К осени корифены приближаются для метания икры к берегам. В Средиземном море наблюдали, что они избирают только скалистые берега, а пологих избегают.

«В апреле 1860 года, — так рассказывает Прэгер, — мы находились на Капуасе, самой крупной реке острова Калимантан. Здесь во время прилива мы услышали совершенно отчетливо музыку, раздававшуюся то сильнее, то тише, то вдали, то вблизи. Из глубины раздавалось как будто пение сирены: то как бы полные, сильные звуки органа, то как бы нежные звуки эоловой арфы. Яснее всего было слышно, если погрузить голову в воду, тогда легко различаются разнообразные составные звуки. Эта музыка, как рассказывают туземцы и подтверждают точные исследователи, производится рыбами».

Действительно, виртуозами, производящими эти звуки, являются рыбы, так называемые барабанщики, встречающиеся в различных морях, особенно же в Атлантическом и Индийском океанах. Они производят очень ясные звуки. «Около 7 часов вечера 20 февраля 1803 года, — повествует А. Гумбольдт, — весь экипаж корабля был испуган необычайным шумом, который был похож на барабанный бой на открытом воздухе. Сначала подумали, что шум происходит от порыва ветра, но скоро ясно различили этот шум на корабле, особенно в носовой части. Он был похож на шум, происходящий при кипении воды, если пузырьки разбрызгиваются. Тогда высказали опасение, не произошла ли где-нибудь течь, но скоро, около 9 часов вечера, во всех частях корабля услыхали, что шум прекратился». Джон Уайт во время своей поездки в Китай слышал подобные же звуки и сравнивает их со звуками органа, звоном колоколов, гулом сильной арфы и кваканьем лягушек, так как эти звуки были сходны то с одним, то с другим. Они были так громки, что думали, что корабль дрожит, постепенно усиливались и, наконец, распространялись по всему дну и бокам судна. Как производятся звуки, еще неизвестно, но утверждают, что крупные глоточные зубы, которые у них существуют, участвуют в этой музыке. Так как отмечают также дрожательное движение корабля, то Гюнтер считает возможным, что рыбы могут воспроизводить шум тем, что они, желая освободиться от паразитов, бьют хвостами об остов корабля^[223].

«В течение трех тихих ночей, — так рассказывает Пехуэль-Леше о береге Лоанго, — я слышал так называемых барабанщиков (в марте и апреле) в области Гвинейского течения, вдали от берега и от шумящей реки Калемы. Если желают различать их совершенно отчетливо, тогда нужно приложить ухо вплотную к борту корабля. Еще лучше — опустить с лодки широкое весло в воду и схватиться зубами за свободный конец; самое же лучшее — погрузить с лодки голову в море вплоть до ушей, конечно затылочную часть, чтобы иметь возможность дышать. Тогда различают в темных волнах идущее со всех сторон и смешанное мурлыканье и хрюканье, перемешанное с легким скрежетом и треском, наподобие звука, издаваемого лангустами. Своеобразность шума невозможно описать и трудно с чем-либо сравнить; больше всего он походит на ржание лошади перед наполненными яслями. Отдельные звуки можно, конечно, недослышать, бесконечное же количество звуков очень ясно. Беспрерывные, глухие, почти неприятные звуки поднимаются отовсюду из глубины и продолжаются по целым часам, в течение целой ночи».

Морской барабанщик, или бородатый темный горбыль (Pogonias cromis), достигает в длину 1–1,5 м и весит от 40 до 60 кг. Окраска его красновато-свинцово-серая с черным отливом на верхней стороне и с темными пятнами в плечевой области. Плавники красноватые.

Этот барабанщик преимущественно встречается в западной части Атлантического океана.

Красивая и вкусная рыба светлый горбыль (Umbrina cirrosa) имеет на нижней челюсти бородавку и поэтому является представителем особого рода (Umbrina). Основной цвет ее приятный светло-желтый; рисунок состоит из косых продольных линий, идущих снизу и спереди кверху и сзади имеющих серебристо-белую, а на спине голубую окраску. Брюшная сторона белого цвета, передний спинной плавник коричневый, задний спинной плавник по коричневому фону окаймлен одной белой лентой и белой оторочкой; грудные, брюшные и хвостовой плавники черного цвета; заднепроходный плавник красный. В длину горбыль достигает 66 см и более и весит 10–15 кг и более^[224].

Эта превосходная рыба очень ценится во всех странах Средиземноморья не столько за свою красивую окраску, сколько за свое превосходное, белое и весьма вкусное мясо. Светлый горбыль живет на умеренной глубине, предпочитает илистое дно, очень красиво плавает, питается мелкими рыбками и мягкотелыми, червями и, как уверяют, водорослями; мечет икру в июне и июле. Ловят его в течение целого года вблизи устьев рек, чаще, когда ветер волнует воду в реке. Геснер уверяет, что горбыль очень труслив: «В испуге они так глупы, что, спрятавши голову в щель или трещину между камнями или под траву, думают, что они совершенно скрылись. По этой причине рыбаки ловят их без труда руками». Наш натуралист относит к горбылю нижеследующий рассказ.

В эпоху папы Сикста IV жил, как рассказывает Павел Иовий, в Риме блюдолиз по имени Тамизио. Главнейшим его занятием было заботиться с надлежащей обдуманностью о питании и нужде своего тела, не слишком затрачивая средства своего собственного кошелька. Его сообразительная голова пришла к мысли, что очень полезно наблюдать с раннего утра за приготовлением обедов у друзей. Для этого он ежедневно посылал своего слугу на рынок для того, чтобы знать, в какие дома покупаются самые лучшие кушанья. После получения доклада Тамизио хлопотал о том, чтобы быть приглашенным в гости к тому из своих друзей, у которого в кухне лучшие блюда. Однажды он услыхал, что на рынке была сциена-орел необыкновенной величины и, как редкость, передана сенаторам. Поспешно отправился он засвидетельствовать им свое почтение в надежде принять участие в последующем отведывании рыбы. К сожалению, надежда его была тщетной: при своем удалении он увидел голову, самую лакомую часть рыбы, в руках слуги, который получил приказание отнести ее кардиналу Рикарио. Обрадовавшись, что счастливчиком является его хороший знакомый епископ, он решил последовать за слугой. К его несчастью, кардинал послал рыбу своему сослуживцу Северину, и Тамизио должен был снова собираться свидетельствовать почтение из-за рыбы. Северин должен был меняле Чиги значительную сумму денег и послал ему лакомство. Чиги же тотчас по получении послал его своей любовнице. Таким образом, Тамизио, старый и тучный мужчина, во время сильного солнцепека бегал по всему Риму, и только за столом любовницы удалось ему немного отведать страстно желанного лакомства.

Рассказ этот указывает на то, как дорого ценилась в прежние времена сциена-орел. Еще удивительнее, чем рассказ, тот факт, что эту рыбу в течение длинного промежутка времени совершенно забыли или, по крайней мере, смешивали ее с другими, хотя прежние знатоки рыб тщательно ее описывали и восхваляли. Еще и в настоящее время ее ловят повсюду у берегов Италии, южной Франции, Испании и Португалии, иногда даже в британских морях, и все, кто ее отведывал, хвалят.

Относительно их образа жизни некоторые сведения сообщает принц Люсьен Бонапарт. По его словам, рыба нередко появляется у берегов Италии, именно на илистом дне и особенно вблизи устьев рек. Обыкновенно она ходит стаями, и если подобное общество подвигается вплавь вперед, то слышен громкий шум, который можно бы назвать родом мычанья, потому что он сильнее, чем хрюканье бычка и может быть слышен даже тогда, когда сциена-орел находится на глубине 10–12 м под водой. Шум служит путеводной нитью для рыбаков; чтобы услышать его, они прикладывают уши к борту корабля. Большие сциены-орлы обладают значительной силой и в состоянии опрокинуть человека ударом хвоста. Поэтому пойманные тотчас же умерщвляются, чтобы избежать несчастных случаев. Один экземпляр, застрявший в сети, бился так сильно, что стоявший вблизи сети рыбак опрокинулся в воду и должен был позвать на помощь своих товарищей, чтобы овладеть рыбой.