— Я выйду на бой! — крокодил взрыкнул и взмахнул крыльями.
— Постой-ка! — жестко сказала лесная хозяйка. — Мы ещё не дали своего согласия на битву.
— У нас даже серебряное блюдечко ничего не кажет, — вторила ей Сирина. — Сейчас над Болотом не летают птицы Леса…
Коркодил хрюкнул и захрипел. Его тело мелко задрожало. Из открытой пасти полились потоки преотватнейше выглядящей зелёной слизи.
«Он что подыхает? — Сирина сморщила нос. Слизь почему-то пахла речной рыбой.»
Наблевав перед собой изрядную лужу размером примерно два шага на полтора, коркодил отполз назад.
— Чегой-то с тобой? — участливо спросила Ярха. — Поганок обкушался?
По луже зелёной слизи пробежали белые сполохи. Спустя мгновение поверхность стала ровной, а в ней отразилось Болото. По нему шла напрямик и не проваливалась озёрная тварь. Изредка её хватали за ноги чьи-то высунувшиеся из тины когтистые лапы, да обвивали щупальца. Всё без толку! Озерное чудовище играючи разрывало смертельные объятия, а от ухвативших его ноги лап лениво отбрыкивалось, да так, что во все стороны брызгала чёрная кровь.
— Вот вам…вместо блюдечка! — рыкнул коркодил. — А биться или нет, решайте сами. Один день остался!
Он развернулся, взмахнул раз, другой крыльями ивзлетел.
— Странный сегодня был день, — пробормотала Сирина, провожая коркодила взглядом.
— И не говори, — Ярха склонилась над зелёной лужей и принюхалась. — Ишь ты, какая волшба затейливая!
— Веришь ему? — спросила лесная воительница.
— Не особо. Темнит он что-то. Но биться с этим…Урзуком всё равно придётся. Никуда не денешься.
— Да уж, — Сирина поморщилась. — Ладно, я пока на Утёс вернусь.
— А я с шаманом дивьев словечком перекинусь. Прилетай завтра к полудню.
Лесная воительница кивнула. Обернувшись совой, она полетела к Утёсу.
* * *
Смертное поле. Несколькими днями ранее.
Марика шла рядом с проводником по чёрной тропе, образовавшейся из запёкшейся от невероятного жара земли. Оберег-скрытник укрывал её от взора различных тварей, но не защищал шедшего рядом с ней человека. За полдня пути их атаковали трижды, и только нечеловеческая быстрота вампирши позволила ей уберечь его от верной смерти.
Твари, живущие в высокой, по грудь, жёлтой траве, напоминали крупных собак с массивной головой и чересчур развитыми челюстями. У них отсутствовали крылья, чего бы там ни брехал болван крестьянин, но лап и в правду было шесть штук. Благодаря им эти создания довольно резво бегали, а уж как прыгали!
— Откуда здесь вообще эта тропа? — спросила она у проводника
— Старики бают, что задолго до того, как в Атлию прибыл первый князь с дружиной, здесь высадился чудный народ. Лицом черны словно ночь, но повадками на людей похожи. Звались они то ли дэвы, то ли дьюки. А может, дивьи.
— И что с ними дальше стало? — Марика машинально смахнула башку очередному шестиногу, бросившемуся на них из травы.
— Через пару дней после прибытия они попали под чёрный дождь. Очень уж он им не по нраву пришёлся. Да и корабли их волшебные от него начали разрушаться. Так что двинулись они вглубь Острова, прочь от Побережья.
— Ага. И подошли они к траве этой замечательной, — вампирша усмехнулась. — Которая, как мне рассказывали, стоит себе и зимой, и летом одним цветом.
— Ещё сок её ожоги вызывает страшные, — строго сказал проводник. — Тут нет ничего смешного!
«А ведь дождь этот чёрный, трава поганая, да собаки шестиногие, это всё следы битв магических, — подумала вампирша. — Тысячи лет назад тут творилось что-то страшное. Кто с кем и за что бился уже и не узнаешь. Зато следы от этих битв по всей Атлии до сих пор видны!»
— Черномордые знали могучее колдовство и выжгли проход в сто шагов шириной. А может, и в двести!
«А может, и корова, ля-ля-ля. А может, и собака… — Марика припомнила песенку, услышанную ею в одном из миров.»
— Двести? — недоверчиво переспросила она. Сейчас ширина тропы составляла от силы десять-двенадцать шагов.
— Проклятая трава! — выругался мужчина. — Она потихоньку возвращается! Ещё с полсотни лет и проходу вообще не будет!
— Так выжигайте! — хмыкнула вампирша. — Трудно, что ли?
— Это не простая трава. Она не горит. Обычным пламенем её не сжечь! А необычным…дым от неё глаза выедает!
— Ну, значит, вам не повезло. Да всё равно в Великий Лес мало кто ходит. Или нет?
Марика вспомнила заставу у самого края смертного поля, возле чёрной дороги. Пользуясь своими вампирскими умениями, она проскользнула мимо, а вот её проводника долго и придирчиво опрашивали — кто, откуда и зачем? Потом взяли за проход медную монетку и пожелали не сдохнуть по дороге.
— Всякое бывает, — мрачно ответил проводник. — Бегут людишки от князя. Иногда. Некоторые даже с собой коров утащить умудряются. Ну это если конечно, как следует заставу отблагодарить!
— И многие из них до Леса добираются? — скептически поинтересовалась Марика.
Проводник пожал плечами.
— Кто-то да доходит. В Лесу есть людские поселения. Батюшка князя нынешнего как-то потребовал вернуть всех людишек обратно.
— И что? Вернули?
— Вернули. Голову посланника. Которая произнесла: «С Лесу выдачи нет!»
«Ого, — подумала дочь Фарга. — Да в Лесу, похоже, отменные весельчаки сидят!»
Наконец, трава закончилась, и они выбрались на чистую землю. Впереди, шагах в ста, высился Лес. Марика нагнулась, взяла щепотку земли, растёрла меж пальцами и понюхала. Ничего необычного. А вот когда они шли через поле, запах был какой-то другой. Словно сама земля, на которой произрастала жёлтая трава, была чем-то отравлена.
Вампирша поморщилась и посмотрела в сторону Леса. Высокие корабельные сосны радовали глаз.
«У князя четыре корабля, а в бухте можно свободно разместить ещё сорок. Интересно, кораблей так мало потому, что за каждое дерево приходится кровью платить? Запаришься ведь через смертное поле стволы таскать!»
— Госпожа? — проводник осторожно тронул её за локоть.
— Показывай дорогу!
Шагая вслед за мужчиной, Марика вспоминала свои похождения в Заруб-граде. В городе она пробыла полтора дня, успев посетить базар, кожевенные мастерские, кузницу, корчму, да при том не одну, ну и храм напоследок. Принимая облик то нищего, то весёлой и слабой на передок девицы, то щедрого пьяницы, она узнала немало интересного.
Старый князь помер пару лет назад, оставив после себя двух детей — семнадцатилетнего Фанмира и тринадцатилетнюю Василису. Несмотря на молодость, Фанмир круто взялся за управление, казнил парочку отъявленных казнокрадов, выгнал несколько старых дружинников, а остальным повысил жалованье. В народе о молодом князе в основном говорили с любовью и некоторой опаской.
А вот Василиса…сестра. Марика её видела лишь один раз и поразилась красоте девушки. Длинные, матово сверкающие чёрные волосы, гибкий стан, высокая грудь, всё это, конечно, волновало кровь мужчин, но вампирша видала и лучше. А вот глаза…миндалевидной формы, зелёные и словно облачка тумана в них плавают! Марика готова было поклясться, что в полной темноте они мягко светятся.
Василиса Прекрасная, так в народе мужики прозвали сестру Фанмира. Бабы промеж себя называли её лесным отродьем. Или ведьмой. И, в общем то, они имели для этого повод! Когда умерла мать Фанмира, князь обезумел от горя и забыв про четырёхлетнего сынишку, сбежал от верной дружины в Порченый лес. После заката! Сколько себя помнили люди, никто из тех, кто заходил в него после захода Солнца, не возвращался. Никогда. Поэтому прибывшая по следам князя верная дружина разбила лагерь и стала судить да рядить — как жить теперь дальше?
К всеобщему удивлению, утром князь вышел к своим людям. Спокойный и молчаливый. Злые языки болтали, что был он одет в сапоги, да рубаху. Штаны и богато расшитый плащ правитель где-то обронил. А через девять месяцев у дома княжьего, на пороге, кто-то девочку оставил. Завернутую в хорошо знакомый князю плащ.
