Леша ушел, хлопнув дверью. Яна знала, что ему страшно, она сама боялась ребенка. Все же личный страх победил, к Леше она не чувствовала ни капли сочувствия, она его презирала. Засвистел чайник, от злости Яна толкнула его на другую конфорку, но промахнулась и разбила стеклянную панель.

— Сука! — крикнула она и снова уселась на подоконник.

Леша вернулся через полчаса и швырнул на стол тест.

— А инструкция есть? — спросила Яна.

— Иди, блять, и посмотри!

Емкость для анализов, палка с наконечником, который нужно окунуть в анализ. Пока она смывала и одевалась, полоски проявились. Яна видела, как тест дрожал в ее руке. Две. Ну не может быть две. Она встряхнула его зачем-то. Все равно две. В ее голове не было мыслей, она уже не боялась, не думала о ребенке и том, что будет дальше. Две полоски. Яна видела только их, шоком вытравило из головы абсолютно все.

Ей нужно было избавиться от предмета, что парализовал мозговую деятельность. Не моргая, она шла на кухню и не в силах воспользоваться даром речи, просто положила тест перед Лешей на стол. Она смотрела на него. Может он что-то сделает с этим? Скажет, что у нее двоится в глазах или вернет ей способность мыслить?

— Вот же пиздец нахуй! Блять, блять!

Когда полетели на пол стулья, Яна поняла, что ничего дельного от Леши ждать не стоит. Отойдя к подоконнику, она постаралась осознать весь ужас. В ней ребенок. Ей шестнадцать, а в ней ребенок. Придется решать, что делать с ним, жизнь изменится полностью. Это и конец, и начало. Вариантов, кроме, как смириться, нет.

— Его не должно быть! Не должно, блять! — прижал кулак ко рту Леша.

— Но он есть, — неожиданно спокойно сказала Яна.

— Есть, но ненадолго. Я позвоню завтра в хорошую клинику, там все сделают быстро и качественно. Еще один ебаный день, и его не будет.

— Не будет? — улыбнулась Яна.

— Да, блять! Ты пойдешь и сделаешь хуев аборт! И ты сделаешь это завтра, прямо завтра, пока не поздно! Не смотри на меня этим ебучим взглядом! Даже не думай открывать свой ебаный рот и комментировать мое решение!

— Твое, сука, решение?

— Да! Это мое, сука, решение!

— Нет.

— Что, блять, за нет?!

— Я не согласна с твоим решением, — слово «твоим» Яна плюнула показательно. — Какого хуя ты что-то решаешь касательно моего тела? Если захочу, сделаю аборт. Нет, так оставлю ребенка и у тебя, папаша хуев, разрешения спрашивать не буду.

Яна попыталась выйти, но Леша преградил ей дорогу. Ей пришлось стать спиной к стене. Руки на животе она скрестила, словно пряча что-то ценное от того, кто собирался это украсть.

— Яна, скажи, что ты просто хочешь меня позлить. Ты же выебываешься из принципа?

— Нет, — опустила глаза Яна.

— И чего ты, блять, хочешь?! Оставить ребенка? Какой тебе, нахуй, ребенок в шестнадцать?! Что ты, блять, с ним делать будешь?! Ты ебанулась? Я нихуя в этом не понимаю и ты тем более!

— А на всех это, блять, озарением сходит? Можно научиться! Никто сразу не знает, что делать с детьми!

— Завали ебало, блять, — тер ладонями лицо Леша.

— Да, это неожиданно. Но, блять, ожидаемо вообще-то! Сколько раз ленился доставать гондоны? Да, и мне тогда не до этого было, вот, блять, и результат. Зато когда, как не сейчас, взять и нормально, сука, поговорить!

— О чем тут говорить?! О чем, блять?!

— Не поверишь, но ты мог спросить, чего хочу я! Ебаный ты собственник и деспот, думаешь только ты будешь все решать? Решать, что будут уебки делать с моим телом и моим ребенком?! Да пошел ты нахуй!

— Ну давай, блять, озвучь, чего ты хочешь!

— Я точно знаю, что не хочу делать аборт. Перспектива стать заебаной жизнью мамашей и мыть жопы пугает меня меньше, чем пойти и выскребать мою часть! Я, блять, не от незнакомого хуя из клуба залетела. Это вообще-то твой ребенок и у нас были ебучие отношения как бы! Я не хочу его убивать!

Леша смотрел на нее и часто дышал. Яне даже показалось, что он задумался. Может остыл и они смогут поговорить нормально?

— Сука! Сука! Сука!

Он орал так, что у Яны зашипело в ушах. Крики сопровождались ударами в стену прямо у ее лица. Еще никогда Яна не чувствовала страха перед Лешей. Как бы они не ругались, она считала его безобидным, слепо верила в то, что он никогда не причинит ей вреда, что все его угрозы — слова. В этот раз она ждала ударов в лицо, зная, что он хочет ее ударить. Яна зажмурила глаза в попытке исчезнуть, она боялась смотреть на него. Глухой звук удара о стену, снова и снова. Ее всю сжало.

Яна открыла глаза, только когда Леша начал крушить что-то поодаль. Предательски маленькими шагами, а на ускорение она была не способна, Яна вышла из кухни. Даже всхлипнуть было страшно. Хоть по ее щекам текли слезы, Яна не издала ни звука. Подставив к дверной ручке стул, Яна зашла вглубь своей спальни. Тут она уже могла дать волю чувствам. Дольше часа ее грудь разрывало рыданиями. Признать, что худший страх в жизни она испытала от близкого человека, было больно. Впервые с момента, когда Леша позволил ей остаться в своей постели, Яна легла спать в свою серую кровать. Она была уверена, что ее раздавит одиночеством, вместо этого Яна почувствовала силы встретить новый день. Он будет другим и каждый новый тоже. В них точно будет страх и сомнения, но будет и эта странная сила. Теперь она не одна, нигде и никогда она не будет одна. Обняв свой живот, несмотря на ноющую боль от новой татуировки, Яна заснула.

Ранним утром Яна успела незаметно сходить в туалет и снова подставила стул под ручку. Свернувшись в углу кровати, она думала, что делать дальше. Настолько неуверенной Яна не чувствовала себя еще никогда. И взрослые тетки ломают психику своим детям, а что сможет дать ребенку она? Сначала ее живот раздует, потом придется родить и лет восемнадцать нести за ребенка ответственность, содержать и заботиться. Несмотря на категорический ответ Леши, Яна не думала об аборте. Она все еще надеялась, что Леша передумает, потому что не представляла, как справится сама.

— Собирайся и поехали! — заорал Леша, как только рассвело.

Яна молчала, поэтому через минут десять он попытался войти.

— Открой, блять!

— Пошел нахуй! — все-таки закричала она.

— Ты, сука, думаешь, я ее не выломаю? Открой блядскую дверь!

Ручка подскакивала так часто, что казалось вот-вот вывалится. Леше потребовалась всего пара толчков, чтобы что-то треснуло и стул полетел на пол. Предчувствуя опасность, Яна отползла в угол кровати и обхватила колени руками.

— Собирайся, блять! Я договорился, в платной клинике все сделают быстро и прямо сейчас.

— И откуда, блять, связи?

— Знакомая есть.

— Которую ебал? — выдавила улыбку Яна.

— Какая, нахуй, разница? Жопу подними и одевайся.

— Я никуда не поеду.

— Ты, блять, думаешь, я не вытащу тебя отсюда? Реально, блять?

Получив взгляд искреннего презрения, Леша бросился к кровати и вцепился в лодыжку Яны. Он стаскивал Яну с кровати, заламывая руки, которыми она пыталась расцарапать ему лицо.

— Отъебись! Не трогай меня, хуев уебок!

Сильному огромному Леше не требовалось особых усилий, чтобы скрутить худенькую Яну. Его не останавливала ни ее ругань, ни слова ненависти, даже рыдания с трясущимися губами. В момент, когда он упивался своей силой, у Яны активировалась функция самосохранения. Стукнув коленом Леше в пах, она смогла отскочить на пару шагов, но он быстро пришел в чувства и схватил ее за запястье.

— Пусти меня, конченный еблан!

Леша попытался потянуть Яну к двери, только в этот раз она настроилась решительно и колотила его и руками, и ногами. От ее визга закладывало в ушах у всех. Яна стала олицетворением сопротивления. Она использовала каждую секунду и каждую возможность, чтобы затормозить, вывернуться или причинить Леше боль. В лице Леши не было ни капли жалости, его скривило злостью. Все, что Яна могла, это слегка замедлить его действия, было понятно, что ее сопротивление обречено. В отчаянье, Яна вонзила ногти в шею Леши, в ответ он швырнул ее на кровать так, что она даже руки вытянуть не успела. Удар в лицо и живот. Яна зажмурила глаза, как и вчера, просто ждала. Чувствуя себя недееспособной куклой, с которой могут сделать что угодно, она потеряла веру в то, что сможет что-то изменить.