– Ванная – первая дверь от кухни слева, потом комната девочек, справа комната мальчиков и наша спальня. Твою комнату мы переделали из кладовой.

Девочка уже представила себе темный чулан без окон, но дверь открылась, и она увидела маленькое помещение в теплых тонах, с занавесками в рыжий цветочек. Майя разглядывала обои необычного цвета, что-то среднее между оранжевым и розовым.

«Цвет летнего заката»…

– Здесь мы хранили разный хлам, ну, знаешь, детские санки, коляски… ребятишек-то много. Кровать Андрей только сегодня с утра закончил мастерить. И тут остались кое-какие вещи, позже мы найдем, куда их пристроить. Дальше по коридору – две кладовых и вход в подвал.

Тетя слегка нервничала и говорила извиняющимся тоном. У окна, сглаженного серебристым тюлем и занавесками, стоял стол с несколькими ящиками для письменных принадлежностей, на нем – лампа. Возле левой стены была кровать, а рядом с ней – аккуратно составленные коробки. Справа располагался платяной шкаф.

– Можешь украсить комнату по своему вкусу, – добродушно продолжала тетя, так и не дождавшись реакции, – наклеить постеры, например. Саша сходит с ума по Орландо Блуму, у неё вся комната оклеена плакатами. Когда разложишь свои вещи, станет уютнее. Если нужно что-то повесить на стену, Андрей поможет.

– Красивая комната, – сказала Майя, – спасибо.

Тетя облегченно улыбнулась.

– Располагайся. Обед через час. Можешь сходить в ванную, осмотреться во дворе. Дети скоро проснутся.

– Разве они не в школе?

– Старшие – да, а младшие спят.

«Есть еще младшие», – размышляла Майя, когда тетя ушла, – «интересно, сколько их…»

Вещей у неё было немного. Две пары джинсов, водолазка, теплые зимние штаны, школьная обувь, пара кофт.

И платье. Из черного бархата с вышивкой разноцветной нитью, все обсыпанное блестками.

Майя достала его из сумки, бережно повесила в шкаф, потом отошла на шаг и стала смотреть. Если включить свет, платье будет сверкать и переливаться. Она была самой красивой на празднике сентября…

Мама сшила это платье сама.

Мимолетное видение маминых рук, ловко управляющихся с иголкой, тканью и швейной машинкой, пронеслось в голове девочки за долю секунды. Но успело за этот короткий миг причинить такую боль, словно тяжелый молот ударил в грудь.

Майя зажмурилась, мотнула головой, словно отгоняя боль, потом отрыла глаза, резко поднялась на ноги, швырнула оставшиеся вещи в шкаф, захлопнула его. Она несколькими шагами пересекла комнату и раскрыла рюкзак. Краски, ручки, карандаши, перья, пенал, школьные учебники и тетради, но нет самого главного!

Она бросилась вон из комнаты.

– Дядя!

Андрей, успевший расположиться в кресле напротив телевизора, подскочил от неожиданности.

– Что стряслось?

Майя сама не поняла, как оказалась в гостиной.

– Ничего, вы можете открыть машину, я оставила там свою тетрадь.

Он кивнул на столик в прихожей, на котором лежали ключи.

– С тобой все в порядке?

Майя быстро убрала с лица испуганное выражение.

– Да, – коротко ответила она, направившись к двери.

Эйнштейн с любопытством её нюхал, пока она шла по заснеженной дорожке к калитке. Девочка нажала на кнопку разблокировки дверей.

Когда она взяла в руки тетрадь, мгновенно стало легче. Зияющая дыра в её груди, куда ударило воспоминание, болела уже чуть меньше. Как она могла оставить тетрадь в машине!

– Эй, привет!

Она обернулась и прищурилась.

Возле дома на противоположной стороне улицы стоял мальчишка в черных джинсах с вытянутыми коленками и небрежно запахнутой куртке. На плече у него висел ранец, из-под куртки выглядывал темно-красный свитер, а в левой руке он держал шапку с нелепым помпоном.

– Ты приехала? Я думал, будешь позже. До города по ледяной дороге – путь неблизкий.

Майя смутилась, поэтому решила не отвечать. Она захлопнула дверцу машины, нажала на кнопку блокировки и направилась по дорожке к дому.

– Я – Артём! Твой сосед!

Он выкрикнул это так пронзительно и радостно, будто ничего лучше с ним не случалось. Майя притормозила, помедлила, но все же вышла из-за сугроба.

– Майя, – ответила она сухо, остановившись перед калиткой. Эйнштейн вертелся рядом.

Мальчишка скинул рюкзак в снег, пересек мокрую улицу и остановился по ту сторону ограды. Вблизи она разглядела его несуразное лицо с большими пухлыми губами и острыми скулами. Копна кудрявых черных волос закрывала уши и выглядела так, будто никогда не ведала расчески. Даже в куртке было заметно, что Артём худ и угловат – его шея торчала из ворота, который выглядел слишком большим.

– Я знаю, – сказал он заговорщицки, – у нас маленький городок. На нашей улице все знают. Ты – новость дня.

Майя открыла рот и не сразу нашла, что сказать.

– Шикарно, – выдавила она, – это как раз то, чего мне не хватало.

Он усмехнулся. Его взгляд скользнул от её лица к тетради, которую она прижимала к груди.

– Анкета? – Артём кивком показал на тетрадь, – дашь заполнить?

– Это не анкета. – Отрезала Майя.

– А, знаю, – чему он улыбался, ей было решительно непонятно, – одна из тех тетрадок, с которыми возятся девчонки? Стихи, песни… Секретики?

Она не ответила. Просто повернулась и пошла к дому. Спиной Майя чувствовала, как он смотрит ей вслед.

– Увидимся в школе!

Голос у него был звонкий, не растерявший детской абсурдной жизнерадостности. Майя закрыла дверь и почти сразу забыла об этой встрече.

На повестке дня было кое-что похуже, чем чокнутый сосед.

Школа. Седьмой класс, середина третьей четверти, и она – новенькая.

Майя опустила взгляд на тетрадь и покрепче прижала её к себе.

«Что ж, – вздохнула она, – будем надеяться, что я протяну хотя бы до каникул без инцидентов…»

Зайдя в дом, Майя внезапно увидела перед собой малыша в длинной майке, которая ему была не по возрасту. Он покачивался на ножках. Одна лямка сползла с маленького плечика, во рту он держал палец. Светлые волосы кудрявились и забавно обрамляли румяную мордашку.

– Эй, – она присела на корточки, улыбнулась, – ты, должно быть младшенький. Как тебя зовут.

– Ица! – гордо объявил ребенок, беззубо улыбнулся и потопал нетвердыми шагами на кухню.

– Майя! – всплеснула руками тетка, подхватывая мальчика на руки, – почему ты еще в шапке и пуховике? Ты уже познакомилась с Витей?

– Эээ… – неопределенно протянула она.

Валя покачала головой, подтолкнула малыша повыше на своих руках и направилась в кухню.

– Раздевайся и приходи обедать.

Ровно в этот момент Майю в спину ударила дверь. Со смехом в дом вбежал мальчишка лет десяти, в его ярко-рыжих волосах запутались снежные комья.

– Ой, я тебя не сильно ударил? – звонко спросил он и тут же, не дожидаясь ответа, завопил, – Мам, Сашка меня била.

– Ничего я тебя не била, придурок, – послышался недовольный голос.

«Сашка. Которая назвала собаку Эйнштейном» – подумала Майя, разглядывая старшую сестру.

Лицо у девушки было недовольным, скучающим и слегка раздраженным. Длинные рыжие до красноты волосы были пострижены модной «лесенкой». В ушах болтались большие серьги в виде колец. Саша носила очки и, когда скинула куртку, оказалась высокой и стройной. Короткая юбка подчеркивала её длинные ноги, затянутые в блестящий капрон.

– Дети, – тетка вышла из кухни и, поймав сына за капюшон, развернула его лицом к новому обитателю дома, – знакомьтесь. Ваша сестра – Майя. А это – Саша и Руслан.

Воцарилась тишина. Все смотрели на девочку, как в музее.

– Э… привет. – Неуклюже промямлила она.

– Любишь рисовать? – спросил Руслан.

– М… да, но я не так хорошо рисую, как ты.

По правде, Майя еще не успела разглядеть картины, висящие на стенах в коридоре, но если они там висели, значит, были неплохи. Руслан расплылся в улыбке. Его сестра закатила глаза.

– Хорош художник! Витя и то рисует лучше, – фыркнула она.

– Обед готов. Будите отца, переодевайтесь, мойте руки и садитесь за стол.