— Репертуар ваш не выдерживает никакой критики. А поёте вполне сносно.

Ну и индюк надутый! «Вполне сносно!». Сам, видимо, в «Ла Скала» обучался!

— Спасибо за непредвзятое мнение! Всегда приятно получить комментарий от специалиста, — Милана опять слегка поклонилась и начала взбираться на подоконник. — А теперь, с вашего позволения, я вернусь к исполнению своих основных обязанностей.

Он взял её за локти и за долю секунды поставил на подоконник. Вот навязался!

— У нас должны быть стремянки. Почему сотрудники скачут по подоконникам, как сайгаки? — спросил он словно сам у себя.

Уйдет он или нет? Милана решила «включить игнор», и незнакомцу пришлось удалиться, так и не получив ответа на свой риторический вопрос.

Через пару дней в обед к Милане подошла уже знакомая специалист по подбору персонала и сообщила, что Никита Андреевич, тот самый завкафедрой, вернулся, но секретаря своего пока не отпустил, а Милану принять отказался по причине отсутствия опыта работы.

Что ж, это вечная «круговая» история: всем нужен специалист с опытом работы, но непонятно, где он должен этот опыт приобрести, если его никуда не берут, потому что опыта нет, и т. д., и т. п.

Может, и к лучшему. Милана не страдала завышенной самооценкой и уважала любой честный труд. Её нынешняя работа вполне устраивала её, даже нравилась. Делая уборку, она читала информацию на стендах, рассматривала картины, макеты.

В детстве её, как и многих, наверно, очень занимал вопрос бесконечности пространства и времени. Интересно, люди, работающие здесь, хоть на миллиметр приблизились к разгадке тайны?

Вечером накануне выходных Милане неожиданно позвонил Андрей Морозов, который так помог ей с жильём и работой. Она давно хотела отблагодарить его, но не знала, как. Он учился в аспирантуре в том же институте, где она работала, но они так ни разу и не «пересеклись», институт-то немаленький.

Прервав поток её благодарственных речей и отказавшись от любого рода подарков, он предложил ей завтра днём встретиться в одном из кафе, находящихся неподалёку от института.

— Искал тебя в институте, но там, как в Бермудском треугольнике, никого не сыщешь. Потому звоню. Рита очень хочет познакомиться с тобой. Я рассказал ей о тебе.

Милана, конечно, согласилась, она не могла отказать ему в такой малости после всего, что он сделал для неё. Но идти, честно, побаивалась.

Однако Андрей не соврал тогда, в их первую встречу. Рита, — она именно так велела Милане себя называть, — оказалась очень душевным, весёлым, чутким и добрым человеком. Она совсем не смотрела косо на Милану, ни в чём не подозревала. Очевидно, они с мужем полностью доверяют друг другу.

— Я видела тебя тогда на вокзале, ещё сказала Андрею: цыганочка сидит, и какая-то потерянная. Выходит, я не ошиблась?

— Нет, не ошиблась, — рассмеялась Милана. Ей было легко с ними. У неё никогда не было друзей, ей хватало разновозрастного общения в семье. — Что делать, если цыганка и есть?

— Хорошо, что мы оказались там, правда, Андрей? А ведь это потому, что у меня фобия, я боюсь летать. Вот ты смеёшься надо мной всегда, а не окажись мы там, кто бы Милане помог?

— Точно, точно! Ты как всегда права, дорогая, — Андрей, смеясь, поцеловал руку Риты.

— И что с работой в итоге, Мила? — спросила Рита.

— Делаю уборку коридоров по всему второму этажу.

— А с делопроизводством что? Секретарь же нужен был, вроде, ты говорила, когда я на следующий день звонил, — удивился Андрей.

— Это было под вопросом. Зависело от завкафедрой, а он был в отпуске. Когда вернулся, сказал, что без опыта работы не возьмёт.

— А кто у нас завкаф? — задумчиво спросил Андрей.

— Я сама его не видела, он со мной не говорил, только документы посмотрел в отделе кадров. Какой-то Никита Андреевич.

Рита подняла бровь, они с Андреем переглянулись, но ничего больше по этому поводу не сказали.

— Я вас что собрал-то, дамы! — вдруг встрепенулся Андрей. — Завтра выходной, но отец будет в обсерватории, и я с ним договорился об экскурсии. Я же обещал тебе, Мила! А ты, Рита, всегда готова, я знаю. Едем?

— Ура, ура! — Рита захлопала в ладоши. — Это круто, Мила! Конечно, едем! Мой свёкор великолепно рассказывает!

— Твой папа тоже работает в институте? — удивилась Милана.

— Да, я же говорил, все мужчины у нас в семье астрофизики. Отец — доктор физико-математических наук. Дед — профессор, но они с бабушкой живут в Москве.

— А мама?

— Мать с отцом развелись три года назад, она живёт в Питере, работает в Пулковской обсерватории. Мама тоже астрофизик.

Они довольно долго просидели в кафе, а потом ещё пошли в кино. Милана хотела отказаться, оставить их вдвоём, но Рита ничего и слушать не желала.

На следующий день они заехали за Миланой во второй половине дня. Предстояло ехать около семидесяти километров; доберутся как раз к тому времени, когда начнёт темнеть. Днём мало что увидишь в телескоп.

…Никогда ещё Милана не видела таких фантастических сооружений, словно из фильмов про инопланетян. Светлый купол уходил ввысь, в самое небо. Чтобы прийти сюда, они поднимались в гору.

Андрей позвонил по телефону, и через минуту их впустили. Сначала они шли по довольно сумрачному коридору, и лишь оказавшись в зале, Милана разглядела того, кто их встречал.

Это был тот самый высокий незнакомец, её строгий критик, который слушал в институте, как она пела.

— Знакомьтесь, это мой отец, Никита Андреевич Морозов, тот самый завкаф, — ехидно улыбнулся Андрей после взаимных приветствий. — А это Милана, наша подруга.

— Очень приятно, — Милана опять слегка поклонилась.

— Взаимно, — холодно ответил отец Андрея. — Только непонятно, почему я «тот самый»?

— Потому что все ждали тебя из отпуска, а ты вернулся и не принял Милану на должность секретаря.

Милана вспыхнула, ей хотелось сквозь землю провалиться. Зачем Андрей заговорил об этом?!

— Аа, я «тот самый злой завкаф», а вы та самая Милана Сергеевна! Надеюсь, вы не обижены? На кафедру нужен секретарь с опытом работы, а у вас его нет, увы!

— Нет, не обижена, и мне не нравится этот разговор. Я люблю свою работу, меня всё устраивает.

Рита, которая ходила вдоль стен, разглядывая аппаратуру, и не видела напряжения на лице Миланы, беззаботно сказала:

— Не переживай, Мила! Я у нас в универе узнаю. У нас ВУЗ огромный, постоянно кто-то увольняется или в декрет уходит. Вдруг повезёт?

Никита Андреевич молчал, нахмурившись. Казалось почему-то, что идея невестки не внушает ему энтузиазма.

Андрей и Рита встали у одного телескопа, а Никита Андреевич и Милана у другого, самого большого.

…Если бы Милане сказали когда-нибудь, что она окажется в обсерватории, у огромного телескопа, и увидит самые настоящие Пояс Ориона, Кассиопею, Луну и ещё много чего, не говоря уж о звёздах, — не поверила бы! Как ей всё-таки повезло, что Андрей и Рита заметили её, и что он не прошёл равнодушно мимо!

Никита Андреевич, действительно, оказался замечательным рассказчиком, Рита не преувеличивала. Милана с замиранием сердца слушала его, а он, видя её восторг и неподдельный интерес, воодушевлялся ещё сильнее.

Они возвращались в Иркутск поздним вечером. Морозов-старший сказал, что странно будет, если молодёжь поедет втроём, а он на своей машине — в одиночестве. Пришлось Милане сесть к нему, хотя она очень смущалась, боялась его. Это у телескопа всё было как-то просто и естественно, а теперь она время от времени украдкой бросала взгляды на его холодный профиль и мечтала об одном: чтобы он с ней не заговорил.

Напрасно надеялась.

— Послушайте, Лана (никогда и никто не назвал её так, хотя как только ни называли), я как человек, который прожил в Иркутске всю жизнь, вижу, что вы не местная. Откуда приехали? И что вас привело сюда?

Милана собралась с силами и ответила вполне спокойно и естественно: назвала место, откуда приехала.