаты для проживания и работы. Скоро твоё одиночество закончится… Да-а-а-а… Прилетят, суету поднимут… – Колояр подмигнул и принялся разливать чай.

Зоряне в обычную, а себе – в огромную, с два его кулака, чашку. Увидев, как испуганно распахнулись глаза Зоряны, поспешил успокоить:

– Поспрашивают тебя немного, про земли твои, про уклад. Про траву в коробе на колёсах, что с тобой сюда попали. Небось, каждую былинку в мелкоскоп рассмотрят.

– Колояр, а что, если это ошибка? Если я не Вестница?

– Хорошо бы. Уж очень мне войны не хочется.

– Меня смогут вернуть назад?

– Никогда о таком не слышал. Обычно, все «попаданцы» у нас приживаются.

– А почему вы постоянно воюете? Разве нельзя договориться?

– Трудно договариваться с тем, кто никого не слышит, кроме себя… В землях, где живут Дикие, властвует культ силы. Они совершенствуют способность к оборотам и развивают бойцовские навыки. Но раз в столетие обязательно появляется Вожак, которому надоедает единение с природой, и который обещает стаям вместо пещер просторные и тёплые дома, и множество рабов для их обслуживания. До сих пор разум побеждал силу…

– Но всё может случиться впервые?

– Может, – не стал юлить Колояр. – Двуликих в падишахстве рождается всё меньше. Прошлую войну мы выиграли большой кровью и благодаря изобретениям человеков. Но ведь и на той стороне не стоят на месте. Сто лет – большой срок.

– А как рождаются двуликие? – осторожно спросила Зоряна, боясь обидеть лишним любопытством.

– Маленькими человечками, – улыбнулся Колояр.

– Детьми, – машинально поправила Зоряна, приготовившись выслушать ещё одну интересную сказку.

Но, оказывается и у Колояра может истощиться терпение. Он громко поставил свою чашку и сурово сдвинул брови:

– Вот что, девчонка. В своём мире ты можешь называть всё, как тебе заблагорассудится. А здесь – привыкай к нашим словам, если не хочешь, чтобы в тебя тыкали пальцами. Как ты там назвала свой короб на колёсах? Выгон?

– Вагон, – виновато прошептала Зоряна, краснея.

– Вот так его ведуны и запишут. А остальные слова – кто первый назвал, тот и прав. Понятно?

Зоряна быстро-быстро закивала. Колояр добродушно усмехнулся, глотнул ещё чаю, и продолжил, как ни в чём не бывало:

– Наших младенцев различить невозможно. Это потом, как на ноги встанут, – у наших и кости чуть покрепче будут, и мышцы чуть сильнее. Правда, не всякий наблюдатель это заметит. Но будущего зверя можно угадать по характеру человека. Если у подростка повышенное чувство справедливости, и он готов не щадить себя, защищая слабых – такие оборачиваются Псами. Они, чаще всего, идут в защитно-караульную службу. Если подросток имеет лидерские качества, но легко воспринимает дисциплину и физическую подготовку, он становится Волком. Они служат в армии, руководят предприятиями, и никогда не отдадут то, что считают своим. А если, например, с детства лицедействует, или рисует хорошо – обернётся кем-нибудь из кошачьих… И конечно, всегда бывают исключения. Например, Мадина – помнишь её? Она Рысь, но показала себя бесстрашным бойцом и прекрасным аналитиком.

– А… ты? – тяжело привыкнуть «тыкать» ровеснику отца.

Колояр едва чаем не подавился.

– Зоряна, мы с тобой в здании караульной службы. А я начальник ликея, который этих караульных готовит.

– Вы – собака? – невольно отшатнувшись, выдохнула Зоряна.

– Пёс, – с гордостью кивнул Колояр. – Как и все караульные в участке. Кроме Мадины.

– А… те огромные соб… Псы, которые меня сюда загнали? Они тоже?

– Не узнала? – развеселился Колояр. – Пять оболтусов, которые в столовой вечно трутся возле тебя, никому подойти не дают. Курсанты-первогодки.

– Они обзывают меня самочкой, – покраснела Зоряна.

– А как ещё? Знакомиться с ними ты не захотела. Девчонкой рано им тебя называть – вы ровесники. А Фархад и Мбонга – это те, чернявые, даже младше на год.

– А если я их самцами обзову?

– Да они счастливы будут! Слай их пока только щенками да сосунками величает. Кстати, это не они тебя в участок привели, а Слай, их хендлер.

Зоряна обиженно надула губы, но Колояр не заметил.

– Нелёгкая у него судьба, – нахмурился он.

– Почему?

– Когда ему три года было, отец ушёл из дома. Сбежал с заезжей певичкой. Мать от обиды тоже в разгул пошла, сначала понемногу, затем всё больше. Выпивать стала. Пару свою, как Кошка, чуть не через полгода меняла. Слай поначалу держался, в школу ходил сам, у соседей подрабатывал понемногу. Да только мать однажды в пьяном угаре дом подожгла, и сама сгорела. Пришлось ему с двенадцати лет бродяжничать… Первый оборот у него прямо на улице случился, да на беду, рядом один пройдоха оказался. Да-а-а-а… Лисы никогда своей выгоды не упустят.

Зоряна слушала, затаив дыхание. Но Колояр, хмуро кивнул своим мыслям, и перешёл на другое.

– Первый оборот всегда тяжело проходит. Бывает, несколько дней до этого знобит и в жар бросает, слабость накатывает, кости ломает, суставы, будто выкручивает кто. И кровь в венах кипит от неконтролируемой агрессии. В каждом городе, за счёт казны, строят питомники, куда родители привозят своих перевёртышей, под надзор Медведиц да Кабанов. У этих и терпения и силы всегда хватает, чтобы погасить вспышки агрессии. Они и учат малышей владеть своим телом.

– Почему малышей? Ты же сказал – подростки?

– Так ведь при первом обороте они щенками малыми проявляются. Разум детский, непоседливый. Зверь ведь по-другому мир воспринимает. А у них, поначалу, лапы и то, заплетаются. Учиться нужно, и телом владеть, и подчинять Зверя разуму. Но своих мы сразу забираем. Волки тоже. Но их Щенки редко на улице оказываются. Волки крепко за семьи держатся.