— Да? — Марина скептически осмотрелась. — По-моему, её искали много веков, но так и не нашли. Думаешь, у тебя получится?

— Вряд ли её искали там, где надо.

— Ты о чём?

— Не догадываешься?

— Слушай, хватит интриговать! — Марина раздражённо откинула со лба чёлку. — И достань, наконец, одежду!

Только теперь я заметил, как сильно она на самом деле нервничает.

— Сейчас, — кивнул я и перешёл в стерк-пространство.

Конечно, мне пришлось исчезнуть на пару минут — и обокрасть кого-то, чтобы раздобыть пару пуховиков и шапок.

— Вот, — вручил я добычу Марине.

— Господи, ты прямо из воздуха появился! — проговорила она, забирая одежду и натягивая её на себя. — Вот так получше.

Я тоже утеплился.

— Я так понимаю, ты думаешь, что Шамбала в стерк-пространстве, но искать её надо где-то здесь? — спросила Марина.

— Да. Хотя, наверное, в Гималаях просто находятся указатели.

— Ладно, ты у нас главный, так что тебе и флаг в руки. Я тут не вижу ничего, что нам помогло бы, кроме того, ты меня взял в качестве зрителя, так что… — она пожала плечами. — Кстати, а что ты вообще знаешь о Шамбале?

— Ну… так, кое-что. В самых общих чертах. Древний город, предположительно мифический. Обитель мудрецов, стремящихся к духовному совершенству.

— По-моему, пора применить старый трюк, — предложила Марина. — Прежде, чем лезть в Шамбалу, недурно бы вначале выяснить о ней побольше.

— Согласен.

Я настроился на то, чтобы подключиться к Сети. Надо получить хотя бы общее представление о Шамбале — вдруг это поможет обнаружить ориентиры, которые приведут нас к ней? Открыв сайты с текстами, я отсортировал и отбросил совпадающие куски, вычленил то, что показалось мне наиболее интересным и важным. Затем просмотрел материал, тут же отбрасывая всё лишнее. В результате улов оказался не так уж и велик: всё-таки место, считающееся выдуманным, не может похвастать такой же богатой историей, как, скажем, Ватикан или Истамбул. Но кое-что я нашёл.

— Ну как? — спросила без особого интереса Марина, когда поняла, что я уже разорвал связь с Сетью. — Попалось что-нибудь стоящее?

— Даже не знаю, — честно признался я. — Суди сама.

Я рассказал ей о том, что, по поверьям, Шамбала была царством, которое в девятом веке после вторжения мусульман в Среднюю Азию стало невидимым.

— Только чистые сердцем способны отыскать дорогу в Шамбалу, — заключил я. — Должно быть, с этим было связано испытание старика.

Марина фыркнула, демонстрируя тем самым своё презрение к его методам. Но она наверняка понимала, что я не поведусь на этот дешёвый трюк. Очевидно, у моей спутницы имелся план, в который она не сочла нужным меня посвящать — что ж, тем интереснее будет его разрушить, если понадобится. Впрочем, почти наверняка так и случится. Я мог бы оставить Марину и не тащить её с собой, однако я хотел, чтобы она поняла: то, что её создали для определённой цели, не делает её вещью, не обязывает вступать в сделки с совестью. Она человек и должна принимать решения самостоятельно — как стараюсь по мере сил и возможностей делать это я. Конечно, она молода и соответствующе обработана, но я знал, что в ней бьётся сердце не тупой функционерки, а это дорогого стоит. Когда-то я считал, что главное — выполнять приказы, бить врагов и пить за здоровье Мафусаилов, но с тех пор многое изменилось. Божана и её смерть открыли мне глаза на то, что оставаться человеком в любых обстоятельствах куда важнее, чем действовать по чьей-то команде и тем самым глушить протесты совести. Переложить свою вину не получится: разум скажет, что всё в порядке, у тебя не было выбора, но сердце обмануть не удастся, и оно не даст тебе уснуть. Именно поэтому я удалил воспоминания о балканской кампании. Это было малодушно, но тогда я не мог думать ни о чём, кроме смерти Божаны. Забыть её гибель казалось мне самым важным, и я не понимал, что вместе с частью своей памяти потеряю важную часть себя, своей личности, своей души. Слава Богу, теперь это позади, и моя целостность восстановлена. А способность, подаренная Омфалом, позволяла мне не только участвовать в игре, но и повышать ставки. И я воспользуюсь этим шансом, чтобы сделать мир, в котором живу, лучше. Но я не смогу этого, если буду отвергать тех, кто рядом. Оставить Марину и идти дальше без неё было бы стратегически верным решением, но я больше не был солдатом. Она могла стать другой, и я обязан был помочь ей — здесь и сейчас. Если она захочет, и если я сумею.

Поэтому она пойдёт со мной, что бы ни задумала или какой бы приказ ни получила. А я знал, что она его получила — после того, как объявил, что хочу, чтобы она отправилась со мной. Более того, я был уверен, что приказов было два. Первый ей отдали Мафусаилы. Они просто обязаны были поручить Марине так или иначе выяснить, где находится Шамбала, потому что они хотят завладеть Омфалом. А мне они не слишком-то доверяют, и правильно делают. Второй же приказ Марина должна была получить от… Я не знал, кого именно. Но был уверен, что предчувствие меня не обманывало, и существовала третья заинтересованная сторона. Которой тоже нужны и я, и Омфал. Хотя, наверное, всё-таки больше я.

— Что ещё есть про Шамбалу? — спросила Марина.

— Согласно легендам, во время царствования Ригдэна Джапо произойдет битва между силами добра, зла и армией Шамбалы, — ответил я. — Это символизирует победу мудрости, духа и самоотверженности, после чего настанет эра нравственного возрождения. Она ознаменуется появлением так называемого Пятого Будды — Майтрейи. Великие Учителя, архонты, должны охранять Шамбалу вплоть до битвы с силами зла.

— А что есть про архонтов?

— Немного. Их тридцать два, и они двигают эволюцию человечества.

— Неужели? — прищурилась Марина. — Значит, прогрессоры, которые решают, когда подтолкнуть нас немного вперёд?

— Вроде того.

— Ни на какую мысль не наводит?

Я задумался и, кажется, начал понимать. Омфал, мои новые способности, открытие стерк-пространства и путешествия по нему — всё это вполне может быть грандиозным планом архонтов. Учителя следят за тем, чтобы человечество развивалось планомерно, и они решили, что пришло время нас немного подтянуть. Цивилизация пришла в упадок, население сократилось, его остатки сбились в мегаполисы-крепости, огромные территории пустуют, заброшены или объявлены запретными зонами. Что нам может помочь преодолеть этот кризис? В принципе, то же, что помогало всегда — научное открытие. Галилей, Коперник, Эйнштейн, Сахаров — все они двигали человечество вперёд, не позволяя ему застояться. Картина мира должна расширяться — а что сделает это лучше, чем стерк-пространство? Вот только почему я один удостоен великой части? Технология слишком опасна своими соблазнами, нам будут «дарить» её постепенно, через меня? Потому что моё сердце чисто? Поэтому Омфал выбрал тогда в подземной лаборатории меня? Из-за моей любви к Божане? Мой геном изменён так, чтобы только я мог быть стерк-порталом? Случайность ли то, что имплантаты наделили меня «синдромом улитки» или и тут вмешались наблюдатели, которых мы привыкли считать мифом?

— Тот старик, Гор и Пифия — они архонты? — спросила Марина, прерывая ход моих мыслей.

— Не знаю, — ответил я. — Архонты должны быть в Шамбале, а мы до неё ещё не добрались.

— Но они ведут тебя, так? Значит, и Шамбалу хранят они же. Кто сказал, что им нельзя выходить?

Я вынужден был признать, что в словах Марины имелась логика. Мне вспомнилась женщина, которую я видел во время операции в Истанбуле. Должно быть, она тоже архонт, и значит, меня выбрали ещё до того, как мы спустились в лаборатории. Наверное, она (про себя я звал её Афиной) присматривала за Омфалом и, когда мы вломились в лабораторию, увешанные с ног до головы оружием, переместила его в другое место: не могла же Афина допустить, чтобы подобной технологией завладели военные.

Мне пришло в голову, что и из Чёрного моря турки вытащили Омфал не случайно — им его «подсунули». Но, видимо, архонты не совсем точно рассчитали момент, когда человечество следовало познакомить со стерк-измерением. Проклятые аналитические отделы — они всегда подводят! А может, всё идёт по плану, и архотны просто ждали того, кто сможет принять на себя бремя ответственности за Знание.