– Разве я вам об этом рассказывал?

– Я сама догадалась, когда рассматривала книги у вас в кабинете. Все ваши работы собраны в одном шкафу, но там, помимо ваших романов, есть и разные биографии. Поэтому я сделала вывод, что их тоже писали вы.

– Вы очень наблюдательны.

– А в детстве мне говорили обратное… Дело не в наблюдательности, а в логическом мышлении. Иногда самые разумные выводы можно сделать, исходя из самых очевидных вещей. Значит, и писателем вы стали специально?

– Нет. Иногда я думаю, что, возможно, «Откровение стирателя» попалось мне в руки не случайно, а потому что я писатель. Я писал на заказ еще до того, как официально стал писателем. Может, «Откровение» само нашло меня, потому что к тому времени я уже приноровился выслушивать людей и превращать их истории в текст.

– А в «Откровении стирателя», случайно, не говорится о том, как увидеть дополнительный слой? Что сделать, чтобы увидеть этих людей?

– Говорится.

– И что же? Что нужно сделать?

Кан Чхиу подошел к сейфу в углу кабинета. Внутри лежали три толстые папки. На всех были указаны имена. Чхиу достал папку с именем Со Хаюн. Папка выглядела очень тяжелой, настолько, что ее трудно было удерживать в одной руке. Чхиу опустил ее перед Ису. Папка с глухим звуком упала на стол.

Ису заглянула внутрь. Листы были заполнены мелким шрифтом. Это не было похоже на итоговую рукопись, скорее на черновик. Были там и записи интервью, автоматически переведенные в текстовую форму, о чем свидетельствовало множество ошибок и странное деление на абзацы.

– Вы сможете увидеть их, если все прочитаете.

– Выходит, чтобы увидеть этих людей, мне нужно сделать то же самое, что и вам, чтобы их стереть?

– Именно. Вам нужно узнать о человеке все, чтобы его увидеть.

– Чья это история?

– Той, кого я больше всего хочу увидеть.

– Кто такая Со Хаюн? – спросила Ису, читая заголовок.

В первой части был описан самый счастливый период жизни Со Хаюн. Она начиналась со слов: «Счастливее всего я была, когда мне было десять лет».

– Женщина, которую я любил больше всего на свете.

Чхиу закрыл сейф. Другие две папки остались внутри. История Со Хаюн лежала на столе перед Ису. Она начала читать.

Счастливее всего я была, когда мне было десять лет. Возле нашего дома был маленький дворик. Или, правильнее будет сказать, садик? Там росло небольшое кизиловое дерево, хотя тогда я не знала, как оно называется. Каждую весну оно покрывалось красивыми желтыми цветами. В сад был проведен шланг с водой. Помню, как мы с младшим братом играли, брызгаясь холодной водой. Как-то ночью мы собрались в том дворике всей семьей, чтобы смотреть на звезды. Я тогда сказала: «Пап, а как туда попасть?» И папа ответил: «Везде-то ты хочешь побывать, Хаюн. Чтобы попасть на небо, нужно пробурить в воздухе тоннель. Я потом для тебя такой сделаю». Потом я закидала его вопросами, мол, что такое «тоннель» и что значит «пробурить», и мама сунула мне в рот зефирку. В том доме было одно тайное место. За двором находилась огромная бетонная труба, в которую можно было пролезть и скатиться по ней вниз по холму. Мама с папой об этом не знали. Это был мой секрет. Если бы я им рассказала, то они бы тут же запретили мне так делать, потому что это опасно. Это был мой секретный проход, куда не могли попасть взрослые. Однажды я ужасно напугала маму. Решила пошутить над ней, когда она вышла из дома. Я могла скатиться по этой трубе и быстрее нее спуститься по холму. Так я и сделала. Возникла перед ней из ниоткуда. Мама стала меня расспрашивать, но я ничего не рассказала. Тогда она решила, что я спустилась, скатившись по холму. «Ты хоть знаешь, как это опасно? Не шути так больше!» Поэтому я решила никому не говорить про проход. Даже брату. Только однажды я рассказала своей подруге Чимин. Мы забрались в эту трубу и сидели внутри. Когда мы уже собирались вылезать, то услышали чей-то голос. Мы с Чимин, притаившись, молча смотрели друг на друга. Ждали, пока человек, которому принадлежит голос, уйдет. Даже не знаю, как долго мы там просидели. В трубе постепенно темнело. Мы уже не слышали голосов, но продолжали сидеть внутри. Как сейчас помню на себе дыхание Чимин.

На следующий год, когда мне исполнилось одиннадцать, мы переехали в квартиру. Было очень жаль, что у нас больше не было своего двора. Мне казалось, будто у меня в душе тоже цвел небольшой садик, но теперь он пропал. Я грустила, что у меня больше нет моей потайной трубы. Если во время прогулки мне попадалась похожая труба, я обязательно заглядывала внутрь.

Когда в старших классах мы писали сочинение о планах на будущее, я написала, что хочу жить в доме с собственным двориком. Но теперь, когда вся моя семья погибла в аварии, у меня, кажется, не осталось будущего. Как будто все они ушли без меня на пикник. Оставили меня дома, а сами где-то развлекаются. Это странная мысль? Не могу себе представить, что они погибли. Помню, своими глазами видела их мертвыми, но воспоминание о том, как мы вместе смотрим на звезды, гораздо ярче. Поскорее бы с ними увидеться. Умереть мне не страшно. Совсем. Смерть – это просто глубокий сон. Не знаю, почему у меня не выходит. Может, смелости не хватает. Может, это мама останавливает меня и не дает уйти. Наверное, это мама. И папа тоже. Наверное, он бурит тоннель, чтобы я смогла подняться к ним, когда придет время. Наверняка он именно так бы и сказал. Я понимаю, что ты думаешь, Чхиу. Хотя… Я и себя-то понять не могу, не то что тебя. Ты думаешь, такая жизнь лучше, чем смерть? Они погибли из-за меня. Это я выбрала дату поездки, потому что не могла в другое время. Я так настаивала, а в итоге не смогла поехать. Из-за работы. Но работу я и потом могла сделать. Я сама выбрала дату их смерти. У них не было никакой другой причины ехать именно в тот день. Это все из-за меня. Я их убила. Я убила свою семью.

Ты проживешь и без меня. Моя жизнь похожа на ад. Ничего не могу с собой поделать. Как будто смерть идет за мной по пятам, а я никак не могу оторваться. Встречи с тобой тоже не помогают. Но что я могу сделать?

Если честно, я тебе не верю. Не верю, что есть другое измерение или другой мир. Может, и существует место, где я смогу успокоиться хоть на миг, но я не могу в это поверить. Есть либо жизнь, либо смерть. Но я готова тебя выслушать, раз уж ты исполняешь мое последнее желание. Если вдруг я попаду в какое-то другое измерение, надеюсь, это будет тот мир, где мне по-прежнему десять лет. Какой был второй вопрос? Когда я была несчастнее всего? Сейчас. Прямо сейчас. Давай перейдем к следующему вопросу.