Сэахор неприязненно сощурился. А потом вдруг в его глазах мелькнул странный огонёк. Миг – и Мара вздрогнула: руки Сэахора легли на её талию.

– Тошно, ты права, – отозвался он хрипловато. – Муторно. Вокруг дураки. Да и ты – своенравная, неблагодарная.

– Под заклятием.

– Сама попросилась.

– А ты радостно согласился.

– Позаботился о тебе, видишь, – он криво усмехнулся. – Как смог.

Хэлдэрэ вздохнула. Сэахор, щурясь, смотрел на неё.

– Всё может измениться.

– Нет. Ты оскорбляешь меня.

– Говорю правду. Я тебе не менестрель, – он фыркнул. – Я воин.

– Воин, воюющий с женщиной? – она повела головой.

– С женщиной, возомнившей из себя мужчину.

– Да? Тогда зачем ты обнимаешь меня?

– Напоминаю истинное положение дел, – он усмехнулся. – И тел, – его руки притянули её к себе.

– Бессмысленно, – она прикоснулась ладонями к его груди, как будто пытаясь выставить преграду.

– Ты не проверяла.

– Я же дурочка. Зачем тебе такая? – Хэлдэрэ усмехнулась. – Один раз ты уже отказался от меня. Значит, не о чем говорить.

– Ты красива. Для женщины этого достаточно, – Сэахор скользил взглядом по её лицу, а сам плотно прижимал к себе. – А отказался… Как отказался, так и передумал…

– Ты снова оскорбил меня, – что-то дрогнуло на её лице. – И – я не передумала.

Он презрительно фыркнул.

– Ты всего лишь женщина. Смирись с этим. Тебе и так позволяется больше, чем другим. Но ты слишком многого требуешь.

– Я вообще ничего не требую. Это ты пытаешься меня к чему-то склонить.

– К чему-то? – фыркнул Мар. – Можно подумать, непонятно… Можно подумать, тебе не нравилось… – он провёл пальцами по её шее, несмотря на её попытку отодвинуться. – Ты вспоминаешь прежние времена – ну так вспоминай всё. И как ты таяла в моих руках – тоже.

– Ты был другим, – она болезненно улыбнулась.

– Ты тоже. Ты не мешала мне. Не перечила. Не лезла не в своё дело.

– Пока ты не перестал считаться со мной.

– Не начинай, – он скривился.

– Ты творил, что хотел. Любыми средствами, – Хэлдэрэ опустила голову.

– Это естественно.

– Я не согласна на такую естественность. Поэтому и ушла от тебя.

– Ушла?! – расхохотался он. – Или я дал тебе уйти? Не обманывай себя, Хэлдэрэ…

Она молча на него посмотрела. Взгляд Мары был тяжёлым.

– Думаешь, Алхор будет иным? – насмешливо продолжил Сэахор. – Это смешно. Ты для него значишь ещё меньше, чем для меня в те времена.

– От Алхора я ничего не жду. Я просто пользуюсь им – так же, как и он мною, – она подняла на него уставшие глаза.

– Вот как?

– Я сплю с ним – а он не портит мне жизнь своими доносами и кознями, – она улыбнулась как будто через силу. – Только и всего. Я очень устала, Сэахор. От меня отвернулись все – и советник, и Тенна. Ты – и подавно. Я не знала, что они под заклятием. Была в отчаянии. Вот и уступила Алхору. Прогнулась. Я всего лишь женщина, так ведь? Для женщины ведь естественно – искать защиты через постель? – её улыбка стала горькой. – У меня не было выбора. Когда-то ты был главной моей защитой и опорой… Но это было слишком давно, – она сильнее упёрлась руками в его грудь и отвернулась, собираясь вырваться из его объятий.

Но Мар не отпустил. Хэлдэрэ взглянула на него с усталым раздражением.

– Всего лишь надо прекратить дуться. И не ждать от меня ничего – как ты не ждёшь от Алхора.

– Извини, гордость не позволяет. Ты унизил меня, – она не выдержала его взгляда и опустила глаза. – И подставил. Решил за меня. А потом ещё и прошёлся по моей душе грязными сапогами, – она тяжело выдохнула, не поднимая глаз.

– Чёрт знает когда, – язвительно продолжил он. – И твоя гордость уже несколько сот лет мешает тебе просто забыть это. Думаешь, я просто так позволял Алхору играть тобой? Строить эти козни и плести интриги. Я ждал, когда же ты придёшь ко мне и попросишь – нормально попросишь – о помощи, – он зло ухмыльнулся. – Но ты не приходила. И твоя жизнь становилась хуже. А тебе или ума не хватало, или ещё чего-то, не знаю. Всего-то надо было попросить…

Хэлдэрэ подняла голову.

– Вот так, да? Брал измором? В угол загонял?! Тебе не кажется это жестоким? – её дыхание стало прерывистым.

– Давай без истерик, – он скривился.

– Я не могу без истерик, – на её глаза навернулись слёзы. – Я такая. Я всего лишь женщина. Глупая. Которой ума не хватает. И чего-то ещё. Для которой достаточно быть просто красивой. Такие, знаешь ли, плачут, – слёзы покатились по её щекам. – Ты неоправданно жесток со мной. Я как собака была верна и предана, а взамен получала только насмешки да унижение. На меня твои керы все эти годы смотрят с издёвкой. Я для них – пустое место. И это тоже сделал ты. Я не могу простить, Сэахор. Мне слишком больно быть никем при твоём дворе. Я не игрушка. И я умнее собаки, хоть и женщина, – её губы скривились в горькой усмешке. – Только ты этого никогда не заметишь, – она сильнее упёрлась руками в его грудь. – Отпусти…

Дверь тронного зала открылась. Лорд кинул мгновенный недобрый взгляд в ту сторону. Одной рукой удерживая Мару за талию, другой он властно притянул её к себе за затылок. Хэлдэрэ напряглась и попыталась отпрянуть, но Сэахор не позволил.

– Не дёргайся…

А потом склонился к ней.

…Кто-то из зашедших изумлённо выдохнул. Лорд страстно целовал Хэлдэрэ, как будто не замечая их. Мара тесно прижималась к нему, пальцы Сэахора запутались в её тёмных, непривычно-коротких волнистых волосах.

Наконец, он оторвался от неё, оставив руку на её шее, и обвёл недовольным взглядом откровенно изумлённых Алхора и Хэлгара. Дверь снова открылась. Лэнхэллир замер на пороге, шокированно глядя на Маров.

– Вы рановато…

Он взглянул на Хэлдэрэ и провёл рукой по её щеке. А затем наклонился к ней и что-то прошептал, освобождая от объятий и одновременно подталкивая её. Мара, не оборачиваясь, скользнула за его спину – туда, где была дверь в прилегающий к тронному залу кабинет.

Керы проследили за ней взглядом. А дверь тронного зала снова открылась.

– О, не ждали нас? – раздался жизнерадостный голос Хэруола. – У вас такие лица, как будто вы увидели самого Илонэра в обнимку с нашим драконом.

– Мы тут увидели кое-что повеселее… – процедил Алхор. – С возвращением…

Хэруол широко улыбнулся. Хонад приветственно кивнул. Оба кера были бледны. Они осунулись, как будто после долгой болезни. И всё же радость возвращения в мир живых была заметна и неподдельна.

Хонад медленно и глубоко поклонился Сэахору.

– Благодарю… За жизнь, – хрипловато произнёс он.

Хэруол последовал его примеру, ещё и прижав руку к сердцу. Когда же он распрямился, на его лице снова сияла широкая улыбка.

– Хм, я ошибался, когда говорил, что смерть прибавляет ума, – негромко, обращаясь к Хэлгару, проговорил Алхор. – Был не прав. Глубоко…

Старший кер не ответил. Его глаза казались запавшими и воспалёнными, он стоял неподвижно, а если и шевелился, то с крайней осторожностью.

– О, дотопали уже, – раздался ехидный голос степняка, незаметно зашедшего в тронный зал. – Я думал, вы ещё только по стеночке, по стеночке… А вы ничего так…

Хонад угрожающе посмотрел на него.

– Не косись! Я, между прочим, причастен! – заявил Ульфар, подходя ближе.

Сэахор бросил взгляд на неподвижного эльфа. Лэнх, казалось, сливался со стеной. Позади Лорда послышался шорох шагов.

– Стой здесь, – не оборачиваясь, проговорил он. – Не спускайся.

– Зачем?!

– Потом поймёшь, – усмехнулся Мар, глядя на керов. – И не перечь.

А дверь открылась вновь. Керы обернулись к вошедшему. В тронном зале стало тихо.

– Хм… – Алхор взметнул брови. – Помилования, никак, выдают…

– Тенна?! – выдохнула Хэлдэрэ за спиной Сэахора, подойдя к нему чуть ближе.

Вошедший кер сумрачно обвёл взглядом собрание. Смуглая кожа была бледна, и оттого казалась грязно-серой. Поперёк горла Тенны шла тёмная полоса шрама – того самого, унёсшего его жизнь в этом же самом тронном зале.