Красное солнце лениво выползало из-за горизонта и заливало утренней зарей небосвод. Свежий прохладный ветер гулял по пустым улицам, с которых изредка доносились скрежеты автомобильных колёс. Цветы стремились повернуться к солнцу и постепенно раскрывались, придавая серому городу новые краски. В конце июня за последние дождливые дни выдалось первое утро, которое началось без дождя и тумана. Всё ещё мокрый после ночного ливня асфальт источал запахи испарений.

По улице шёл юноша. Обычная серая толстовка, джинсы, которые были на самом пике моды, и кеды. Лицо прикрывал капюшон. Он шагал, не спеша, и любовался зарей. Как вдруг из подворотни навстречу вышли два человека. Один из них был высок, почти два метра ростом, и явно гордился мышечной массой, а вот второй, наоборот, низенький, худой, зато нос задирал выше головы. Оба одеты в спортивные костюмы чёрного цвета. Типичные гопники. Двухметровый мужик вышел прямо на жертву и остановился. Его взгляд пожирал парня с ног до головы, и это не сулило ничего хорошего.

— Слышь, уважаемый, — начал низкий. Несмотря на свой рост, этот коротышка чувствовал себя уверено.

— Мы тебе говорим, — поддержал амбал, видя, что тот не обращает на них внимания.

— Слушаю вас, господа, — внимательно посмотрел на них молодой человек. Он не чувствовал от них реальной угрозы. Обычная ситуация в городе, когда тебя прессуют и отбирают ценные вещи. Видел это неоднократно и был знаком с подобной ситуацией.

— Извините, уважаемый, но нам бы огоньку, — старался вежливо попросить дрыщ.

— Прошу прощения, но я не курю, — честно ответил парень.

— Ну а позвонить? — быстро спросил двухметровый.

— Телефон есть, но вот беда: на сим-карте баланс нулевой.

— Так мы, это, свою вставим, — схватился мелкий.

— Вот, пожалуйста, — паренёк достал из джинсового кармана мобильный телефон и протянул им.

— Интеллигент? — спросил худой, вставляя сим-карту в сотовый телефон.

— Нет, — быстро ответил он.

— Ты же не против, если мы телефон себе оставим? — грозно спросил худощавый и для усиления своих слов достал нож-бабочку.

— Он стоит полторы тысячи. И стоит из-за такой мелочи здоровье калечить? — парировал юноша, стоя также спокойно и безмятежно.

— Он нам угрожает, — злорадно улыбнулся громила.

— Нет. Но вы призадумайтесь, — юноша взглянул на наручные часы, — одна минута у вас, и я забираю телефон.

— Одна минута. Ха, — худой принял позу атаки и замахнулся.

Не успел худощавый нанести удар ножом, как встречный быстрый удар в солнечное сплетение заставил его отшатнуться на пару шагов назад. Здоровяк не сразу понял, что произошло, и поплатился за это. Два точных удара в печень, в селезёнку и апперкотом в нижнюю челюсть, и амбал рухнул на землю. Худой от греха подальше отбежал на безопасное расстояние, но перед этим выкинул телефон владельцу. Парень взглянул на труса и, махнув рукой в жесте «До свидания», ушёл прочь.

Из кустов выбежал третий. Застёгивая ремень, он направился к худому.

— Вы вообще, что ли, на голову больные? — зловеще спросил он.

— Ты о чём? — опасаясь собственного ответа, спросил худой.

— Ты знаешь, кто это? Знаешь, а? Ты — кусок дерьма, — мужчина схватил худощавого за шкирку и приподнял.

— Нет…

— Идиоты, — заорал на них старший, — у него батя служит в ФСБ! Это хорошо, что он вам навалял, а не вы ему. Сидели бы сейчас в каморке и дожидались бы участи. Хватит нюни пускать, пошли отсюда. А то, мало ли что.

— Поздняк метаться, мусора подъехали, — с грустью произнёс дрыщ.

— А их кто сюда вызвал? — в недоумении спросил мужчина.

— Бабка с пятого этажа, — амбал показал в сторону пятиэтажки, где сразу в одном из окон закрылась штора.

— Говорите правду, ибо если этот пацанчик расскажет своему бате, а он расскажет, то нас долго будут мучить в камере, — кратко изложил мужик.

— Да не парься ты, что первый раз, что ли, с мусорами общаемся? — заверил здоровяк.

К троим подъехала «буханка», и из неё вышло два милиционера. Один наперевес с автоматом остался возле машины, второй направился к гопникам.

— Снова вы, — милиционер подправил фуражку, — в принципе я ничуть не удивлён.

— Да, начальник, — начал мелкий, — просто старой даме не спится, вот она и решила себя развлечь.

— Дорогое развлечение, — прищурился он и добавил, — жалоба поступила на то, что вы пытались ограбить мальчишку. Описание этого паренька живо. — С грозным видом достал протокол для заполнения.

— Ладно, ладно, начальник, — замельтешил худой, — парень обычный. Рост чуть выше меня сантиметров на десять…

— Ты ещё и сантиметры знаешь? — усмехнулся начальник.

— Как-никак шесть классов окончил. Так на чём я остановился? Ах, да. Примерно сто семьдесят пять сантиметров роста, спортивного телосложения, брюнет. Шрамов или наколок не видно было. И у него глаза ярко-голубые. Лет на шестнадцать выглядит. В чём одет был, рассказывать?

— Нет. Мне уже достаточно будет и этих слов. Всем стоять и не двигаться. Я сейчас…

Милиционер подошёл к машине, где ждал его напарник. Недовольно фыркнув, осмотрел место и произнёс:

— Дело дрянь.

— Что? Все так плохо? О чём ты? — спросил напарник.

— Товарищи гопники нарвались на Невского… — со вздохом ответил первый.

— Александра Анатольевича?

— Тут ты ошибся. Нет, не на него, а на сына. Владимира.

— Ты уверен? Может, просто схож был, — предположил напарник, — мало ли. Может, описание схожее.

— Город небольшой. И мальчишек с ярко-голубыми глазами можно на пальцах пересчитать.

— Всего один на весь город, — мрачно поник головой напарник и проверил автомат на боевую готовность.

— Ладно, берём их, и до выяснения, — с бодростью сказал первый.

— Эй вы, товарищи гопники, а ну-ка, все в клетку марш, да по цепочке, — скомандовал второй напарник и направил на гопников автомат, даже в знак серьёзности передёрнул затвор.

Владимир шёл по улице. По той самой улице, где прошло его детство. Одноэтажные дома протянулись вдоль дороги, где каждый дом имел свой участок, огороженный забором. Изредка слышались собачий лай и ярко-негативные окрики соседей. Никому не хотелось зря рано вставать, хоть и был понедельник. Лето на дворе, и у большинства жителей этой улицы был отпуск в самом разгаре. Эта улица славилась тишиной, чистотой и миролюбием. Хотя стала такой, по сравнению с остальным городом, недавно. Двенадцать лет назад на эту улицу переехала одна семья. Отец семьи работал в органах ФСБ, мать же — учителем в начальных классах. Был у них ещё и сын. В то время ему было около шести лет. Этот мальчик отличался от своих сверстников много чем. Если не считать его милое лицо, ярко-голубые глаза и чёрные волосы, как сажа, он отличался тем, что слыл слишком сообразительным для своих лет и физически выносливым. Такими характеристиками, заключающими в себе ум и силу, мог похвастаться далеко не каждый. Но, несмотря на подобные данные, родители делали все, что было в их силах, для воспитания сына.

Владимир подошёл к дому с номером 54 и осторожно открыл калитку. Прошёл пару шагов, как на него одним большим прыжком напал белоснежный здоровый пёс породы алабай. Пёс повалил мальчишку на землю, как какую-нибудь шавку, и оголил оскал. Он понимал, что одно неверное движение, и он умрёт мучительной смертью. Оба смотрели друг другу в глаза. Пёс тихо рычал. После недолгих секунд Владимир ласково прошептал:

— Всю ночь, наверное, меня ждал? — пёс облизал лицо парню и как пропеллером замахал хвостом. — Йети, Йети, Йети. Может, поможешь встать мне? А то гляди, и не приду больше.

Пёс с печалью посмотрел на своего хозяина после неприятных слов. Владимир, естественно, заметил это, присел на земле и сильно обнял его могучую шею.

Пса они завели ещё пять лет назад по просьбе Владимира. Он всегда хотел собаку, но хотел маленькой породы, наподобие таксы. Отец только и ворчал, что для настоящих мужиков нужны не шавки, а настоящие звери. В семье с отцом редко кто спорил, так как переспорить его практически нельзя. Всегда найдётся обходное решение. И недолго думая, отец съездил к другу и привёз месячного белоснежного щенка. Щенка породы алабай он специально выбрал, так как считал эту породу одной из лучших для охраны и дружбы. Немецкую овчарку он не рассматривал, очень ему хотелось здоровой и выносливой собаки. Как выяснилось позже, он брал Йети на охоту и запрягал его в сани в качестве лошади. А сам бежал на лыжах.