– Ну, что стоишь? Живей! И без бутылки не возвращайся!

Ослушаться отца Надя не смела; и потому, накинув курточку, выскочила из дома, направившись в сторону вагончика без колес, стоявшего на углу.

А на улице апрель 1990 года уверенно менял Москву.

Еще совсем недавно снег лежал на газонах, где теперь появилась новая трава. Нежный ветерок пробегал мимо веток с набухшими почками, готовыми взорваться и выпустить на свободу чистую молодую листву. А если встать на тротуаре и кинуть взор по ряду берез и осин, высаженных вдоль дороги, то можно было видеть – как голые ветки в свете солнечных лучей покрывает зеленая дымка. К тому же – те же лучи озорно били по оконным стеклам ближайших домов, отражаясь в них ярким блеском.

И эта красота городской весны несколько повысила настроение девочки.

Кто-то из местной детворы успел нарисовать на тротуаре мелками классики; и девочка не удержалась, начав прыгать по ним на одной ножке. Но тут перед ней вдруг запрыгал круглый солнечный зайчик. Подняв голову, Надя поискала того, кто запустил этого зайчика, и почти сразу в окне соседнего дома заметила одноклассника с зеркальцем в руке. Мальчик по имени Изя был из еврейской семьи. Он уже давно симпатизировал ей – робко и неловко ухаживая. Неделю назад ему стукнуло тринадцать лет. И, демонстрируя на следующий день Наде подаренный ему родителями престижный и дорогой плеер; Изя торжественно объявил, что – по обычаям их народа – он стал взрослым мужчиной. А уже сегодня мальчик стремился обратить на себя ее внимание при помощи солнечного зайчика. И девочка согласилась продолжить прыгать, подчиняясь его указаниям. Допрыгав до конца, Надя приветливо помахала однокласснику рукой и продолжила свой путь, выполняя поручение отца.

Уже издали она увидела, как полная продавщица высунула свою голову из окошечка, подставив лицо под теплые весенние лучи солнца. Подойдя к вагончику без колес, Надя даже смогла с улыбкой приветствовать ненавистную ей женщину:

– Здравствуйте, тетя Маруся!

– Привет! – небрежно взглянув в сторону девочки, ответила та. – Что надо?

– Папка просит чекушку.

– А деньги принесла? Больше в долг не записываю, – строго заметила продавщица.

– У нас нет денег, но папа сказал, – девочка немного замялась, но потом одним духом выпалила: – Вы можете поселиться у нас.

– Ну, наконец-то! – всплеснула на радостях руками толстая женщина.

– Так чекушку дадите?

– Да, конечно! Який казак без горилки! Скажи папке, вечером еще бутылку принесу. Отпразднуем новосельице! Да еще хлеба возьми с нарезочкой. У меня тут гарная нарезка имеется, а дома у вас, поди, жрать нечего, – расщедрилась хохлушка, укладывая продукты с чекушкой в целлофановый пакет.

А вечером, за кухонным столиком, на котором разместилась миска с вареным картофелем и тарелка с нарезкой из двух видов колбасы, теснились уже три человека.

– Хорошо сидим! – заметил мужчина, с удовольствием разливая водку по двум рюмкам для себя и пышной женщины, которая по случаю торжественного момента успела накрутить на голове локоны, из-за чего стала выглядеть еще крупнее.

– А ты чего нахохлилась? – обратился отец к дочери. – Разливай по стаканам газировку. И себе не забудь!

И подняв указательный палец кверху, он радостно объявил:

– Новую жизнь начинаем, дочка! Голодать больше не будем, – после чего заискивающе уточнил у женщины: – Ведь не будем?

– Да боже ж сохрани! – ответила Маруся.

– Ну, будь! – произнес свой коронный тост мужчина, поднимая рюмку; и никого не дожидаясь – опрокинул ее в рот. Затем со словами: «После первой не закусываем!» вторая рюмка опрокинулась следом. На некоторое время за столом наступило затишье. Маруся отпила из своей рюмки половину и стала заботливо накладывать закуску для начала в тарелку мужчины; а затем она сделала попытку положить картошку и Наде – но та возразила:

– Я сама, не маленькая!

– Яка малэнька? Он яка невеста статная вирости, – переходя на украинский говор, согласилась с девочкой Маруся. Ее замечание заставило мужчину вспомнить о своем обещании, и он объявил:

– Как деньги достану, накуплю обнов этой невесте!

– И то верно, – согласилась Маруся. – А то дивчина красоту свою казать не может! А деньги, касатик, я научу, как достать.

– Воровать что ли? – встревожился мужчина.

– Да боже ж сохрани! Ни! В банке можно кредит взять. Только этот кредит москвичам дают, ну тем, что с пропиской. Я сама узнавала. Мне не дали. А у тебя, коханый мой, прописка есть. Значит, дадут! Мы денежки возьмем, палатку выкупим, свое дело откроем и заживем припеваючи. Не то, что на обновки, на все денег хватит!

– Видала, Надюха? Какую я тебе новую мамку нашел! Припеваючи жить будем! Слышь? А сейчас пойди – постели нам с молодухой на диване!

Девочка покорно отправилась стелить постель «молодоженам», хоть и не расписанным пока в загсе. После того, как с этим было покончено, она вернулась на кухню, где папка с тетей Марусей заканчивали распитие бутылки. Когда бутылка опустела – парочка удалилась в большую комнату на диван; а Надя принялась шумно мыть посуду, стараясь не слышать доносившиеся до ее ушей стоны и хихиканья. Завершив уборку, девочка ушла в свою маленькую восьмиметровую комнатку. Там, взяв со стола фотографию умершей мамы, она покрыла ее слезами и поцелуями; а затем, спрятав фото под подушку, забылась в тяжелом сне.

Но жизнь их семьи отныне, в самом деле, несколько изменилась. И спустя некоторое время Надя не могла не отметить, что получилось не так уж и плохо. Папка стал меньше пить, а потому больше уделял внимания молодой жене – гораздо реже учя дочь ремнем. Но когда – по пьяному делу – обучения все же случались, то у Маруси всегда находился предлог, чтобы не мешать им.

Однако время, если не ждать – бежит быстро; и продолжавшийся 1990 год с началом 1991 года – пролетели, как одно мгновение. Теперь же – сразу после праздника Первомая – мужчина, выйдя из дверей банка, растерянно остановился на крыльце.

Банк размещался с края первого этажа длинного многоэтажного дома, который вытянулся вдоль широкой улицы. Однако первый этаж здания был в два раза шире и выше остальных – с жилыми квартирами; и выдвигался своим фасадом на просторный тротуар. А по другую сторону тротуара тянулась заросшая травой узенькая полоска земли с молодыми деревцами и редкими клумбами тюльпанов.

Домой мужчине идти не хотелось. В его ушах все еще продолжал звучать неумолимый голос банковского служащего: «Если у вас нет средств, которые необходимы для погашения долга, то мы вынуждены будем через суд отнять у вас квартиру».

Когда год назад он под залог своей квартиры брал деньги у банка – ему и в голову не могло прийти, что очень скоро станет банкротом; потому что его Маруся просто-напросто не сумела все предусмотреть. Выкуп вагончика и закупка товара обошлись им слишком дорого, а реализация товара не приносила должного дохода. Кроме того сам он пристрастился к новым игровым автоматам – вечно надеясь на выигрыш. Мужчина до последнего оттягивал свои переговоры с банком, надеясь – можно сказать – на чудо, которое поможет поправить финансовые дела. Однако чуда так и не случилось.

«Откуда взять полмиллиона? – думал мужчина, смотря направо в сторону своего дома. – Тоже мне – нашли миллионера! Брал-то всего 350 тысяч рублей. А отдавать, видите ли, надо 497 тысяч. А откуда их взять прикажете?»

Потом он взглянул налево, и заметил, как на крыльцо соседнего помещения с банком – под неоновой вывеской «Стриптиз-клуб» – вышел скучающий охранник, неспешно закуривая сигарету. Несмотря на то, что дорога домой была в другую сторону, мужчина почему-то решил подойти к охраннику и попросить у того:

– Закурить не найдется?

– Почему не найдется? Закуривай! – и охранник протянул ему почти полную пачку сигарет «GAMEL». Некоторое время мужчины молчаливо стояли рядом, с удовольствием вдыхая дым. Потом между ними завязался разговор.