Правая рука ныла от кончиков пальцев и до локтя. Неужели сломал о челюсть этого медведя? Не давая Никите опомниться, Дарен дважды ударил его левой. Кожемяка зашатался и попытался его схватить.

Воспитанник отшатнулся и застонал почувствовав, как взорвались болью рёбра.

Народ, собравшийся в княжеских палатах, неистовал. Советники орали и хлопали в ладоши, сам князь приподнялся на троне и жадно всматривался, не желая упустить не малейшей детали.

— Во славу Великого Леса! — внезапно крикнула Сирина, да с такой силой, что дрогнул пол. Так, по крайней мере, показалось Дарену.

Кожемяка замер. Вопль Сирины привёл его в замешательство. На какую-то долю мгновения, не более, но Дарену этого хватило. Всю свою оставшуюся силу он вложил в удар левой. Попал точно в грудь в одно хитрое место, показанное ему когда-то воительницей. Никита всхлипнул и повалился лицом вниз. В последний момент Дарен подхватил его и аккуратно положил на каменный пол.

Воспитанник ведьмы выпрямился. С его лица градом катился пот, ныла рука и болел бок, но он стоял ровно и пристально глядел на князя. Не усомнится ли местный властитель в его победе?

В комнате повисло молчание. Все глядели на Фанмира, ожидая его решения. Князь же вскочил с трона и подбежал к кожемяке. Из-за спины Дарена к Никите шагнул Илья. Вдвоём с Фанмиром они подняли его и фактически донесли до лавки. Кое-как усадили, кожемяка при этом вращал глазами и, казалось, не понимал, на каком свете он находится.

— Бой был честным! — провозгласил князь. — Воспитанник Сирины победил!

Советники зашушукались. Дарен снова ощутил их взгляды. Теперь они были полны не столько негодованием, сколько тревогой и…страхом?

К нему подбежала Сирина. Быстро ощупала бок и руку.

— Не сломано, — заявила она. — Ушиб сильный. Тугую повязку на пару дней и всё заживёт, как на собаке. Эх, сейчас бы мазь Ярхи…

Воительница быстро отёрла ему лицо (его же рубахой!)

— Оденься! — шепнула она

Кое-как с её помощью Дарен натянул рубаху.

Между тем, князь сел обратно на трон и теперь задумчиво глядел на них двоих.

— Что скажешь, княже⁈ — тихо спросила Сирина.

— Сколько лет тебе, отрок? — поинтересовался князь.

— Четырнадцать, — буркнул Дарен, округлив свой примерный возраст в сторону увеличения.

Среди советников опять пронёсся возбуждённый шепоток.

— Если мечом ты владеешь так же, как и на кулаках дерёшься, то… — князь сделал паузу, — быть тебе в младшей дружине!

— Спасибо, княже, — Сирина слегка наклонила голову.

— Спасибо, — повторил за ней Дарен

В княжьи покои зашёл мужчина лет тридцати-тридцати пяти. Среднего роста, черноволосый и с умными глазами, он подошёл у Никите и снял с плеча берестяной короб, висевший на тканевой лямке. Пощупал места ударов, заглянул кожемяке в глаза и языком поцокал.

— Лекарь, — шепнула Дарену Сирина.

— Как долго ты намерена задержаться у нас…Сирина-воительница? — вкрадчиво поинтересовался Фанмир.

— Недолго. Сегодня отбуду.

Сегодня! Дарен почувствовал, как у него кольнуло в сердце. Ну да, Сирина говорила, что уйдёт, но только сейчас он понял, что это всё. Её решение окончательно и очень скоро ему придётся обживаться здесь, на новом месте, среди незнакомых и не самых дружелюбных людей…

— Добро, — кивнул Фанмир и ударил ладонями по резным подлокотникам трона. — Значит, так тому и быть.

Лекарь, закончив с Никитой, обратил свой взор на Дарена.

— Не нужно. Я сама, — перехватив его взгляд строго произнесла Сирина.

Она подошла к стоящему на лавке раскрытому коробу и достала оттуда рулон белой ткани. Понюхала, после чего одобрительно кивнула.

— Ступайте, — неожиданно велел князь и махнул рукой. По-видимому, встреча была окончена.

Вместе с Ильёй они направились по знакомой уже дороге, обратно в его комнату. Сирина набросила тулуп на плечи Дарену, но двуручник понесла с собой. Придя в жилище богатыря, она наложила воспитаннику тугую повязку на рёбра.

— Сильно болит? — участливо спросила она.

— Терпимо, — Дарен поморщился. — Ты уходишь? Сегодня?

Услышав его вопрос, Илья тихо вышел из комнаты. Богатырь дал им возможность поговорить наедине.

— Ничего не поделаешь, — вздохнула Сирина. — Всё к этому шло…сам знаешь.

Дарен медленно, стараясь не потревожить рёбра, вздохнул.

— Посмотри на меня, — тихо сказала воительница.

Воспитанник поднял глаза.

— Ты остаёшься в Заруб-граде. Далеко не все тебе рады будут. Но напрямую тронуть не посмеют. Про метку Мораны скоро весь город узнает, — воительница усмехнулась. — Да и меня ещё не забыли тут. А вот исподтишка нагадить…вывести тебя из себя, да перед князем опорочить, это они умеют.

Дарен задумчиво посмотрел на Сирину. Он не понимал, к чему она клонит.

— Ты легко впадаешь в гнев и очень часто принимаешь необдуманные решения, — продолжала она. — С возрастом это пройдёт, но пока…не руби с плеча! Не кидайся сразу в бой, кто бы и что тебе не говорил. Обещаешь?

— Обещаю! — твёрдо сказал Дарен.

Сирина грустно улыбнулась.

— Идти сможешь?

— Да.

— Тогда вперёд.

Она помогла ему одеть перевязь с мечом. Выйдя в коридор, они увидели подпирающего стену Илью. Богатырь стоял примерно в двадцати шагах от входа в комнату.

— Пора? — спросил он

— Пора! — Сирина тряхнула головой. Дарен, в который уже раз, залюбовался её волосами цвета спелой пшеницы.

Они неторопливо пошли по коридору. Выйдя из Башни, Дарен с удивлением обнаружил, что хоть на улице и стоит мороз, но не такой лютый, как в Лесу.

«И чего тут удивительного? В городе всегда теплее, — здраво рассудил внутренний голос. — Или забыл уже уроки Сирины?»

Дарен поморщился и приложил руку к боку. Этот жест не остался без внимания воительницы.

— Два дня покоя! Прошу! — обратилась она к богатырю.

— Не боись, Сирина, — пробасил в ответ Илья. — Я за ним присмотрю. Обещал же тебе…

Они вышли за ворота стены, окружающей Башню. Рассвело и по площади уже ходил народ. Несколько человек вроде как даже узнали Сирину, по крайней мере, так показалось Дарену, но никто к ним не подошёл и ничего не спросил.

Сейчас Илья вёл их немного другим путём, нежели тот, по которому Дарен пробирался недавно. В этот раз они пересекли торговые ряды с весьма аппетитно выглядящей снедью и кровяными колбасами, затем прошли мимо кожевенных мастерских.

Воспитанник ведьмы скривился. Резкий, раздражающий запах ожёг ноздри.

«Мда, здесь тебе не Лес, — уныло подумал он».

Хвала богам, они быстро прошли дурно пахнущую улицу и приблизились к широко распахнутым воротам. В них как раз въезжала телега, доверху нагруженная дровами весьма, надо сказать, странно выглядящими, какого-то зеленоватого оттенка и с пятнами влаги на дереве.

— Из Порченого Леса, вестимо, — перехватив недоумевающий взгляд Дарена пояснил Илья. — Дерево оттуда горит вдвое дольше и жарче, чем любое другое.

«А это что за Лес такой? Сирина про него не рассказывала! — удивился Дарен, но виду не подал».

Они выбрались за стены и отошли шагов на двадцать от городских врат.

— Что ж, Дарен. Пора прощаться!

Сирина обняла его и погладила по волосам. Дарен вздохнул полной грудью. Воительница пахла лесными травами и чуть-чуть родниковой водой. Он зажмурился, чувствуя, как на глаза накатывают слёзы.

— Не надо, — воительница мягко отстранила его и отступила на шаг назад. — Всё будет хорошо.

Её воспитанник хлюпнул носом.

— Обещаешь?

— Даю слово! — ответила Сирина.

Она обернулась к Илье.

— Что же, Илюша. Всякое между нами бывало. И хорошее…и плохое. Хорошего было больше, — воительница улыбнулась. — Я в это верю. Теперь свидимся мы не скоро. Береги Дарена.

— Сберегу, — он взял ладони Сирины в свои. — Только вернись.

Воительница несколько мгновений смотрела Илье прямо в глаза, а затем едва заметно кивнула. Провела тыльной стороной ладони Дарену по щеке и смахнула набежавшую слезу. Отступила на шаг назад и взмыла белой совой в небо.