– Помогите кто-нибудь!

Она поспешила на крик и за одним из поворотов нашла Рауля, прикованного цепями к стене.

– Это всё твой призрак! – простонал он.

К счастью, ключ почему-то лежал рядом, и Кристина легко отомкнула им стальные кандалы.

Они уже собрались было вернуться, но тут перед ними возник таинственный и всемогущий Призрак Оперы.

– Прости меня, – произнёс он печальным голосом. – Я сделал это из ревности, потому что с первого взгляда полюбил тебя. Да, ты не станешь моей женой – живые и мёртвые не могут вступить в брак. Но меня никто не любил, даже когда я был жив…

С этими словами он снял маску – и Кристина увидела лицо без носа, обтянутое жёлтой и морщинистой кожей.

Доброй девушке стало до того жаль несчастного, что она поцеловала его в щёку. И – о чудо! – из глаз призрака потекли слёзы...

– Отныне, после того, как ты не побоялась показать свою любовь ко мне, – произнёс он, – моим призрачным блужданиям пришёл конец – я смогу покоиться в загробном мире и с благодарностью вспоминать о тебе.

И с тех пор никто больше не видел Призрака Оперы. А в укромном месте на окраине кладбища всегда лежали свежие цветы, принесённые Кристиной и Раулем, которые вскоре поженились и зажили счастливо.

Конечно, такой образованный человек, как доктор Мортимер, не должен был верить всяким суеверным слухам. Но то, что произошло с сэром Чарльзом Баскервилем, его озадачило – беднягу чуть ли не до смерти напугала огромная собака со светящейся мордой, выскочившая перед ним со стороны болот. Казалось бы, что тут особенного? Но дело в том, что, согласно старинной легенде, одного из предков сэра Чарльза, беспутного Хьюго Баскервиля, загрызла гигантская охотничья собака – видимо, в наказание за его скверное поведение – причём тоже на болотах! И с тех пор всем его потомкам угро- " жала такая же участь.

– Может, вам померещилось? – всё-таки спросил доктор, полагая, что молодой человек накануне вечером перебрал виски.

– А что вы на это скажете? – спросил Чарльз, показывая на отпечатки лап возле того самого места. – Чьи, по-вашему, это следы?

В самом деле, следы были размером едва ли не с тигриные.

– Надо бы сообщить в полицию, – предложил доктор.

– Ни в коем случае! Они мне тем более не поверят. Лучше будет обратиться к самому Шерлоку Холмсу!

Наскоро одевшись, оба джентльмена поспешили на вокзал, а прибыв в Лондон, отправились прямиком к знаменитому сыщику на Бейкер-стрит. Тот встретил их в халате и с трубкой в зубах, а его помощник доктор Ватсон тем временем заваривал для гостей ароматный чай.

Выслушав их взволнованный рассказ, Холмс покачал головой.

– Думаю, вам скорее всего нужен ловец бездомных собак, а не частный сыщик.

– О нет, сэр! – воскликнул Баскервиль. – Уверяю вас, более жуткого существа я никогда не видел – шерсть на морде светится, а глаза словно угли! Не собака, а настоящее привидение!

– Ну, против обитателей потустороннего мира даже я бессилен, – усмехнулся великий сыщик.

– Однако есть ещё кое-что, – сказал Мортимер. – Пока мы ехали, сэр Чарльз рассказал мне, что накануне у него пропал один ботинок, а утром он получил вот это. – И доктор протянул хозяину дома письмо. Оно было без подписи и выклеено словами, вырезанными из газет:

«Если дорожите своей жизнью, не возвращайтесь на болота!»

– Простите, дорогой Холмс, – вмешался Ватсон, – но мне кажется, против нашего гостя замышляется что-то недоброе, и мы просто обязаны его защитить.

– Ладно, – пожал плечами Шерлок Холмс. – Но только сейчас у меня много других дел. Джентльмены, мой помощник доктор Ватсон отправится с вами и будет писать мне обо всём, а если понадобится, я тоже приеду.

И, раскланявшись с посетителями, он ушёл в свою комнату. Но на самом деле хитроумный детектив уже разработал план действий, и как только трое джентльменов покинули его дом, Холмс тоже собрал вещи и последовал за ними на вокзал – он решил, что ему будет лучше всего наблюдать за событиями скрытно.

По прибытии в замок Баскервилей Ватсон узнал, что вот уже несколько недель по ночам окрестности оглашает громкий вой, доносящийся со стороны болот. Приятного в этом было мало, но зато один из вечеров прошёл в дружеской компании новых соседей сэра Чарльза – Джека Стэплтона и его очаровательной сестры Берил. Видно было, что хозяин замка неравнодушен к девушке, и, когда она пригласила его в свой дом на завтрашний ужин, он согласился не раздумывая.

Следующим вечером Ватсон собрался сопровождать его, но когда, ожидая Чарльза, он прогуливался за воротами, кто-то в темноте преградил ему путь. Доктор испуганно отшатнулся, ожидая встретить таинственного и страшного пса, но страх сменился удивлением, когда он увидел перед собой... Шерлока Холмса!

– Как, вы уже здесь? – ахнул Ватсон. – Но почему же вы мне...

– Не хотелось спугнуть злоумышленника, – ответил детектив. – Я всё время следил за происходящим и уверен, что сегодня, когда Баскервиль будет возвращаться от Стэплтонов, загадочное существо непременно появится. Никому не говорите, что я здесь, а сэру Чарльзу скажите, чтобы шёл один. Мы же будем следовать за ним по пятам, чтобы защитить его в случае чего, а заодно и поймать этого призрачного зверя.

Узнав, что Ватсон не сможет сопровождать его, сэр Чарльз был удивлён и обеспокоен, но всё же решился идти на болота в одиночку. Холмс и Ватсон незаметно следовали за ним, а пока длился ужин, обшарили местность вокруг дома Стэплтонов.

– Холмс, а вы уверены, что с Баскервилем ничего не случится на обратном пути? – встревоженно спросил Ватсон.

– Уверен, так же как и в том, что сегодня мы выясним, кому пришло в голову пугать его.

Наконец ужин закончился, и сэр Чарльз появился из дверей дома. Вот он вышел на освещённую луной тропинку, но вдруг впереди появилась невероятных размеров собака со светящейся шерстью. Молодой человек завопил от ужаса, а оба сыщика буквально окаменели при виде этого чудовища с горящими как угли глазами. Придя в себя, они бросились наперерез собаке, но стоило им подбежать, как ужасный монстр остановился и завилял хвостом. А когда опомнившийся Чарльз тоже решился подойти поближе, собака даже лизнула ему руку. Теперь было видно, что это чудовище – всего лишь очень крупный дог, намазанный фосфорной краской, оттого он и светился во тьме, будто привидение. Даже язык у него сиял – видимо, пёс облизнул себе морду.

На шум прибежали Стэплтоны. Когда Джек приблизился, дог, радостно виляя хвостом, бросился к нему. Джек пытался отогнать его, но сколько он ни кричал «кыш!» и «брысь!», ничего не помогало: ясно было, что именно он – хозяин собаки.

– Ну вот дело и закрыто, – объявил довольный Шерлок Холмс.

– Как закрыто? – удивился его помощник. – Лично я ничего не понял...

– Это же элементарно, Ватсон, – улыбнулся великий детектив. – Стэплтон просто боялся, что Чарльз обидит его сестру. Зная легенду о собаке Баскервилей, а также то, что сэр Чарльз в неё верит, он решил испугать его, чтобы он держался подальше от девушки. Вот он и додумался выкрасить свою собаку светящейся краской, потом украл ботинок сэра Чарльза, чтобы пустить собаку по его следу, и написал угрожающее письмо.

Поняв, в чём дело, Чарльз Баскервиль обратился к Джеку Стэплтону:

–    Друг мой, вы напрасно беспокоитесь. У меня самые честные намерения. Если Берил согласится стать моей женой, вы всегда будете у нас самым желанным гостем. Тем более что между нашими домами не такое уж большое расстояние, и теперь, когда мы знаем, что нет никакой собаки Баскервилей, мы сможем без страха ходить друг к другу в гости даже по ночам!

Все дружно рассмеялись, Джек и Чарльз пожали друг другу руки, а светящийся дог весело залаял.

Про графа Дракулу можно было сказать, что он в буквальном смысле не жив и не мёртв. Никто не мог в точности объяснить, как он очутился в таком странном положении, ведь со дня его первоначальной смерти минуло несколько веков. Ныне он проживал в огромном полуразвалившемся замке и в дневное время мирно спал в обшитом бархатом гробу. А когда солнце садилось граф оживал, подобно молодым людям из богатых семей, которые спят весь день и просыпаются лишь в конце дня, чтобы отправиться на танцы. Вот и граф, можно сказать, был настоящей «совой» и каждый вечер, накинув элегантный чёрный плащ, отправлялся в город, чтобы насладиться любимым напитком.