Правда, не стоит переоценивать ее размах и ужас, как это необоснованно делают некоторые псевдоистрики вроде Аргуса Малакана. Он в своих работах не раз выдвигал ничем необоснованный тезис, что грядущий конфликт длился бы не меньше тридцати лет и унес бы не меньше жизней, чем Прорыв.

Думаю, сама постановка предложения дает вам понять, что версия «Тридцатилетней войны» сама по себе не выдерживает критики. Соответствующие опровержение ее займет слишком много страниц, поэтому не вижу смысла отвлекать читателей разоблачением этого псевдонаучного бреда.

Подводя итоги, можно сказать, что «накануне» Прорыва действительно сложилась взрывоопасная ситуация. Правители всех стран видели лишь один выход из нее – война. И только грядущие события предотвратили колоссальных размеров противостояние государств.

Но нельзя утверждать, что начавшаяся в начале семнадцатого века война, была бы страшнее вторжения демонов, разрушившего многие страны и унесшего жизни шести миллионов человек».

– Много красивой воды, – вздохнул Милано, отложив томик. – Где цифры, даты и имена? Только путанные рассуждения и много слов за которыми скрыты не самые новые идеи. Плюс откровенное перевирание фактов, война уже шла пусть и не на территории Сарконии, но об этом не принято вспоминать.

Хотя понять автора было можно. Даже спустя два с половиной века тема Прорыва была болезненной для многих стран. Нет, она не была табуирована. О ней говорили постоянно, но попытка отойти от общепринятых взглядов жестоко каралась. Так что можно было только похлопать автору за то, что он контрабандой попытался пронести не особо популярные идеи. Попытку, правда, при всем желании нельзя признать удачной.

Милано решил продолжить чтение, надеясь, что дальше будет что-то более конкретное, но его планы нарушил телефонный звонок.

Пробормотав несколько «радостных» фраз, Лео встал с дивана и дошел до аппарата.

– Добрый день, Леонардо, нам необходимо встретиться по поводу одного дела, – без лишних предисловий сообщила трубка женским голосом.

«М-да, если сама мадам Кастор мне звонит, все очень плохо», – мрачно подумал следователь.

– Прекрасная новость в выходной день, – вздохнул следователь Милано. – Скоро буду, Ориана.

Встреча была назначена в столичном особняке семьи Кастор. Правда, саму Орианну Леонардо не увидел. Дворецкий сообщил, что хозяйка занята работой и запретила ее беспокоить. Но проситель ожидает следователя бюро надзора в малой гостиной.

Милано вздохнул. Мысленно.

Инцидент в замке не получили широкой огласки, но в определённых кругах стал известен, пусть и в максимально урезанном виде. И несколько раз Милано привлекали к похожим операциям, чему он был совсем не рад.

Но сейчас произошло что-то из ряда вон, раз «скромный» проситель решил обратиться к нему через подругу жены.

Дворецкий проводил его в роскошный зал. Там его ждал широкоплечий мужчина с неестественно красным лицом. Лысая голова, крупные черты лица, налитые кровью маленькие глазки, желтоватые зубы. Довершали образ пошитый по последней моде костюм и массивные золотые перстни. Определенно, он был идеальной мишенью для художника-карикатуриста.

– Вчера вы выловили в реке тело моего троюродного племянника Астора Шерлоне, – не тратя время на приветствия, сообщил он. – И я хочу, чтобы вы нашли и покарали его убийцу.

Леонардо смерил мужчину холодным взглядом и сухо сказал:

– Бюро надзора. Следователь Милано. Вашего имения я не расслышал, месье…

– Армен Баннер. Миллионер. Депутат от столичного департамента. Член партии «Воздержание», – не скрывая самодовольства, представился мужчина. Но тут же стушевался под безразличным взглядом надзирателя.

После истории в замке Луары Лео стал гораздо спокойнее относится к обладателям тугого кошелька и огромных счетов в банке. Да, богаты. Да, могущественны. Но «скверне» и темной магии плевать на это. Значит и ему тоже.

Возможно, он немного завидовал таким людям. Самую капельку. Да и политику бюро в отношении них не одобрял. Но все это он старался отодвигать в сторону, когда был на службе.

– Тогда изложите суть дела, – сухо сказал следователь, достав блокнот. – С самого начало, месье.

На мгновение депутат растерялся, но почти сразу к нему вернулась уверенность:

– Три месяца назад ко мне приехал троюродный племянник. Я принял его, как родного, дал кров, пищу и деньги. Он жил у меня и ни в чем не нуждался. Позавчера вечером он сообщил, что решил вернутся в колонии. Мы устроили прощальный ужин, сердечно простились с ним… Сегодня утром мой друг из полиции сообщил, что его тело нашли в реке, а дело по неясной мне причине оказалось в вашем ведении.

«Коротко. Доходчиво. Даже слишком коротко и доходчиво! Да еще так поэтично!» – недовольно подумал Леонардо. Очевидно, депутат врал или о чем-то умалчивал.

– Это не все правда, – спокойно сказал Милано.

Вопреки ожиданиям Баннер не стал отпираться.

– От вас действительно ничего не скроешь, – с непонятным облегчением сказал он. – Дело в том, что он не мой троюродный племянник, но бастард, которого я прижил в молодости. Я был молод, работал в Ар-Хаане, где и познакомился с его матерью. Три месяца назад она умерла, Астор покинул родной дом и отправился ко мне за помощью.

Милано наградил миллионера изумленным взглядом.

– Согласен, это похоже на сюжет дешевой оперетты. Потерянный сын прибывает к отцу и прости денег. Естественно, сначала я принял его за мошенника, но предъявленные им доказательства были бесспорны.

– Письмо умирающей матери? – Лео попытался сказать это максимально серьезно, но в его голосе промелькнула насмешка.

– Завещание. Документы на рудник и земли. Шарлин завещала ему все это, указав как своего сына. Для меня это более весомое доказательство, чем форма носа, ушей или цвет глаз. По срокам все сходится.

– Допустим, – сделав запись в блокноте, произнес Леонардо. – Но, если он был богат, какая помощь ему была нужна?

Баннер фыркнул.

– Естественно франки. Его наследство было в плачевном состоянии. Шахта истощилась, земли были заброшены. Чтобы восстановить хозяйство и расплатиться по долгам ему нужны были деньги. И он решил обратиться ко мне.

– Шантаж? – сделал предположение Леонардо.

Миллионер искривил губы в усмешке.

– Неужели вы думаете, что мой сын мог быть таким идиотом? Нет, он попросил меня войти в дело. Я стал совладельцем его бизнеса, подставил плечо в тяжелые времена. Это была взаимовыгодная сделка, – сказав это, он взмахнул рукой, в зал вошел слуга с документами.

– Это документы по наследству Астора и нашему бизнесу. Убедитесь, сделка была взаимовыгодной, – предложил миллионер, когда бумаги легли на стол.

Леонардо бросил на бумаги безразличный взгляд.

Он уважал документы, юридические формальности, подписи и печати. Без этого в его работе нельзя. Но он отлично знал, что в бумажном море можно спрятать любой труп. Главное найти хорошего специалиста.

– Это копии? – уточнил Леонардо.

– Нотариально заверенные. Если будет необходимо, я предоставлю оригиналы, – быстро ответил депутат.

Милано сделал еще одну пометку в блокноте и продолжил задавать вопросы:

– Итак, позавчера вы устроили своему сыну прощальный ужин, после которого он должен был отправиться в колонии? Я правильно понимаю?

– Все так.

– Каким образом он собирался вернуться?

– Он планировал добраться по реке до порта, а потом пересесть на пароход, – мгновенно ответил миллионер. – Я должен был получить от него телеграмму сегодня утром, но этого не произошло. Поэтому я обратился к своему другу в полиции. Он сообщил мне подробности дела.

– Имя его вы мне, естественно, не назовете?

– Прошу простить, но мой друг сделал все это конфиденциально. Я не могу нарушить его доверие, – ответил де Баннер заученной фразой.

– Какие именно подробности он вам сообщил? – задал еще один вопрос Леонардо.