– Нет!

Кейфл вскинул руки, как учил его наставник, и призвал силу хека. Она вырвалась быстрой вспышкой, ослепив слугу.

– Ах ты, поганец!

– Я принц!

Быстро проморгавшись, взбешённый мужчина больно схватил мальчика за руку.

– Я тебя налысо обрею!

– Отпусти! – Кейфл залился слезами, умоляюще глядя на своего мучителя.

Лезвие приблизилось к его буйным кудрям.

– Нет… Пожалуйста…

– Что здесь происходит?

В комнату вошёл юный наследник.

– Никаур! – увидев брата, Кейфл зарыдал пуще прежнего. – Пожалуйста, помоги мне!

Слуга быстро поклонился старшему принцу.

– Не обращайте внимания, господин, я скоро закончу тут.

Никаур высокомерно вздёрнул бровь.

– Кажется, я слышал, как принц Кейфл приказал вам остановиться.

– Но… ваш отец…

– Что конкретно он вам сказал?

Слуга, который был на две головы выше наследника Хафура, сжался под его надменным взглядом.

– Он велел подстричь младшего принца.

Никаур кивнул.

– Хорошо.

Он подошёл к брату, по пути забрав из рук мужчины лезвие. Кейфл смотрел на него, как на орудие убийства, но не шевелился. Никаур быстро махнул рукой, отсекая от кудрей брата маленький локон.

– Вот и всё, ты подстриг его, – кивнул он слуге, кидая лезвие на пол. – А теперь – вон.

Мужчина, склонившись в неловком поклоне, попятился к двери.

Когда он скрылся из виду, Никаур обернулся к Кейфлу.

– Подними бровь.

– Чего? – не понял мальчик.

– Подними бровь, вскинь подбородок и сожми губы. Быстро, – для убедительности старший принц снова поднял лезвие. – Иначе обрею.

Кейфл быстро сделал то, что сказал брат. Его лицо искривилось в непривычной мальчику гримасе.

– Неплохо, – оценил Никаур. – Теперь посмотри на меня так, как ты обычно смотришь на скорпионов в зверинце.

При упоминании паукообразных мерзких созданий с ядовитыми хвостами в глазах Кейфла промелькнуло искреннее отвращение.

– Отлично, – усмехнулся старший принц. – Теперь прикажи мне положить лезвие.

– Но зачем? – не понял Кейфл.

– Обрею.

– Понял, – быстро кивнул мальчик. – Убери лезвие?

Никаур метнулся вперёд, отсекая от волос брата ещё один локон.

– За что?! Я же приказал!

– Ты спросил. Требуй!

– Убери лезвие!

Кейфл смотрел на брата с непониманием и раздражением. Он точно выполнил его указания, вздёрнув бровь и пародируя выражение лица самого Никаура, с которым тот смотрел на слугу.

Старший принц кивнул, опуская лезвие.

– Запомни это чувство. Когда отдаёшь приказ, будь уверен, что его исполнят. Заставь всех быть уверенными в твоей власти.

– Хорошо… – неуверенно кивнул Кейфл.

Это был самый длинный диалог с братом за всю его жизнь. Они жили в разных частях дворца, занимались с разными наставниками и почти не виделись.

«Может, я стал достаточно взрослым и Ник будет общаться со мной чаще?» – с надеждой думал Кейфл.

– Почему ты вообще так противишься стрижке? – спросил Никаур, уже почти выйдя из комнаты.

– Я помню, как мама гладила меня по волосам, – признался младший принц. – Они напоминают о ней.

Кейфл так и не понял, почему после этих слов в глазах Никаура появилась ненависть. И с того дня они стали видеться ещё реже.

По пути из дворца Ифе и Атсу рассказали Кейфлу о помощи Шемеи.

– Вы приняли все меры предосторожности. Поэтому она не солгала, – сказал принц.

– Меня радует, что выбирались мы по проверенному тобой пути, а не по её наводкам, – вор старался говорить так, словно никаких убийств не произошло.

«Меньше всего нам сейчас нужны царские истерики», – думал он.

– Зато теперь можно будет всё закончить. Отпустить и больше никогда не видеть Шемеи, – тихо произнесла Ифе.

После выхода из дворца её страх отступил, но лишь немного. Он всё ещё зудел под рёбрами, но Кейфл и Атсу были живы, а значит, в какой-то степени всё разрешилось успешно.

Девушку не покидала мысль, что принцем кто-то управлял, заставив убить Никаура. «Или я просто пытаюсь оправдать его… Смягчить тяжесть греха», – думала она.

Вскоре впереди показалось место, куда Атсу велел детям оттащить Шемеи. Первой Ифе увидела Сефу. «Заснула, наверное», – решила девушка. Девочка лежала на земле, раскинув руки в стороны.

«Не замечала раньше узоров на её одежде…» – удивилась Ифе. Сдавленный вздох Атсу заставил её вздрогнуть и понять: «Это не узоры. Это кровь».

Вор побежал. Ифе и Кейфл не отставали. Мальчишки лежали недалеко от Сефу. Уоти – на животе. Пыльная земля под ним уже окрасилась в грязно-бурый цвет. Амен смотрел в небо. Его лицо оставалось серьёзным даже после смерти – как будто он осуждал небеса за то, чему они позволили с ним случиться.

– Нет… нет, нет, нет! – вор упал на колени между убитыми детьми.

Его плечи содрогались от сухих рыданий. «Почему?!» – Ифе почувствовала, как земля уходит из-под ног, но Кейфл в последний момент подхватил её под руки.

– Шемеи! Где ты?! – аментет знала, что кричать нельзя. Но даже в её надрывном шёпоте была незнакомая прежде слепая ярость. – Где она?

Отпустив девушку, принц присмотрелся к следам в пыли.

– Ушла.

Атсу вскочил на ноги, хватая Кейфла за грудки.

– Используй! Свою! Хека! Оживи!

– Это невозможно.

– Ты же ожил!

– Атсу, он говорит правду! – сквозь слёзы пролепетала Ифе. – Для этого нужна божественная сила, целый ритуал! Нужно быть в Дуате с их душами…

Не слушая девушку, вор снова опустился на колени. Он ударил кулаком в землю.

Ещё раз. И ещё.

Из дворца послышались крики.

– Это тревога, – хрипло пояснил Кейфл.

– Я не оставлю их! Это всё твоя вина! – кричал вор.

– Атсу, прошу! Прошу… – Ифе не знала, о чём просила.

От мысли, что Сефу, Амена и Уоти придётся оставить лежащими в пыли, её сердце разрывалось. Но у них не было выбора.

– Мы должны уйти!

Кейфл схватил вора за плечо и резко поднял на ноги.

– Убей меня позже. А сейчас – беги.

Атсу не сопротивлялся. Не мог. «Простите меня… Простите. Я украду вас. Украду у смерти!» – в последний раз опустившись на колени у тел, вор почувствовал укол в ладони.

Рядом с Аменом на земле лежала крепкая железная спица, которой была украшена причёска Шемеи. На ней всё ещё виднелись следы крови, смешанные с какой-то желтоватой жидкостью. Сжимая порезанную руку в кулак, Атсу поднялся на ноги. «Я найду тебя, жена фараона. И ты умрёшь».

Оставляя мёртвых детей позади, вор, принц и аментет побежали прочь от дворца.

Ифе наконец узнала, в какой из стен города была брешь, не охраняемая меджаями. Выйдя через неё, они с Кейфлом направились к храму Сета.

Но хриплый голос Атсу остановил их:

– Теперь они обыщут каждый уголок. Нельзя рисковать. Мы идём на торговый путь.

– А как же Мив?!

– Её не видели. Не знают. Она им не нужна.

– Но её могут обвинить в поклонении Сету!

– Нет, – Кейфл покачал головой. – Это не запрещено. Он всё ещё бог. Разрушения, ярости и хаоса, но бог.

– У нас нет на это времени, – вор пошёл вперёд.

Ифе и Кейфл вынуждены были последовать за ним. Оглянувшись на город, в котором она обрела жизнь, девушка вспомнила строку из базарной песни. «Да восславится солнечный Город Столбов… – она прикрыла глаза. – Вот оно, царство мрака и ужаса, которого нужно страшиться. А совсем не Дуат».

Даже ночью на торговом пути встречались путники, шедшие из сепата в сепат. Кто-то пешком, другие – на верблюдах.

– Сколько идти в Унут? – спросила Ифе, чувствуя, что вот-вот свалится от усталости.