Пыль стояла столбом, повсюду были слышны хриплые вопли, треск разрываемой одежды и глухие звуки ударов. В один из моментов Дима обернулся, чтобы прикрыть Олега от удара цепью, которая неминуемо попала бы ему в затылок.

— Помню тот момент как в замедленной съёмке, — усмехнулся Дмитрий, — летящая мне в лицо цепь, сверкнувшая на солнце. Я тогда ещё подумал: «Так сверкает… Как тот пёс зимой… А рядом светятся чудесные глаза девочки… Кто она?» Из-за нахлынувших воспоминаний я еле успел сориентироваться и перехватить цепь, летящую в Олежу. В тот день мы победили, а я до сегодняшней ночи так и не смог сопоставить всплывшие в моей голове тогда образы Бима, зимы, взгляд волшебных глаз девочки, стоящей рядом, и мелодию из песни «Ганзов».

На лбу Дмитрия выступил пот, и он потупил взор. У парня вновь заболела голова. Валерия заботливо положила ладонь на лоб спутнику, а затем взяла его за руки. Дмитрий сел на пол перед Лерой, положил голову ей на колени, а его руки скользнули по бёдрам девушки, сомкнувшись сзади на талии. Какое-то время пара сидела молча. Лера ласково перебирала шевелюру парня. Головная боль Дмитрия отступила.

— Очень страшная и интересная история, — наконец вымолвила Лера. — Теперь я понимаю, почему перед этим накачанным наглецом у тебя ни один мускул не дрогнул. После таких испытаний — неудивительно! Хотя… Когда мы с тобой впервые встретились тогда, у кукольного театра, то ты сразу проявил смелость и заступился за меня. А это ведь было задолго до этих побоищ!

— А… Ну да, точно, — поднял голову Дмитрий. — То есть я силач Сильвестр Иваныч Рэмбо и благородный рыцарь Стурм Ланселотович от природы, ха-ха!

— Получается, так! Эти битвы лишь закалили сталь, которая и так была в твоём сердце! — Валерия поцеловала парня, и они оба рассмеялась.

Дима встал, выпрямился и карикатурно постарался показать мускулы на своём поджаром жилистом теле. Валерия вспорхнула следом и начала кокетливо дефилировать вокруг своего рыцаря.

Когда парочка вдоволь навеселилась и уселась обратно на шезлонг, Лера продолжила:

— Наверное, будет правильно и мне рассказать о себе. Родилась я на закате Советской эпохи. Первые годы моей жизни были поистине чудесными. Я жила как в сказке. Но когда мне исполнилось пять лет, всё изменилось…

Стройная блондинка двадцати семи лет от роду крутилась у зеркала во весь рост. Зеркало было вставлено в раму из массива дуба, а комната просторной квартиры была словно сохранившаяся со времён царской России — с высокими потолками, массивными карнизами, гипсовой лепниной, тяжёлыми шторами на толстых перекладинах, солидной антикварной мебелью и огромными окнами в деревянных рамах.

Новый сарафан цвета морской лазури прекрасно смотрелся на стройном стане молодой женщины и безупречно сочетался с сияющим голубым светом глаз. Поклонники творчества профессора Толкиена могли бы разглядеть в красавице черты эльфийской владычицы Галадриэль, разве только что аккуратные ушки блондинки не были заострены, и жила она не в древнем Лориэне вымышленного мира Средиземья, а в славном городе Воронеже, в 1994 году.

— Очень красивая, мамулечка! — раздался позади женщины звонкий девичий голосок.

Женщина лучезарно улыбнулась, встретившись через зеркало взглядом с дочерью. Глаза пятилетней девочки, одетой с иголочки и играющей с дорогой куклой Барби, сияли магическим огнём подобно взору матери.

— Ты тоже прекрасна, моя радость! — не смогла удержаться от восторга созерцания девочки мать.

Входная дверь щёлкнула и спустя несколько мгновений в комнату вошёл высокий молодой брюнет в джинсах и рубашке с закатанными на предплечьях рукавами. Увидя супругу, он застыл в восхищении.

— Оксана… — только и смог выговорить мужчина, разведя руки.

— Валерий!

Блондинка сделала изящный пируэт и оказалась в объятиях мужа. Родители сладко поцеловались и рассмеялись. Дочери очень захотелось разделить восторг. Она подбежала к родителям и обняла их за ноги.

— Валерия! — подхватил папа девочку и принялся подбрасывать. — Лерочка! Моя маленькая волшебница!

Лера заливалась счастливым смехом.

— Ну что, готовы? — отец наконец поставил дочку на пол.

— Да. Только вас ждали, господин директор! — с добродушным сарказмом в голосе ответила мама Оксана.

— Теперь-то господа вокруг, — хмыкнул Валерий. — Все вдруг стали потомками графов, князей, да помещиков.

— Пора и нам своё поместье навестить, — взяла сумочку «Birkin» Оксана. — Наша помещица, наверное, уже заждалась.

Лера притихла и наблюдала за разговором родителей, явно не понимая, о чём речь.

— Это мама твою бабушку в шутку так называет, — мягко пояснил отец.

Лера улыбнулась.

Семейство вышло из подъезда старого дома, монументального и величественного, но пребывающего в плачевном состоянии. Видно было, что он доживает последние дни. Штукатурка на стенах растрескалась и осыпалась, водосточные трубы полопались и покрылись ржавчиной, а на скатах крыши зияли огромные дыры. Но несмотря на это, сам дом и окружающий его уютный двор, утопающий в зелени, заставляли влюбиться в округу с первых секунд.

Семья подошла к чёрному шестисотому «Мерседесу», и папа принялся укладывать вещи в багажник. Едва ли не половину их, включая большой дом для Барби, занимали игрушки Валерии. Дочь скептически смотрела на отца, бережно устанавливающего конструкцию среди сумок. Убедившись, что дом цел, Лера облегчённо вздохнула и устроилась на заднем диване. Родители сели спереди, автомобиль мягко тронулся с места.

— Шутки шутками, а квартира наша, между прочим, находится на проспекте Революции, который раньше назывался «улица Большая Дворянская», — повернулась с переднего сиденья Оксана к дочери, которая подняла на мать взгляд, полный желания слушать. — Хоть твой папа и смеётся над самозваными потомками князей, однако же квартиру, в которой мы живём, получил ещё его прапрадедушка Кирьян, будучи потомственным дворянином. А изначально дворянство было присвоено его предку — Некрасу за государеву службу. Оттуда и фамилия наша — Некрасовы.

Валерий добродушно рассмеялся.

— Что? — возмутилась супруга. — Я в областной библиотеке и архиве немало времени провела, всё изучая!

— Спасибо, дорогая. Вот только время этой квартиры, к сожалению, проходит. Дом старый, восстановлению не подлежит. Фундамент, перекрытия и коммуникации давно обветшали. Вы, кстати, как думаете, откуда я сейчас приехал? — хитро покосился на красавиц папа.

— Из автосервиса? — попробовала угадать Лера.

— Из сервиса я забрал машину ещё утром. Там немного не доделали, но не критично. А сейчас я ездил на сделку по продаже квартиры к застройщику. Он их скупает по хорошей цене, а взамен мы вселимся в новую, на этом же месте — через пару лет! Все документы подписаны, а денежки получены.

— Вот это сюрприз… — пробормотала Оксана. — Это они вон в том чёрном чемоданчике, что ты грузил в багажник?

— Да.

— Ох.. Не боишься нести все яйца в одной корзине? Может, в банк заедем? Ах, да, выходной…

— Не беспокойся, у папы всё под контролем. Я каждый день работаю с финансами. Поначалу тоже переживал, что могу потерять, или ограбит кто. А сейчас привык. Если всего бояться, то можно с ума сойти. У нас недавно парни прямо по улице возле администрации шли в обнимку с коробкой из-под ксерокса, набитой валютой. Ничего, все живы-здоровы. У нас же не Чикаго времён сухого закона, слава богу.

— А где мы жить всё это время будем?

— Лерочка пока проведёт эти летние дни у прабабушки, а мы с тобой съездим кое-куда, — ладонь Валерия легла на бедро супруги. — А после снимем квартиру в центре, чтобы никому из нас не привыкать к новому району, — Валерий окинул взглядом ненаглядных девочек. — Как вам такое? Тебе как, Лерик?