— Меня зовут Андрей Морозов, я аспирант института солнечно-земной физики. Это здесь, в Иркутске. А неподалёку есть ещё прекрасная обсерватория. Если мы с тобой станем друзьями, я тебя потом туда свожу. Мне двадцать три, я только в прошлом году окончил университет, поступил в институт, в аспирантуру. Рита твоя ровесница, она старше меня, она у нас в универе преподавала, старший научный сотрудник, скоро защитит кандидатскую. Я её два года добивался, и вот летом мы поженились наконец-то.

— Я даже не знала, что такие институты бывают, — улыбнулась Милана. — То есть, ты астроном?

— Астрофизик. У нас в семье по мужской линии все были и есть астрофизики.

Милана задумалась.

— Где планируешь жить? — нарушил молчание Андрей.

— Пока понятия не имею. Буду искать хостел.

Андрей посмотрел на часы. Было около шести часов утра.

— Вот что, допивай чай и поедем к тёте Тамаре. Заодно узнаю, может, в институте какие-то вакансии свободные есть. В столовой, или уборку делать. Я так понял, ты не боишься никакой работы, кроме той, где предлагают интим или нечто незаконное?

— Именно, — усмехнулась Милана.

— Сложно тебе с таким характером, наверно?

— А какой у меня характер? Самый обычный. Любой нормальный человек за соблюдение закона и за то, чтобы не предлагали интим.

— Ну-ну, — улыбался Андрей, ожидая, пока Милана допьёт чай.

— Ну что, едем? Или я на маньяка похож?

— Совсем нет, — смутилась Милана. — Просто ты не объяснил, кто такая тётя Тамара.

— Ааа! Это комендант в общежитии института. Она меня знает, мы жили в общаге с родителями, на этаже для сотрудников, когда я был ещё маленький.

Милана всё сомневалась, но ей очень хотелось согласиться. Вдруг он действительно сможет помочь? И он не предлагает ничего сомнительного.

— Не бойся, я не буду приставать. Я люблю только Риту, и остальные женщины не интересуют меня, даже такие красивые, как ты.

— Вот я и переживаю, чтобы у тебя с твоей Ритой не вышло из-за меня разлада потом!

— Ты не знаешь Риту. Она особенная, лучшая. Всегда всё понимает правильно.

Он опять поднялся, как в зале ожидания, и подал руку Милане.

— А твоя тётя Тамара в шесть утра уже на посту? — спросила Милана, пока они шли к выходу.

— Она живёт там.

— Всё равно, вряд ли она обрадуется нам в такой час.

— Ну поворчит немного.

Он энергично шёл по привокзальной площади, тащил Милану за руку.

Наконец они остановились у не очень большой серебристой машины, Андрей нажал брелок и распахнул перед Миланой двери.

…- Значит, жена за порог, а ты девчат по вокзалам собираешь, Андрюша? — подтрунивала над Андреем высокая грузная женщина в цветастом халате, едва сходившемся на необъятной груди.

Милана мысленно «окрестила» новую знакомую «Фрёкен Бок», за внешнюю схожесть с мультяшным персонажем. Она совсем не боялась тётю Тамару, видела, что та очень дотошная, въедливая и любопытная, но точно не злая и не склочная. Она изучила все документы Миланы вдоль и поперёк, нацепив очки на мясистый нос.

Андрей улыбался и пил чай из расписной кружки.

— А по поводу работы… это надо Семёновне, заместителю по АХЧ звонить. У неё и с отделом кадров там контакт налажен. Институт-то работает сегодня?

— Да, как раз сегодня начинает работать после каникул, через два часа откроется. Но я не поеду, ночь не спал. Завтра поеду.

— А батя твой где? Работает сегодня?

— Нет, он в отпуске. Через три дня вернётся.

— Ладно, вижу, ноги тебя не держат. Оставляй мне свой трофей, не бойся, не съем. Пусть тоже ложится спать, а я часиков в десять Семёновне позвоню.

Андрей уехал, а Тамара Афанасьевна повела Милану на экскурсию. Комнатка была маленькая, но вполне уютная. Туалет и душевая на двух хозяев. Соседи — приличная молодая семья с двумя маленькими детьми. Кухня была общая на четырёх хозяев, Милане досталась допотопная двухкомфорочная плита, но ей больше и не надо.

Не раздеваясь, Милана устроилась спать на не застеленной кровати. Подумав о том, что надо купить постельное бельё, чайник и посуду, она провалилась в глубокий сон без сновидений.

Тамара Афанасьевна разбудила её около двенадцати, громко постучав в двери.

— Если нужна работа, то успевай в институт до трёх часов. Идти недалеко, я тебе объясню.

Быстро приняв душ, Милана отправилась в институт.

Впервые Милана была в таком месте! Это же не просто институт, тут все учёные! Настоящий храм науки.

Раиса Семёновна, заместитель по АХЧ, сначала пошла с Миланой к менеджеру по подбору персонала.

— Вообще, нам нужен специалист, разбирающийся в делопроизводстве, поскольку на одной из кафедр секретарь уходит на пенсию. Она хоть сейчас готова уйти, но пока нет замены. Однако завкафедрой сейчас отсутствует, он в отпуске. А кандидатуру должен одобрить он. Я не могу гарантировать результат. Возможно, у Никиты Андреевича уже кто-то есть на примете. Будем ждать его из отпуска? Или пока оформить вас «коридорной»?

— Оформить, я хочу начать работать как можно быстрее.

— Вот и правильно, дочка! — кивнула Раиса Семёновна. Ей нравился такой подход. К тому же, что там эти учёные скажут, — никто не разберёт и предсказать не может. У них одни небесные тела на уме.

Через час все документы были оформлены, и Раиса Семёновна показала Милане фронт работ: коридоры, лестницы и места общего пользования на втором этаже. Потом они зашли также в небольшую комнатку, где хранились спецодежда и инвентарь.

Завтра, десятого января, Милана должна приступить к работе. А сегодня она отправилась по магазинам, купила всё, что нужно для дома.

Приведя в порядок комнату, создав уютную атмосферу, она пила чай с печеньем и думала о том, что вот теперь жизнь точно наладится. Милана чувствовала это, словно кто-то ей сказал. Даже если её не примут секретарём, всё равно. У неё есть крыша над головой и работа, которой можно не стыдиться.

Завтра, после работы, она обязательно позвонит маме и всё ей расскажет.

* * * * * * * * *

…- С чарами ты справился и ушёл к другой,

Да ты мне и не нравился, крокодил такой!

Милана отмывала с окна в коридоре новогодние рисунки и пела. Был вечер, институт опустел. Это последнее окно, остальные все были вымыты изнутри в течение четырёх дней, что она тут работает.

Она всегда пела переделанный, привезённый из детских загородных лагерей вариант песни «Соловушка». Он ей нравился больше.

— Неожиданно. Я, признаться, надеялся на другую развязку этой пронзительной истории.

Услышав этот густой, холодноватый голос, Милана резко обернулась и к стыду своему начала балансировать на окне. Только свалиться не хватало!

Высокая фигура в белом, как у врачей, халате метнулась к ней, и сильные руки удержали Милану на окне.

— Фуф, спасибо. Сами напугали, сами спасли, — проворчала Милана, отворачиваясь к окну.

Какой-то незнакомый мужчина, такого она ещё не видела. Думала, уже всех на этаже знает. И главное, стоял так, что в окне не отражался, а то она бы увидела его и прекратила петь.

— Не очень-то вы благодарны, — удивлённо пробормотал он.

Милана поняла, что придётся слезть пока с окна и поблагодарить как следует, потому что он стоит, и уходить не собирается, а она к нему спиной, да ещё на окне… Нехорошо как-то.

Она села на подоконник, свесила ноги и слезла. Теперь она смотрела на него снизу вверх, он был намного выше.

Похоже, кто-то из начальства. Не так уж молод уже, но и до старости ему очень далеко. Пожалуй, ему сорок с небольшим. Высоченный, крепкий, со светлыми волосами, голубыми глазами и, несмотря на правильные черты, с грубоватым, словно высеченным из камня, лицом. Смотрит высокомерно.

— Благодарю за помощь, — она чуть поклонилась. — Но подслушивать нехорошо.

— Чтобы никто не подслушивал, надо петь дома. А если поёте в общем коридоре, будьте готовы и к слушателям, и к критике. Искусство — массам, так сказать.

— А почему к критике? Песня плохая? Или я плохо пою?