— Ну терпи, что еще тут посоветуешь? Бабы всегда ебут мозг, а баба, которая знает тебя, пиздец как хорошо, мозг ебет виртуозно, — печально усмехнулся Дантист. — Как, блять, можно остановить поток хуйни? Поебаться. Поорали, поебались, все довольны и счастливы до следующих претензий. Когда отсутствует спасительная функция, остается крепиться. Ничего, Металлист, не будет этот пиздец длиться вечно, найдет Яна себе другую жертву. Съебется, а ты еще скучать будешь, — похлопал Лешу по плечу Дантист. — Чего ты, блять, поник? Не только плохому же научил, в кого она по-твоему такая смелая и свободная?

— Свободная, — согласился Леша.

Слегка пошатываясь после пьянки, он вошел в квартиру и увидел Яну, крутящуюся перед зеркалом. Отрезвление пришло моментально. Она была другой. Идеально подкрученные кончики каре, длинные черные полоски на и без того огромным глазах. На ней была черная одежда, оголившая ноги и массивные ботинки. Пока Леша пялился на нее, пытаясь вникнуть в происходящее, она красила губы красной помадой.

— Ты куда, блять, вырядилась?

— Гулять иду.

— С пацаном?

— Допустим, — стрельнула она накрашенным глазом.

Злость снова мелкими пузырями скапливалась у Леши под кожей. Неужели она собирается на свидание? Тот кудрявый сопляк будет сегодня сжирать ее помаду и лапать за голые ноги?

— Хуй ты в таком виде из дома выйдешь.

— Что тебе, блять, не нравится? Я выгляжу охуенно.

— Штаны под эту хуйню надень, — Леша посмотрел на внушительное декольте, — и майку.

— Ты ебанулся? — засмеялась Яна. — Это платье-пиджак, его так и носят. Видишь, жопа закрыта? Ну и заебись.

Поправив ремень на мини-платье, Яна направила в Лешу воинственный взгляд.

— Голой ты на улицу не выйдешь. Пиздуй нахуй переодевайся и эту хуйню с губ вытри!

— Что ты вообще, блять, в моде понимаешь?

Психанув, Яна скрылась в комнате. Леша завернул на кухню, чтобы запить пугающее открытие виски, как услышал хлопок дверью.

— Сука! — заорал он и бросился к окну.

Да, спустя минуту Яна появилась напротив окна. Разумеется, она не переоделась. С ярким макияжем, в коротком платье, она крутила ему факи и выпускала из красных губ нелестные изречения. Все же она успела сбежать до того, как Леша додумался спуститься и затащить ее обратно. За ту ночь ушла хорошая половина бутылки и пачка сигарет. Леша пялился то на часы, то в окно, Яны не было. Бывало, что она уходила гулять поздно вечером, но он не помнил, чтобы возвращалась позже двенадцати. Три часа ночи, а ее все нет. Как бы Леша не старался отогнать паршивые мысли, он буквально видел, как прямо сейчас Яну имеет какой-нибудь малолетний придурок.

Вернулась она в полпятого, и громко заявила о себе, стуча ногами в дверь. Гремели ключи, они поскрипывали в замочной скважине, и снова стук ногами. Леша не спал, он почувствовал удовлетворение и потушил сигаретный окурок. Волновался он за нее? Определенно. Хотел, чтобы побыстрее оказалась дома? Именно так. Вот только он не собирался расспрашивать о похождении или отчитывать.

— Ебаное хуйло! Открой! Открой, сука! — визжала она. — Сними ебучий внутренний замок! Леша, я буду орать, пока соседи не вызовут ментов! Я начинаю!

Яна не закричала. Для приличия пару раз рванула дверь на себя и стихла.

— Да, я вернулась поздно, но не пускать в дом, это даже для тебя, блять, слишком!

Спустя минут пять она закричала:

— Хорошо, это был первый и последний раз. Я больше не буду так долго гулять ночью! Что, блять, даже сейчас нет? Ебать ты злопамятный. Ну кинь мне хоть плед, у меня, пиздец, как ноги замерзли.

Леша не поддался. Никакой жалости к Яне он не испытывал, желания наказать, правда, тоже. Лишь через час он заварил две кружки чая и отпер дверь. Она сидела прямо на полу, обхватив коленки и натягивая концы платья на ляжки.

— Я не пойду сегодня в школу, я пойду спать, — буднично заявила она.

— Чай хочешь?

— Ага, — улыбнулась Яна.

По выдуманными ими правилам считалось, что подошел первым Леша. Хоть он и не чувствовал своей вины, ему оказалось проще впустить Яну обратно в свою жизнь, чем позволить нахально из нее сбежать.

В кафе было слишком шумно. Яна хотела предложить Никите уйти, потом подумала, что вечером воскресенья везде будет забито. Пока он набивал рот пиццей, омерзительно подбирая пальцами растягивающийся сыр, Яна пыталась абстрагироваться. Играла «Лана Дель Рей», повсюду слышался смех и бубнение, растворить в сознании раздражители было не так просто.

— Че пиццу не ешь? Она охрененная, — сказал Никита.

— Аппетит пропал. Здесь все такое конченное. Если бы мне исполнилось сегодня не шестнадцать, а восемнадцать, я бы лучше набухалась в каком-нибудь уродском баре с тяжелым музлом.

— А мне кажется, тут ничего, прикольно. Может тебе поднимет настроение подарок. Сейчас.

Достав коробку из рюкзака, Никита подсел к Яне на диван и протянул подарок.

— С днем рождения, Яна.

Преднамеренно разочаровавшись в подарке, Яна с напускной улыбкой открыла коробку. Черный чокер с крупным металлическим сердечком. Ничего другого она и не ожидала.

— Чокер, — сказала она.

— Ага, нравится?

— Да заебись. Именно в таком всегда мечтала поебаться в первый раз. Сразу плюс сто очков к сексуальности, — оскалила зубы Яна.

Сначала Никита замер и пялился на нее во все глаза, потом подсел еще ближе. Прикусив губу, Никита дотронулся ее руки, как-то неожиданно близко оказалось его лицо.

— Ты сегодня выглядишь шикарно. Не, всегда шикарно, но сегодня прям особенно.

Яна повернула голову к Никите, который по-видимому принял ее сарказм за флирт, и чуть не врезалась в его надутые пухлые губы. Сжав ее руку, он приближался с целью поцеловать. Осознав помыслы собеседника, Яна освободила руку и выскочила из-за стола.

— Мне нужно отойти, — объявила она и, прихватив сумку, пошла к выходу.

Никита ничего и сказать не успел, Яны уже не было в кафе. Не шибануло Яну током, не было и отвращения. Целоваться с Никитой она не хотела, сидеть в кафе тоже, так зачем себя заставлять? Бродя по улицам с чрезмерным освещением в центре города, Яна вдруг захотела действительно отметить свое шестнадцатилетие. Что бы подняло ей настроение? Была одна идея.

— Я дома! — заорала Яна, стягивая кроссовки. — Заметь, я пришла в одиннадцать, как хорошая девочка!

Не сказав ни слова, Леша, вышедший из кухни, вынул из кармана две бумажки и протянул ей. Развернув их к себе, Яна завизжала так, что заложило уши.

— Два билета в фанзону на «Megadeth»? Блять, я так расстроилась, что поздно узнала про концерт и не успела купить! Это было полгода назад. Ебаных полгода назад ты их купил и нихуя мне не говорил!

Из-за переполняющих эмоций Яна повисла у Леши на шее. Со стороны бы показалось, что она пытается его придушить.

— Спасибо! Спасибо, это самый охуенный подарок в моей жизни!

Пока Яна вчитывалась в данные билетов с трясущимися руками, Леша улыбался всем лицом.

— Прикинь, первым концерт метлы, на который я схожу, будет легендарный трэш от «Megadeth». Заебись, как круто!

— Заебись, — поджал губы Леша. — Еще я купил тебе торт.

— Тот самый шоколадный-шоколадный? — прищурилась Яна.

— Да.

— Блять, какие охуенные новости! Я сожру сразу половину, пиздец, как проголодалась.

Она поскакала на кухню делать чай и бесцеремонно уселась перед любимым тортом с ложкой. Взяв свою кружку с дымящимся кипятком, Леша сел рядом и уставился на закатанный рукав рубашки Яны.

— Что на руке?! — заорал он.

Поняв свою ошибку, Яна дернула за рукав, опустив его ниже.

— Ничего, — прошипела она.

— Я спросил, что, блять, это такое?!

Несмотря на попытки сопротивления, Леша за пару секунд заломал Яну и дернул рукав вверх. От локтя до плеча красовалась свежая татуировка. Подвешенная вниз головой обнаженная девушка с крылышками, а на ней паук. Была отсылка на японскую живопись и искусство шибари, так как олицетворенную мушку паук весьма эстетично связал своей паутиной.