– К сожалению, матрос, ты прав. И нам в этой пьесе уготована не самая приятная роль. Вот только мы этого не допустим.

Из цепких лап проклятых эскулапов Лео вырвался лишь спустя два дня. То есть в сумме его продержали в госпитале целую неделю.

И еще на три дня ему запретили приближаться к работе. В любой другой ситуации Милано был бы рад неожиданно отпуску, особенно, с учетом того, что Жанна не отходило от него ни на шаг. Это было приятно. Хотя и несколько непривычно. Его работа не давала им много времени на нормальную семейную жизнь.

В любой другой ситуации Лео наслаждался бы, но точно не сейчас.

Мясник из подземелий вернулся. С новым планом и новыми целями. Он довел свой счет до шестидесяти трупов. И надзиратель был уверен, что жертв на самом деле гораздо больше.

Нет, у него нет времени отлеживаться!

Вот только у жены было совсем другое мнение на этот счет.

– Размечтался, Милано! Постельный режим и точка! Это все, что тебя ждет ближайшие три дня! – не терпящим возражения тоном сказала Жанна, сверкнув глазами. – Если не больше!

– Свежий воздух и прогулки полезны для здоровья, – не моргнув и глазом, заявил следователь.

– Свежий воздух подвалов бюро? Как тогда? – скривившись, спросила мадам Милано. – Проклятья и пулевые ранения способствуют выздоровлению?

Вместо ответа следователь стал задумчиво изучать потолок.

– Знаю я наше бюро. Дай ему палец, останутся только каблуки от ботинок! – тем временем распалялась она. – Уйдешь сейчас, вернешь в одиннадцать вечера! Завтра!

– Дорогая, я думаю, стул ни в чем не виноват, – хладнокровно заметил Лео, смотря на поднятый женой предмет мебели.

Жанна смутилась, покраснела, но кулак разжала.

– Только что ты увидел очень веский аргумент. Даже не думай возвращаться в бюро, кретин, – мрачно посулила девушка.

– Думаю, у тебя есть более серьезные доводы, – не скрывая иронии, заметил Леонардо.

– О да, болезнь нам как всегда не помеха, – в тон ему ответила Жанна. – Постельный режим подразумевает что-то другое.

Лео деланно-печально вздохнул.

Ему очень хотелось ударить кулаком по столу и самому начать командовать. Увы и ах, это привело бы только к новому витку ссоры. Проверено временем. Приказной тон действовал на жену только в исключительных случаях.

– Обещаю я ненадолго, – подняв руки, примирительно произнес надзиратель. – Два часа. Буквально туда и обратно. Потом буду соблюдать все предписания врачей. Обещаю, ничего страшного не случиться.

– С тобой или с окружающими? – ехидно спросил жена.

От такой постановки вопроса Лео поперхнулся.

– У тебя два часа. И даже не вздумай опоздать, Милано. Ты знаешь, я страшна в гневе, – сложив руки на груди, холодно сказала Жанна.

Милано улыбнулся, поцеловал жену (из-за разницы в росте пришлось ждать, пока она наклонится), а потом быстрым шагом отправился в прихожую.

– Дожили, следователь бюро надзора, талант, кавалер ордена заслуг, а из своего дома выйти не могу, – пробурчал парень, спускаясь по лестнице. – Нет, рано из гражданского кодекса исключили пункт про отцовскую власть. Рано!

Правда, Леонардо сильно сомневался, что на Жанну подействовала какая-то строчка из закона. Особенно с учетом учебы на юридическом факультете.

Наняв извозчика, Милано направился в родное отделение бюро. Ожидаемо, оно больше напоминало растревоженный улей. Охрана на входе зверствовала в разы больше обычного. Правда, у этого оказался неожиданный плюс – когда он прошел все проверки, его уже ждал Мишель.

Правда, настроен он был ничуть не лучше, чем племянница. Но убедить его оказалось в разы легче. Объяснив ситуацию, Лео в компании Граммона направился в кабинет главы отделения.

– Успокойтесь, Леонардо. Поиски уже ведутся. По всем направлениям, а не только указанным малефиком. Успехов пока нет, но это вопрос времени, – не тратя времени на приветствия, сказал старик.

Милано лишь кивнул.

За последние годы Антуан д’Эрсте сильно сдал, но все еще крепко держался на своем посту. Может быть, его стальная хватка и ослабла, но никто не рисковал проверять это на себе.

– Вы ведь пришли не только из-за этого? – внимательно смотря на него, спросил директор столичного отделения.

Лео вздохнул и второй раз рассказал о своем кошмаре. Кардинал слушал внимательно, но в отличие от Мишеля постоянно задавал вопросы, уточнял мелкие детали.

– Прорицатели – редкое явление среди малефиков. Их предсказания всегда туманные и расплывчаты. Никогда не касаются одного человека, – после долгих раздумий вынес вердикт Антуан. – Это не их рук дело.

– Мог ли малефик вложить мне в голову такие образы? – ухватился за соломинку молодой талант.

– Он мог убедить вас их представить. Война, вы на фронте, рекруты-малефики, демон… Все остальное ваш мозг додумал сам, – медленно произнес старый надзиратель.

– У меня не такая буйна фантазия, – неуверенно заметил Милано. – Яркие мундиры, пороховой дым, атаки кавалерии – все это я мог представить. Но не окопы, колючую проволоку и блиндажи. До такого я бы не додумался.

– Не вижу противоречий, – спокойно сказал Кардинал. – Расширьте мой список указанными элементами. Все остальное вы придумали сами.

– Хорошо, а что с программой «Бриллиант»?

Директор усмехнулся.

– Она под разными вывесками существует уже второй век. Максимум чего они добились – непонятные мантры, которые используют люди со специфическим талантом. Но вы это знаете лучше меня.

Милано кивнул. Да, знает, сам использует в особо сложных случаях.

– Маленькая правда в большой лжи. Старый рабочий прием. Не стоит придавать ему значения.

– Хорошо. Но, теоретически, все это возможно?

Д’Эрсте странно посмотрел на него.

– За свою долгую жизнь я видел многое, Леонардо. Войны, революции, государственные перевороты. Железные корабли, плавающие по воде, железные монстры, ездящие по рельсам. Чудовищные орудия, которые были призваны хранить мир. Женщин в университетах. Да-да, согласен, последние самое страшное, вам ли это не знать… К чему я это? Да, я видел разное. Странное и страшное. Но не верю, что когда-нибудь мы дойдем до такого. Мы не будем воспитывать и ставить под ружье малефиков.

– Война… – тихо произнес Лео.

– Военные теоретики говорят, что она будет быстрой и фактически бескровной, – не скрывая насмешки, произнес директор. – Так они говорят про каждую следующую войну. Но я не верю, что все дойдет до такого. Мы как никогда близки к союзу с Рутенией. Есть подвижки с Островами. Как только мы достигнем согласия, Саркония останется с нами один на один. У нее не будет шансов.

– Другие страны? – спросил молчавший до этого Мишель.

– Наш дорогой сосед Аргон все еще не оправился от потери колоний в Новом Свете. Времена, когда они были владыками мира и его серебряным щитом давно прошли. Они не будут воевать. Что до Южных княжеств, наш молодой друг информирован лучше меня, но я не вижу предпосылок к их объединению и участию в войне. Кто еще остался из соседей?

– Султанат, они обладают большими территориями и многочисленной армией, – напомнил Граммон.

– Вот только их войска заняты подавлением мятежей, а правительство пытается хоть где-то достать современное оружие и корабли. Если бы не Рутения, под протекторатом которая она фактически находится, наш «больной сердечный друг» давно распался бы на множество государств.

– И остаются только страны на другом конце мира, которые давно попали в экономическую зависимость от цивилизованных держав, – подвел итог молодой следователь. – Да, вы правы. Волноваться не о чем.

– Тогда отправляйтесь домой, Леонардо. Отлежитесь и возвращайтесь. У нас каждый человек на счету. Как всегда.

Здание бюро Милано покинул в смешанных чувствах. Доводы Кардинала звучали разумно и логично. Но липкий противный страх никуда не ушел.