Памятников одному из основателей Республики было поставлено много. Когда объединенная армия государств-победительниц вошла в столицу, большую их часть снесли. Произошло это всего лишь спустя десять лет после смерти прославленного генерала.

Потом была реставрация монархии, возрождение республики, установление диктатуры, снова реставрация, снова возрождение…

Памятники сносили и восстанавливали. Обычно бунтующая толпа, реже – воцарившиеся власти. Но этот памятник первому консулу никто не трогал. Здесь он был изображен за секунду до своей гибели.

Маленький человечек в генеральском мундире сидит за столом и работает с бумагами, а за его спиной возвышается жуткая фигура в бесформенном балахоне с длинным ножом в руке.

От композиции веяло холодом и какой-то жутью. Как будто скульптор хотел не увековечить главу государства, а показать всесилие малефиков.

– Художественный замысел, – улыбнувшись, сказала Жанна. – Проще говоря, скульптор хотел угодить всем. Республиканцы довольны, что памятник никто не трогает. Монархисты восхищаются выбранным моментом. Анархистов привлекает общий смысл.

– В итоге получается что-то несуразное, – хмыкнул Милано.

– Зато памятник стоит уже сто лет, а половину скульптур грядущей выставки снесут через месяц после ее закрытия.

– Вот только на самом деле все было совсем не так. Никакого ножа и удара в спину, только заряд темной энергии… Хотя ты, наверное, права. Что-то в этом есть, – признал Лео.

– Дядя тоже не любит эту статую. Постоянно на нее ворчит, – улыбнулась Жанна.

– Можно сказать, что для бюро это личное, – сказал Леонардо, вспоминая произошедший несколько часов назад случай. – Мы предупреждали, кричали, взывали, но никто не верил нам. Дескать, нас только вчера создали, ничего мы не понимаем. Возможно, если бы нас послушали, консул остался бы жив. И страна бы не покатилась по наклонной.

– Возможно, – просто сказала Жанна. – Но это стало уроком для всех.

– Вряд ли его кто-то выучил, – пожав плечами, сказал Леонардо. – Ладно, хватит о грустном. Был у нас в академии такой случай…

Они гуляли еще несколько часов, обсуждали всякие глупости, шутили и смеялись. Потом Лео поймал извозчика и довез Жанну до дома. На прощание он был вознагражден жарким поцелуем. Это было приятно, хоть и ожидаемо – Граммон пришлось сильно наклонится, поэтому сюрприза не получилось.

– В первый раз вижу, чтобы ты пришел на работу с такой довольной рожей, салага, – вместо приветствия сказал Мишель Граммон. – Неужто ты навестил коллег мадам Марго?

– Нет, просто хорошо отдохнул, – как можно спокойнее сказал Леонардо.

Он не сомневался, что старший следователь будет не рад, если узнает с кем он вчера провел вечер. Мягко говоря.

«Цепи, гиря, водная гладь. И никаких следов!» – именно таким был бы исход этой ситуации по мнению Леонардо.

Поэтому младший следователь подготовился, был готов к любому вопросу. К счастью, это оказалось бессмысленным.

– Ладно, салага, пока ты работоспособен, это не мое дело. Тем более сейчас у нас есть дело, – сказал Мишель и с нехорошей ухмылкой добавил: – Вернее, у тебя. Нам нужна информация по графу.

– Мы снова едем к Жан-Жаку? Мне придется отрабатывать прошлый долг? – сделал предположение Милано, опускаясь на стул.

– Мысль, конечно, интересная, но бесперспективная. Я уже у него был, он ничего не знает. Но очень хочет тебя увидеть. Прямо жаждет.

– Обязательно его навещу. Когда-нибудь потом, – искренне пообещал Леонардо.

– Правильно, навести потом, – невозмутимо сказал Мишель. – Сейчас ты направишься в «Алый плащ».

– Серьезно? Комиссия расследует это дело. Нам прямо запретили в него лезть, – изумился Лео.

Мишель поморщился.

– Плевать на Бастона. Нам нужна информация. Понял меня?

– Я следователь бюро надзора и у меня есть серебряный значок, – деланно-грозно сказал Милано. – Именно так отвечать, если будут задавать неудобные вопросы?

– Немножко поработать с интонациями, но в целом верно. От гостей толку нет, так что с этими шевалье тебе дело иметь не придется. Опрашивай персонал.

– Весь? – ужаснулся Леонардо.

– Нет, такой наглости нам не простят. Хватит пары человек. В идеале, это должны быть сотрудник обнаруживший труп и дежурный администратор. Последнего опроси особенно внимательно. Они не самые важные птицы в этом курятнике, но знают больше, чем положено.

– И это хватит? – недоверчиво спросил Милано. – Всего пара свидетелей?

– Нет, не хватит. Но если начнем полномасштабные следственные действия, РКК не спустит этого с рук. Затаскают по инстанциям. А так даже если и узнают, то закроют глаза.

Младший следователь скривился.

– Звучит как горячечный бред.

– Привыкай, салага, – рассмеялся Мишель. – Мы смеемся над бестолковостью полиции и их попытками спихнуть на нас свою работу, а они нас ненавидят и «теряют» наши запросы. С комиссией такая же ситуация – они нас презирают и ждут удобного момента, чтобы вставить палки в колеса. Попадемся, будут больно бить по пальцам. И не только по ним. И не только по нашим.

– Я, конечно, все понимаю: соперничество, разные взгляды на работу, конкуренция за финансирование… Но это уже слишком! – возмутился младший следователь. – Может, мне просто притвориться иностранным шпионом или журналистом? Чтобы точно никаких вопрос к бюро не было.

Мишель посмотрел на Леонардо долгим задумчивым взглядом.

– Политика, салага. Глава бюро и глава комиссии из разных клик, они давно враждуют между собой. Это все, что я могу сказать.

– М-да, про такое нам в академии не рассказывали.

– Привыкай, салага. Мы ловим малефиков и демонов – самых страшных тварей в мире. А мешают нам в этом твари поменьше в уютных кабинетах, – разведя руками, сказал Граммон. – От этого никуда не деться.

– На что следует обратить внимание? – поспешил перевести тему Лео.

– Поведение графа, его окружение, обстоятельства смерти, странности.

На всякий случай младший следователь быстро записал это в блокнот.

– Перерезанная глотка – не почерк малефика. Они предпочитают проклятья, удары молний и несчастные случаи, – напомнил Милано.

– А еще околдованных людей. Чернокнижники не доверяют обычным решениям проблем. Они скорее одурманят убийцу, чем его наймут. Понимаешь меня?

– Хорошо, – кивнув, сказал Леонардо. – Буду пытаться найти что-то странное. Но при этом не привлекать внимание контрольной комиссии.

– Попутного ветра, салага, – взяв в руки папку, произнес Мишель.

Отправляться пешком Лео был не намерен, поэтому воспользовался служебным транспортом.

Объяснив кучеру ситуацию, Милано забрался в экипаж.

Сказанное Мишелем не шло у него из головы. Комиссия и бюро терпеть друг друга не могли. Каждый тянул одеяло на себя. Это он знал прекрасно.

Но вот эти намеки про «больно бить» – это уже слишком.

«Как и тот факт, что он послал меня, а не поехал сам. Гораздо проще будет все объяснить самодеятельностью подчиненного, если все пойдет в пасть демону», – подумал Милано, смотря в окошко кареты.

Хорошее настроение, оставшееся со вчерашнего вечера, исчезло без следа.

– Приехали, – раздался голос возницы спустя полчаса. Леонардо специально велел остановится в трех кварталах от гостиницы, чтобы не привлекать внимания. Оставшийся путь младший следователь преодолел пешком.

Почему-то Лео ожидал встретить какое-то препятствие у входа в отель. Отряд бойцов контрольной комиссии, охрану прибывшего высокопоставленного гостя, демона из другого мира.

Но никого не оказалось, все было спокойно и тихо. Ничего не напоминало о вчерашней трагедии.

«Какая дрянь в голову лезет», – усмехнувшись, подумал Леонардо.

Прежде чем войти в отель, Милано сверился с записанными в блокнот указаниями.

Это было глупо, но младший следователь нервничал. Сильно. До этого он в одиночку людей не допрашивал. Только в компании Мишеля. А еще вся эта ситуация с враждой ведомств.