— Стой, — Владимир приказал так властно, что Антон остановился от испуга.

— Всё хорошо, Владимир? — Антон был обеспокоен. — Я слышал крик. Точнее, ор.

— Всё со мной хорошо, — Владимир взял под контроль свой разум, оттеснив животный инстинкт на задний план. Благо, было темно в сарае, и Антон не видел, как с окровавленным ртом Владимир сидит на подстилке. И недалеко от него лежит бездыханное тело ягнёнка с перегрызенной шеей.

— Нужна помощь? — Антон хотел подойти.

— Нет, — резко ответил Владимир. — Через пару минут я выйду. Мне надо собраться с мыслями. Хорошо?

— Да без проблем, — Антон убрал пистолет в кобуру и вышел.

Время шло. Самочувствие Владимира улучшалось быстро. И через пару минут он был как огурчик. Владимир вытерся от крови. Из бака с водой для питья скотины он умылся и вышел из сарая. До вертолёта было пятьдесят метров. Антон стоял спиной к профессору и что-то говорил Эдику. Эдик внимательно слушал, как и профессор. Владимир увидел то, от чего ему стало некомфортно. Мужчина поменялся в лице. Глаза стали чёрные, клыки увеличились, а ногти превращались в когти. Профессор набросился на Антона. Владимир побежал на помощь, но он всё равно бы не успел. Зато успел Серж, который вышел из темноты и, выхватив пистолет, начал палить по профессору. Тот немного отшатнулся. Переключил своё внимание на снайпера, но не успел наброситься. Владимир перехватил профессора. Схватил за горло, приподнял и со всей силой ударил его об землю. Свернул руку и сломал её в области локтя. Профессор зарычал. Прозвучали два выстрела. Серж стрелял в голову. Обе пули попали в висок нападавшему. Белов затих.

— Чёрт! — только и смог прокричать Эдик.

— Спасибо, — сказал Антон.

— Не за что, — ответил Серж, когда подошёл ближе.

— Его, видимо, сильно ранили в кровавой бойне, — подытожил Владимир. — Там кошмар был.

— Сейчас конкретно ранили, — Антон обошёл профессора, тот зашевелился.

— Живучий, — Серж посмотрел на Владимира, так как они оба знали, что представляет из себя Белов.

— Зачем ты на меня напал? — Антон был зол.

— Меня ранили, как говорил раньше твой друг, — профессор пришёл в себя и более-менее был готов на диалог. — Мне нужно было восстановить силы. Что это вы так на меня смотрите? Спросите у своего друга, что это он делал в сарае?

— Владимир, что ты делал в сарае? — задал вопрос Эдик.

— Он пудрит нам мозги, — вмешался Серж, так как понимал, что в данный момент правда не так важна. Да и стоит ли её вообще рассказывать всем?

— Пудрит? — Белов был в замешательстве. — Расскажи Владимир, как ты выжил после трёх выстрелов из обреза в упор? Интересно послушать.

— В упор? Из обреза? — Эдик не верил своим ушам. — Он точно нам пудрит мозги, — Антон, в отличие от Эдика, понял, что профессор говорит правду. Он не знал, что делать, но в данный момент промолчал. — Антон, ты веришь ему?

— Нет, — тихо ответил Антон, но почему-то верил Белову.

— Вот и я о том же. Человек не сможет выжить даже после первого выстрела, а вы говорите про три выстрела, — Эдика эта информация развеселила.

— Не верите? Хорошо. Будь по-вашему, — профессор, видимо, плохо управлял своими языком и мозгом. Он, как пятилетний ребёнок, пытавшийся доказать свою правду. — Владимир, как ты выжил в этой бойне?

— Я успел спрятаться, — честно ответил юноша.

— Охотно верю. А как смог разобраться с наёмниками? Или в школе тоже преподают жестокое убийство профессиональных киллеров? А? Не молчи.

— Он постоять за себя может, — ответил за Владимира Эдик. — А там, наверное, в состоянии аффекта смог разобраться.

— В состоянии аффекта? Ты веришь своим словам? Недоучка, — профессор был зол, но сопротивляться у него не было сил.

— Без обзывания давайте, — обиделся Эдик.

— Николай Аркадьевич, нам нужно знать местонахождение лаборатории. Вы нам говорите, а мы вас отпускаем. Всё просто, — Владимир чувствовал себя прекрасно и был полон сил.

— Да пошли вы, — профессор чего-то или кого-то боялся.

— Заводи вертушку, — скомандовал Серж. — Будем разговаривать по-плохому.

— Что ты придумал? — тревожно спросил Эдик.

— Разговаривать на языке психов, — ответил за Сержа Антон. Он знал, что хочет сделать снайпер.

— Это же безумие, — Эдик остался на земле. Антону пришлось последовать его примеру, так как Эдика оставлять одного в чужой стране было опасно.

— Определились. Я за штурвал, а ты, Владимир, держи профессора, — Сержу пришлось орать, потому как он уже завёл вертолёт.

Владимир схватил за шкирку профессора и закинул его, как игрушку, в вертолёт. Антон помахал рукой. Эдик же отвернулся. Он не любил насилие, но как говорил Владимир, создаёт всё то, что помогает создавать насилие.

Вертолёт набрал высоту. Владимир надел на профессора наушники с микрофоном и сам же надел гарнитуру.

— Последний шанс, — Владимир был настроен серьёзно и в подтверждение своих слов открыл дверь.

— Я не могу сказать. Они… Они найдут меня, — профессор чуть не плакал.

— Тогда как найти? — Владимир не мог понять, кого это так боится профессор. Видимо, этот человек должен быть очень опасен. Если он, конечно, человек.

— Ты. Ты должен будешь убить меня. Это единственный выход. Единственный выход достать из меня информацию. Обещаешь? — профессор выглядел обессиленным.

— Я не смогу тебя убить, — Владимир сел напротив Белова. Он понимал, что не готов на такие шаги. Убивать людей в целях самообороны — это одно, но вот целенаправленно убивать беззащитных он не мог.

— Должен. Владимир, ты должен, — на глазах профессора наворачивались слёзы. — Я, правда, хочу тебе помочь, но и ты должен будешь помочь мне. Разбуди в себе зверя. Ну же. Пусть он сам всё сделает за тебя, — последние слова Белов прошептал.

— Нет, — твёрдо сказал Владимир и отвернулся. Это было для него слишком сложно.

— Извини меня, — профессор набросился на Владимира. Хотел впиться в шею, но юноша опередил его. Он поймал мужчину за горло и приподнял его. Одно движение, и шея профессора была сломана. Владимир выкинул мёртвое тело из вертолёта. Перед тем как скинуть из вертолёта труп, Владимир увидел листочек в кармане и успел схватить его.

— Серж. Приём, — Владимир понял, что только что натворил, и сам он даже не знал, что способен на такое. Реакция его не подвела и смогла уберечь ему жизнь, но не жизнь профессора.

— Слушаю тебя, — Серж слышал всё то, что происходило между Владимиром и Беловым.

— Надо забрать Эдуарда и Антона и лететь в Пермь. Там наша цель, — Владимир держал раскрытый листок с надписью: «Продавец оружия. Пермь. Гро сможет тебя с ним свести».

— Хорошо, — только и смог ответить Серж. Он прекрасно понимал моральное состояние Владимира.

— Хм, а тебе не кажется странным проводить встречу в подобных местах? — встревоженно спросил Эдуард. То здание, в которое они вошли, напоминало больницу из фильмов ужасов.

— Я думал много об этом и решил не париться, — спокойно ответил Владимир, — и к тому же не всё так уж плохо.

— Но всё же тебя не настораживает? Вдруг Гро захотел тебя обмануть. Как-никак ты ему чуть что-то там не сделал? — не унимался Эдик.

— Настораживает? Нет, конечно. Меня больше беспокоит твоя реакция на дальнейшие действия. А Гро я чуть не убил. Всего-то мелочь. Если обманет, то я ему не завидую, — они подошли к двери с табличкой 316.

Открыв дверь, Эдик стиснул зубы. Две малосемейные квартиры, соединённые вместе отсутствием напрочь перегородки. В центре большой комнаты стоял металлический стол, прикреплённый к полу болтами. По многочисленным вмятинам было легко судить, какие тут проходили встречи. Три стула. На одном сидел ближе к оконному проёму мужчина лет шестидесяти от роду, но выглядел моложе. Потёртая кожаная куртка сидела на нём вплотную, а толстая золотая цепь якобы говорила о его статусе. Седые волосы причёсаны назад, придавая ему серьёзный вид. Ещё пять человек стояли в комнате. Один вдали с автоматом АК-74 наперевес, двое позади старика; ещё один жестом приглашения отодвинул стул и ждал гостей, а вот пятый — возле стены недалеко от двери. У всех остальных были пистолеты, что придавало больше оптимизма. Всего два окна, но очень широких. Никаких штор или занавесок не наблюдалось. Можно было много чего предположить, но Владимир дал свою оценку. «Значит, собеседников страхуют снайперы», — подумал он про себя. Ближайшие здания были в двухстах метрах от их места положения. Попутно Владимир оценил освещение. Был уже час ночи — самое время для убийства. В комнате висела одна люстра с двумя лампочками.