Парень в чёрном ещё раз обшарил меня взглядом и лениво спрыгнул сверху.
– Да, ладно? Серьёзно? Игорь. Можно Череп. Меня все так зовут.
И он протянул мне руку. Принял, значит, вожак маленькой, человеческой стаи. А порядки у них не сильно от наших отличаются. Парень мне нравится. Сильный, для человека, умный и настоящий лидер. Я протягиваю в ответ руку.
– Юрка.
– Прикинь, он в тайге жил все время! – вклинивается Никита. – Болезнь какая-то редкая.
– Круто! – раздаётся сверху ещё один голос и на землю рядом с нами шумно и неуклюже, словно куль соломы, свалился ещё один парень. Просто удивительно, как это он на ноги приземлился? Лицо в веснушках, улыбка во все зубы. Он тоже руку протягивает. – Я Лёня.
– А я Лёха!
Из кустов, с не меньшим шумом, выкатывается ещё один парень, как две капли воды похожий на того, что свалился. Даже одеты они одинаково, в джинсы, клетчатые рубашки, кроссовки и куртки. И веснушки те же, и ухмылка от уха до уха. Он тоже протягивает руку. Я даже попятился, зажмурившись, и помотал головой. Показалось, что у меня в глазах двоится. Потом сообразил, это близнецы. А они ржут, довольные моей реакцией.
– Юрка, – я ухмыляюсь в ответ и по очереди жму их руки, осторожно принюхиваясь.
Пахли близнецы всё-таки по-разному. Ну, значит, я их не перепутаю.
– И как оно, в тайге? – раздался ещё один голос. – Расскажешь?
Я чуть не подпрыгнул и обернулся. Как же я не заметил ещё одного парня? И где он? Голос точно отсюда. Вон, от того пня в кустах. Пришлось прилично напрячь зрение, чтобы найти в красно-жёлтых зарослях такую же пёструю курточку!
– Ого, ну ты и замаскировался! – выдохнул я, обнаружив, наконец, источник звука.
В ответ из кустов раздался смешок, перебор гитарных струн, который резко оборвался. А потом парень вылез из своего укрытия и подошёл к нам. Он выглядел совсем не так, как близнецы. Тонкий, бледный, с длинными, светлыми волосами до плеч. За спиной гитара. Ну, чисто эльф! Наверняка, подошёл бы для съёмок! Впрочем, немощным я его бы не назвал, хоть он и производил именно такое ощущение.
– Костя! – представился парень.
– Это наш поэт! – прокомментировал Никита. – Вечно в облаках витает и на гитаре бренчит! Но играет он здоровско! В прошлом году даже выступал на городской сцене!
– Так что, расскажешь про тайгу? – спрашивает Костя.
– Расскажу, – киваю я. – А ты играть научишь?
– А где Димка? – снова встревает Никита.
– За мороженым пошёл! – отзывается кто-то из близнецов. Кажется, Лёха.
– Вон, он, – хмыкнул Череп, махнув рукой на тропинку. – Димон! Давай шустрей!
Там и в самом деле показался ещё один пацан с несколькими пачками лакомства в руках. На вид помладше других, в светлых джинсах, футболке и куртке, с очень светлыми, почти белыми волосами. А глаза зелёные! Даже слегка желтоватые. На мгновение почудилось, что он из наших, из оборотней. Такие глаза только у волков и бывают. Но нет, волком от него не пахнет. Странно. Парень подошёл к нам и с недоверчивым прищуром уставился на меня.
– Это ещё что за крендель?
– Никитос привёл, – ответил ему Лёня. – Говорит, сын тёти Юли. В тайге жил!
– Ну-ну! – хмыкнул парень и поморщился. – Вот, и пусть валит обратно в свою тундру!
– Димон, полегче! – осадил его Череп. – Ты с чего завёлся? Нормальный парень.
– С чего такой глубокомысленный вывод? Ты с ним давно знаком? – прищурился он. – Или, может, ты, Никитос с ним давно дружишь?
– Да, нет, – растерялся Никита. – Мы только сегодня познакомились. Он недавно приехал. А в тайге жил, потому что болел.
– Ха! Ха! – фыркнул Дима. – Да, он здоров, как кабан! Ну, разве что, на всю голову…
Не, ну я так не могу! Стоять и слушать всякое… да, чтоб меня с мясом сравнивали?! Я делаю шаг к этому, с мороженым, и в упор смотрю прямо на него.
– Слушай, я тебя чем-то обидел? Слова же ещё не сказал. А ты с ходу оскорблять начал.
– Ты мне не нравишься! – почти крикнул Дима. – Катись отсюда!
– Здесь я решаю, брат! – нахмурился Череп. – Я, а не ты! Юрка с нами. Нормальный он парень. Лично я бы, на его месте, давно бы тебе по харе дал! И был бы прав! А если тебе что-то не нравится, так вали сам! Не фиг за мной таскаться! Усёк?
– Усёк! – мрачно буркнул Дима и сгрузил Черепу все мороженки. – И свалю!
И, резко развернувшись, он зашагал прочь по той же тропинке. А я почувствовал себя неловко. Получилось, будто я занял его место в этой маленькой стае. Наверное, на лице отразилось нечто подобное, потому что Череп вздохнул и проворчал.
– Ты себе ничего не придумывай, Юрка. Димон тот ещё фрукт. Достал уже всех до печёнок. Побегает и вернётся, как миленький.
Ответить я ничего не успел. Со стороны, где скрылся Димка, раздался его же крик. А ветер донёс запах псины.
– А, ну, пошла прочь! Прочь, я сказал! – крикнул он.
Но пёс в ответ зарычал яростно и угрожающе. И ещё… что-то безумное было в его неразборчивом рёве. Бешеный! Я рванул туда, мгновенно поняв, что пёс сейчас бросится и порвёт пацана. Остальные ребята тоже. Димон стоял, прижавшись к стене Дома Творчества, между двумя фальшколоннами, и сжимал в руках палку. Напротив скалилась большая, рыжая псина, явно собираясь броситься. Из пасти капали на жухлую траву клочья пены, подтверждая мою догадку о её невменяемости. Палки псина не боялась. Ей вообще было на все наплевать. Ярость, боль и злоба переполняли несчастную зверюгу.
"Не тронь!" – тихо рыкнул я, отвлекая её внимание.
Псина обернулась и с яростным рявом бросилась. На меня. Впрочем, я знал, что нужно делать. Дома, в тайге, я не раз уже дрался с волками-одинцами за добычу. И в облике рыси, и так. Особенно по зиме им неймётся. Добычи мало, а жрать охота. Им кажется, что проще отнять добычу у меня, чем бегать и ловить самому. Поначалу мне доставалось и не слабо, но потом отец научил давать им сдачи. Поэтому я, не задумываясь, прыгнул навстречу. Удар под челюсть и псина, не успевая меня схватить, падает на траву. А я сверху. Одной рукой хватаю за челюсть, второй прижимаю к земле шею. Резкий рывок и псина затихла со сломанной шеей. Фу, а слюни-то распустила! Брезгливо вытираю ладонь о траву.
– Юрка, ты в порядке?! – ко мне подлетает Никита. – Ну, ты даёшь! Ты ж её голыми руками! Как ты это сделал?
– А, это… – я прикинул, сколько приложил силы и сможет ли человек это повторить. Выходило так, что сможет. – Отец научил. В тайге без этого нельзя. Дикий зверь в любой момент напасть может. И оружие не всегда под рукой. Хотите, я и вас научу?
– Уау! Конечно, хочу! – тут же загорается Никита.
Я поворачиваюсь к Димке. Тот так и стоял у стены, ошарашенный произошедшим. Палку, правда, опустил и теперь хмуро разглядывал меня. Словно никак не мог для себя решить, как всё-таки ко мне относиться.
– В порядке? – спросил я, на всякий случай, заметив порванный рукав.
– Норм, – буркнул он. – Куртку только деранул. А ты её того? Убил?
– Он бешеный, – поморщился я. – Таких нельзя оставлять. Видишь, пена из пасти? Сам бы сдох скоро. А перед тем порвал бы кого-то. Тут, вон, и дети бегают.
– Как ты это сделал? – совершенно серьёзно спросил Димка.
– Шею сломал, – признал я. – Тут главное зверя опередить. Не дать вцепиться. Ударить вот так, снизу по челюсти. Со всей силы, – я показал в воздухе удар. – А потом зажать вот так. Морду снизу, а шею сверху. И резко дёрнуть. Сразу не получится, это… практика нужна. Я долго учился.
– И что, вот так прямо и с волками дрался? – недоверчиво спрашивает Лёха, рассматривая дохлую псину.
– Было такое, – признал я. – Сначала было жуть как страшно. Пока знаешь, что отец или дядя за спиной, да с оружием, хорохоришься ещё. А как один остался добычу стеречь, пока старшие за новой ходят, так и ещё как струхнул! А тут волк из кустов выруливает! Одинец. Голодный, тощий, а все равно побольше этой псины будет. И зубами щелкает. Мол, проваливай, мелкий, пока цел, а я, так и быть, олениной угощусь.
