Как бы то ни было, автор «Жития» не только справился со своей задачей, поставленной перед ним царем Феофилом, но создал произведение, которое можно рассматривать и в ряду памятников официальной историографии. Перевод сделан по изданию [33, с. 67-95].

Во имя отца и сына и святого духа, единого бога, который в троичности своей един и неразделим и в соединении своем троичен и неслиян, равен лицами и дружен образами. Еще они сотворили всякую тварь и вывели все из небытия к бытию помышлением и вещанием разом, как в мгновение ока, единою мощью и единою силою; они миродержцы единою властью и единым господством, и нет среди них древлего и первого, ни последнего и последующего. И еще чуждо существо их роду начертанного на скрижалях небес и земли. Им слава, им литургия, им честь, им поклонение подобает ото всех тварей иже на небесех и иже на земли во всякое время и ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Вот напишем мы немногое из многих изрядств и борений его[930] трудных от времени презрения им царства до того, как стал он мучеником кровию честным, а еще до этого о многих благодеяниях и добродетелях его, содеянных всему миру, и о величии дара, полученного им от господа бога его, во дни правления помазаннического царя великого и честного паче царей земных, помазанника нашего Иясу, презревшего царство и ставшего мучеником кровию честным ради Иисуса Христа, и православного, как Константин[931] праведный и другие [цари], ему подобные, о которых написано в «Истории царей». Молитва его и благословение да пребудет со всеми нами, слушающими, во веки веков. Аминь.

И сей честной и великопрестольный царь наш Иясу, прежде чем родил его по закону плотскому благопристойно отец его, помазанный и праведный Иоанн[932], царь Эфиопии, от жены законной Сабла Вангель-царицы[933], был зачат зачатием прекрасным во дворце царском, и взрастал в мудрости и совете духовном, и научился Писанию божественному от наставников, иереев, сановников и хранителей веры посреди стана царского. А затем обучился он еще плаванию в безднах глубоких, как рыбы морские, и играть на арфе[934] руками своими святыми, и возлагать на псалтирь[935] персты свои честные, славя творца в славословиях, как Давид, псалмопевец божий. И когда достиг он юности, обучился еще наукам юношеским, приличным чадам царским, то бишь скакать на конях боевых, высотою подобных горам, а топот ног их как шум колесницы, потрясающей землю, бег их как бег вихря, а храп их как рычание львов. А еще научился он, куда прицелится глазом, туда и попадать из ружья, что звучит, подобно грому зимнему, силою удара которого вылетает кусок свинца раскаленный, что опаляет внезапно, как огнь молнии, и рассеивает всю плоть врага, как прах земной. Еще научился он метать копья и пускать стрелы острые, уничтожающие врага от пределов земли. И все это дано ему было не от людей, но от бога, ему же слава! И всему этому дивились видевшие, ублажали его и говорили: «Воистину велик и честен сын царский, дивный деяниями и поразительный мудростью, ибо на нем — благодать божия!». Царь же, отец его, когда видел это его молодечество и мудрость, радовался о нем; радостью великой, и любил весьма, и возвел его в степень должности великой, что была прежде в руках умершего сына его, первенца, по имени Юст, и поставил его на эту должность вместо него. И отдал ему предпочтение свое, а еще задумал и решил в помышлении своем передать ему престол царства после себя. А сей честной именем Иясу был своему отцу любимцем и послушником, а еще был он в совете исполнен мудрости, а в деянии крепок силою. А еще была у него большая любовь со всеми людьми и многая благость ко всему миру, и был он связан со всем миром вервием любви, так что желали ему степени царской во время свое.

А потом, на 15-году царствования, посетила болезнь царя, отца его. И когда пребывал он в чертоге царском на одре болезни тяжкой, решил он в сердце своем, поняв, что не спастись ему от смерти, и призвал он сына своего, честного именем Иясу. И когда прибыл тот к нему, сказал он: «О сын мой! Не чаю я отныне царствия земного, ибо кратки часы мои, и ухожу я к богу ногами смерти, как все отцы мои. Ныне бери венец главы моей и садись на престол царства моего, правь царством с правдой, истиной и кротостью, суди по правде нищих народа твоего, спасай сынов убогого и смиряй притеснителя, как сказал Давид Соломону, сыну своему» (ср. Пс. 71, 4). И тогда снова молился о нем богу, так говоря: «Боже! Даруй твой суд и сыну царя твою правду. Да судит праведно людей твоих и нищих твоих на суде. Да принесут горы мир людям и холмы правду» (Пс. 71, 1-3). А затем призвал он еще вельмож царства из князей и сановников из иереев и, когда приблизились они к нему, сказал им: «Вот вам сей сын Иясу, да будет вам царем, слушайтесь его и подчиняйтесь ему. Не от себя [даю его вам], но по воле божией, ибо иду я к смерти, откуда не вернуться». И, услышав это со слов его, опечалились они великою печалью и плакали горькими слезами, и сын его, честной именем Иясу, также. И снова сказал он им по пророчеству царя Давида относительно сына своего, честного именем Иясу: «Во дни его процветет праведник, и будет обилие мира, доколе не престанет луна. Он будет обладать от моря до моря и от реки до концов земли. Падет пред ним Эфиопия, и враги его будут лизать прах. Цари Фарсиса и островов поднесут ему дань; цари Аравии и Савы принесут дары. И поклонятся ему все цари земли, ибо он избавит нищего от руки угнетающей и убогого, у которого нет помощника. Будет милосерд к нищему и убогому. От коварства и насилия избавит души их, и драгоценно будет имя его пред ними» (ср. Пс. 71, 7-14). Это сказал он и прочел [весь псалом] до конца. И стало так. И после того как говорил он и пророчествовал так, упокоился он в мире божием и ушел в жизнь вечную, ибо свят был деяниями своими и правым на всех путях своих сей праведный царь Иоанн, честной именем. Молитва его и благословение его да пребудет с нашим царем Иоанном[936] во веки веков, аминь.

И тогда взяли эти вельможи царства его честного именем Иясу, и возвели на башню высокую, и там помазали помазанием царским, и облачили в одеяния царские, и увенчали венцом царским, и усадили на престол царский, благословляя его словами благословения, гласящими: «Да услышит тебя господь в день печали, да защитит тебя имя бога Иаковлева. Да пошлет тебе в помощь из святилища и с Сиона да подкрепит тебя. Да воспомянет все жертвоприношения твои и всесожжение твое да соделает тучным. Да даст тебе по сердцу твоему и все намерения твои да исполнит. Мы возрадуемся о спасении твоем» (Пс. 19, 2-5). Это говорили они до конца [псалма]. И еще воздали они о нем слова благодарения богу, говоря: «Господи! силою твоею веселится царь и о спасении твоем безмерном радуется. Ты дал ему, чего желало сердце его, и прошения уст его не отринул. Ибо ты встретил его благословениями благости, возложил на голову его венец из драгоценных каменьев. Он просил у тебя жизни — ты дал ему долгоденствие на век и век» (ср. Пс. 20, 2-5). Это говорили они до конца [псалма].

И когда воцарился сей честной именем царь наш Иясу, дивное величие почивало на нем, и подобен он был ангелу небесному по величию своему и благодати, а не одному из царей земли, ибо была на нем благодать божия. И после того как воцарился, повелел он погребсти тело царя, отца его, с честью. И тогда увили его пеленами драгоценными и усыпали благовониями, как подобает царям честным, и погребли с гимнами, и песнопениями, и молитвою по чину в монастыре Цада, что сам он выстроил дивно в месяц царствия своего. А спустя немного времени приказал царь перенести его оттуда на остров [в] монастырь Мэцраха, ибо то удел плоти его и всех родичей его и гробница их. И тогда иереи Цада, возлюбленные его, провожали его с гимнами и песнопениями, но не оставили они плача и рыданий из-за перенесения его из места их в другое место, ибо сугубо любили его и всегда прибегали к мощам плоти его святой. И тогда повелел он, чтобы был день упокоения его праздником честным с гимнами и песнопениями под звуки рогов и гласы трубные. И еще установил он чин украшений из виссона иереям, которые будут служить «этана могер»[937] в день праздника его ежегодного. И еще установил он, чтобы устраивали ежегодные поминки [стоимостью] в 10 сиклей золотых[938] из казны дома царского, дабы получить благословение сего праведного царя Иоанна, отца его. Сей же помазанный царь наш Иясу — потомок из тысяч (ср. Еккл. 7, 28), исход его — с вершины Сенира и Ермона, от логовищ львиных, от гор барсовых (Песнь 4, 8). Еще он — гордость всех, прекрасноликий; кудри его волнистые, черные как ворон (Песнь 5, 11), голова его как ладан и превосходна, как кедр; лик его сияет, как утренняя заря, и грозен, как полки со знаменами (Песнь 6, 4). Глаза его как голуби при потоках вод, щеки его — цветник ароматный, гряды благовонных растений; губы его — лилии, источают текучую мирру (ср. Песнь 5, 12-13). Зубы его как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни (Песнь 4, 2); мед и молоко под языком твоим (Песнь 4, 11); голос его как голос горлицы; гортань его как сотовый мед, всем желанна. Шея его как башня из слоновой кости и в ожерельях (ср. Песнь 1, 9); руки его — золотые кругляки, усаженные топазами; живот его как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами (Песнь 5, 14); пуп его как круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино (Песнь 7, 3); голени его — мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях (Песнь 5, 15); стан его похож на пальму (Песнь 7, 8). Весьма он хорош и весьма прекрасен, и пятна нет на нем (Песнь 4, 7); ибо сотворил его совершенно бог, творец его.