В увлечении игрой, она совсем забросила свою тетрадь. Открывала её лишь для того, чтобы что-то срочно записать, какую-то мысль, или интересную эмоцию. Майя взяла ручку, вспомнив про «страх и безудержное веселье» Стёпы и раскрыла тетрадь.

Замелькали страницы, украшенные высушенными растениями и кусочками тканей, заметками, рисунками на полях. И вдруг среди них, этих теплых, милых страниц, мелькнул текст, про который Майя успела забыть.

Она перечитала слова и нахмурилась. Потом резко дернула страницу вниз. Бумага громко затрещала, повернулись несколько одноклассников и смерили девочку неодобрительными взглядами. Страница с треском была вырвана и безжалостно смята. Когда Майя выходила из кабинета со звонком, она бросила бесформенный комок в урну, чтобы никогда больше не видеть эти строки, написанные её рукой.

Она не заметила, что листок подобрал тот, кто ни в коем случае не должен был прочитать этот текст.

***

– Силармонт поднял свой посох и…

Кости с тихим стуком упали на шахматную доску.

– Одиннадцать! – завопил Артём вне себя от счастья.

– …и ударил изо всех сил! Магия полилась сплошным потоком белоснежного света, сметая всех на своём пути! – ликующе закричала Майя, Антон, Стёпа и Костя вскочили на ноги, – «Силармонт! – кричали эльфийские и человеческие войска, – Силармонт! – слышалось отовсюду, – с нами Силармонт!» Великий маг, высоко держа посох над головой, скакал на своём коне вперед, и белый свет разил врагов, расшвыривая их в разные стороны, обжигая уродливые морды орков и гоблинов, воспевая честь и славу Битвы за Белую Крепость! Сражение было выиграно! Оно войдет в историю всего Межмирья, менестрели сложат о нем величальные песни и эпические поэмы!

Мальчишки, ликующе вопя, кинулись обнимать Артёма и повалили его со скамейки. Помятый, еще более лохматый, чем обычно, Артём вылез из общей кучи, красный и улыбающийся. К его щеке прилип снег, но он не замечал.

– Видали, как я их! – захлебываясь, орал он, – я кинул кости и – бамс! – одиннадцать! Это было предрешено, чтобы Силармонт всех спас!

Взъерошенные, счастливые мальчишки сидели возле скамейки и смотрели на Майю снизу вверх. Она ухмылялась.

– Понравилась игра?

– Еще бы!

– Ты шутишь? Это было невероятно!

– Развлекаетесь, лохи?

Всё еще улыбаясь, они увидели, что через двор к ним приближаются Зубкова, с подругами, Лысенко и еще пара ребят. Мальчишки тут же поднялись на ноги.

– Че надо? – грубо осведомился Костя.

Рита, сияющая и еще более мерзкая на вид, чем обычно, остановилась рядом. Её прыщавое, густо намазанное тональным кремом лицо блестело на солнце. Она была чем-то чрезвычайно довольна, будто свершились все её мечты.

– Вам в психушку пора с вашими играми, – лениво проговорила она. За её спиной угодливо заржали, – впрочем, какое мне дело?

– Вот и прекрасно, – огрызнулась Майя, – вали давай.

Зубкова медленно расплылась в неприятной улыбке, и девочка вдруг почувствовала острую опасность. Интуиция подсказывала, что случилось нечто плохое, но пока не было понятно, что именно.

Рита подняла вверх руку, в которой между двумя пальцами – указательным и средним – был зажат мятый кусок бумаги.

– Твоё?

Майя сразу поняла, что это, и вздрогнула. Она ошеломленно переводила взгляд со страницы на лицо своего злейшего врага и чувствовала, как земля уходит из-под ног. Рита в полной мере насладилась произведенным эффектом и только потом заговорила сладким голосом.

– Знаете, что это, придурки? – она обратилась прямо к мальчишкам.

– Нет, и нам не интересно, – отрезал Костя.

– Это – страница из личного дневника Свинки, – игнорируя ответ, продолжала Зубкова, – того самого, с которым она так носится везде. – Она изящно покрутила листок в пальцах, поддразнивая, – что же ты так неосторожно оставила её на обозрении?

– Я её выбросила, – резко сказала Майя, сделав шаг вперед, – отдай.

Она попыталась вырвать страницу, но Рита оказалась ловчее, быстро спрятав листок за спину и осклабившись.

– Что, боишься признаться своим дружкам, что ты на самом деле о них думаешь?

– О чем это она, Майя? – в голосе Артёма слышалась легкое изумление. Мальчишки переглянулись.

Майя смотрела только на Риту.

– Что тебе надо? – спросила она, – отдай мне страницу.

Зубкова сделала вид, что размышляет над предложением и, наконец, произнесла:

– Хорошо, но при одном условии.

– Каком? – голос Майи дрогнул.

В груди девочки поднималась такая волна гнева пополам со страхом, что ей было тяжело говорить. Зубкова расхохоталась визгливо и противно, словно гиена. Её поддержало еще несколько человек, и Майя подумала, что еще чуть-чуть, и она вцепится однокласснице в жиденькие волосёнки.

– Смотрите, она сейчас расплачется! Условие: крикни на весь двор, что ты – Свинка!

– Пошла ты к черту, дура! – у Артёма лопнуло терпение. Он подошел к Майе, тронул её за плечо. – Не обращай внимания, пойдем, скоро начнется урок.

– Здесь и ты есть, ушлепок, – усмехнулась Зубкова, – прямо-таки, главный герой романа. Тебе прочитать?

Артём обернулся. Она театральным жестом разгладила страницу и откашлялась.

– Вчера я разговаривала с нашим соседом…

– Замолчи! – выкрикнула Майя так громко, что вокруг все притихли.

– Условие, Свинка. – Повторила Рита. – Кричи.

Майя набрала воздуха в грудь.

– Майя, не надо! – воскликнул Стёпа, но она ни в коем случае не могла допустить, чтобы текст стал достоянием общественности.

– Я – Свинка! – заорала она изо всех сил.

Секунду во дворе висела тишина, а потом все покатились со смеху. Смех звучал отовсюду, как огромная ошеломляющая волна, накатывающая, сметающая все на своём пути. Майя зажмурилась, чувствуя, как густая краска заливает её лицо.

– Три раза! – завизжала Зубкова, в полном восторге.

– Я – СВИНКА! СВИНКА! СВИНКА!!!

Вокруг творилось нечто невообразимое. Хохотали даже младшеклассники, ей казалось, даже учителя, вышедшие из школы, чтобы навести порядок. Майя стояла посреди этого хаоса и чувствовала бессильные злые слезы на щеках. Мельком она заметила в толпе Сашу и Руслана. Они не смеялись. Брат с испуганным выражением лица сделал такое движение, будто хотел пробраться вперед к ней, но Саша его удержала.

Заметила она и Горского, который тоже не смеялся, хотя Малашин и Синявский ржали в голос. Виталий наблюдал происходящее, словно забавный фильм.

Майя шагнула к Зубковой, Митрошкиной и Смирновой, которые схватились друг за друга в припадке безудержного смеха, и дрожащим голосом проговорила:

– Я выполнила условие. Отдай.

Рита вытерла мокрое от слез лицо рукавом, увернулась от её руки и быстро вспрыгнула на скамейку.

– Эй, – крикнула она, – хотите узнать, что Свинка написала про своих друзей в дневнике?

У Майи потемнело в глазах. Она бешено рванулась вперед, намереваясь стащить Зубкову со скамьи и хорошенько ударить головой об асфальт.

– Ты что? – её под руки схватили Костя и Артём, – здесь учителя!

– Вчера я разговаривала с нашим соседом. – Громко прочитала Рита на весь двор, – его зовут Артём и, судя по всему, у него не все дома! Помимо дурацкой улыбки, которая не сходит с его странного лица, он еще и туп до безобразия. Он не понимает элементарных вещей, например, когда ему говорят отстать, липнет еще сильнее, словно репей. Он худой, как скелет, неприятный, неопрятный голодранец в идиотской шапке. Кто-нибудь, объясните ему, что такое расческа!

Майя буквально ощутила волну горькой, внезапной обиды, толкнувшую её в спину. Она обнаружила, что её больше никто не держит. Мальчишки отпустили её так, словно она оказалась неожиданно опасным насекомым, маскирующимся под бабочку – резко и брезгливо. Девочка не рискнула смотреть на них, чувствовала, как пылает лицо от унижения и злости. Так и стояла к ним спиной, застывшая от чувства непомерной вины.

– И друзья у него не лучше, – продолжала Рита, – такие же ненормальные чудилы!