К некоторому моему удивлению, ни наслаждения, ни дискомфорта аура не показала. Хотя в теории это должно было произойти так же, как во сне.

— Талант ко всем стихиям. Если не будет лениться, станет очень и очень сильна. Блин, чешуйки легли, — проворчал я, когда тушка стала просыпаться, а её защитный покров вспомнил, что он должен лежать нормально, а не как иглы у ёжика.

Однако это было странно. Если бы она родилась человеком или драконидом, форма человека должна была оказаться сильнее. Всё же она, получается, считается полноценным драконом.

Мне казалось это несколько странным, всё же её мать использовала зелье. Да и девчонка говорила, что «родилась», а не «вылупилась».

Ну, это вторично.

Я подошёл к очнувшейся ученице.

— Ну, раз надо дёргать, начнём, — проворчал я, показывая максимальную решительность.

Надо отдать должное, в этот раз она не упала в обморок, а молча и решительно защищалась, даже огнём плевалась и использовала свои воздушные лапки.

Но мои ленты уже были кругом. Пока она пускала пламя, я выжидал в защите, но рот она не успела закрыть и поплатилась. Равно как и чешуя не успела вернуться на место.

— Так, а в сознании показатели несколько отличаются, но на крохи. Можно не учитывать эту погрешность, — произнёс я, развеяв волшебство. — Всё, молодец, дёргать ничего не будем.

Я огляделся, Феофан и Ольга прятались недалеко в овраге.

Последовала попытка Пелагеи броситься на меня с открытой пастью, стоило мне отвернуться.

Я пропустил выпад, поймал её за хвост и проворчал:

— Хорошая попытка, даже наказывать не стану. Но потом надо будет тебя отучить дыбить чешую, в бою это может стоить жизней тебе и союзникам. Хотя какие бои? С таким характером будешь бытовым магом. Вот что тебе нравится делать?

— Петь и танцевать в лунном свете. В человеческом облике. Но только, когда тепло. Зимой лучше спать, — уверенно заявил дракон, перестав сопротивляться и превратившись в девчонку, тем самым выскочив из моего захвата.

— А из созидательного? — уточнил я.

— Разве пение не создаёт настроения?

— Ладно, пение так пение. Но мои ученики будут искать свой путь силы, так что от этого не отделаешься. Надо будет уточнить у нянек, есть ли среди них кто-то способный обучать вокалу, если нет, наймём кого-то нового, — произнёс я, мысленно вспоминая нескольких особ из прошлого мира, владеющих магией воздуха так, что от их песенок умирали целые армии. Но противниками они мне всё равно не были.

Я видел вычищенные угодья этой особой. Она машина смерти, пусть передо мной трусит. Зато она единственная, кто видит мою ауру в полном её объёме.

— Так, ладно. Теперь проведём тест на вас, — заявил я ученикам два и три, после чего их накрыли коконы, а далее последовала потеря сознания и анализ способностей.

Итог не отличался, зато и дискомфорта они не показали. То есть в расслабленном состоянии они не сопротивляются, удушье и не происходит.

Следующая идея представляла собой тоже самое, только без воздушной составляющей. Анализировать чистой энергией было гораздо сложнее, а её база относилась к стихии порядка.

Тестировал я это опять же на Пелагее, обладающей куда большей прочностью, чем она сама о себе думает. А уж про регенерацию вообще молчу.

Ну и впереди определённо будут бои с драконами, так что строение их магического тела да и пример физического требуется изучить.

Всё же в облике дракона у девушки было ядро. В особях из моего прошлого мира его не было. Так же у неё возникал «реактор», особая причуда монстров, которая позволяет есть прозапас очень много пищи и запасать нужные вещества из неё. В некотором смысле это пространственный предмет.

Иногда за подобным «безоаром», который у большинства разрушается в момент смерти, идёт настоящая охота. Его добывают у ещё живого монстра. Однако в Империи этим не промышляют, ресурс был обнаружен исключительно на чёрном рынке.

Дело здесь во многом в такой простой вещи, как религия. Пусть она во многом похожа во всём мире, но в одном месте мучить монстра ради полезного материала норма, а в другом табу.

Сами по себе безоары уступали ядрам пространственных монстров и даже некоторым продуктам ремесла создания магических узоров.

Меня же они интересовали для другого. Я хочу создать внутри себя подобный реактор!

Если моя логика верна, то это позволит регенерации происходить более плавно и эффективно затрачивать ману плоти из ядерной пыли.

Так что в какой-то момент я заявил Пелагее:

— Будешь дёргаться, я залезу к тебе в желудок для изучения. Стой смирно. Или усыплю, как вон ту парочку.

— У-му, — ответила жертва анализа.

Угроза была пустой. Во сне реактор работал несколько иначе. Функционал его я запомнил ещё при первой процедуре, а так же нападениях во время тренировок на гидр, гоблинов и многих других.

У дракона был самый совершенный. Он базировался не на плоти и пространстве, а состоял из трёх слоёв: порядок вбирал, хаос размельчал, внутреннее ядро было из смеси этих двух стихий, она симулировало пространство. Либо всё же была примесь. Без изучения непонятно, но сумма зрений показывала примерно такую картину.

Проблема в том, что это не печать и не волшебный сгусток, это создано из материалов соответствующих стихий самой природой монстра.

Надо обдумать, насколько это возможно повторить, и какие ресурсы понадобятся.

А пока я спущусь в интернат и проведу обследования всех, кого я собрал здесь когда-то.

Я сменил направление и пулемётная очередь прошла мимо меня, не оставив ни единого ранения.

Затем последовала попытка тёмных эльфов совершить нападение из теней, но это даже не смешно. Все эти движения и приёмы видел множество раз. Несколькими ударами я обездвижил их и разорвал дистанцию.

Последовал град магических ударов.

В этот раз они выбрали ледяную магию и скрытые в неё заклинания стихии тени.

Однако я был просто быстрее, увернулся и добежал до этих придурков, стоявших шеренгой, а не рассредоточившихся по территории.

Пришлось сдерживать силу, чтобы не убить этих хрупких созданий.

— Тренировки с детьми и то опаснее, — проворчал я.

На этом неделя боёв с сильнейшими представителями общин и знатных родов была закончена.

Применяй я магию, у них вообще не оказалось бы шансов.

Я разочарованно покинул подмосковный полигон, где происходило этой действо.

Каждый день одна из двадцати четырё групп имела право напасть на меня по несколько раз и получить доступ в сокровищницу. В первый день даже приходило три драконихи вместе со своим потомством.

Меня очень сильно смутила фраза сильнейшей из них:

— Ты посмотри на его ауру, нам *цензура*, если он нас не убьёт, как обещает, попробовать стоит. Всё же золото, но он меня ужасает.

После боя, в котором меня опять же не вынудили активировать волшебство, та же дракониха сбежала с фразой, обращённой к человеку в доспехах:

— Я не собираюсь сражаться с этим демоном даже ради золотых гор! Вы очумели, Феофан? Он двух драконов голыми руками в отключку отправил!

Это разочаровывало. С другой стороны я был в курсе, что эти драконы и их потомки не относились к активным охотникам. Они просто жили и копили золото, как купеческий род.

А вот все остальные противники были вольны в выборе тактики и делению на группы. Сильнейшие люди всех рас Империи.

Они использовали граци, заколдованные стрелы, яды и многое другое.

Но это было так скучно и медленно. Не ограничивай я свои методы, ленты привели бы меня к победе в первые мгновения.

Чуть ранее я сражался с детишками в интернате. Магией они не владели, но их атака, хитрость, а временами хамство были куда изобретательнее. Они бросали в меня песок, камни и своё оружие вперемешку с оскорблениями.

Ну, шансов у них даже вместе с персоналом не оказалось. Хотя требование было простым: попасть в меня чем угодно.