Галка никогда не открывала свой магазин раньше десяти, она и в десять то открывала три раза в неделю, когда из сельской пекарни привозили хлеб и выпечку. Обычно появлялась там к двенадцати и торговала до шести-семи часов. Миллионов магазин не приносил, но был хорошим подспорьем к итак неплохому хозяйству — её отец (жили они рядом, два больших пятистенка, их с Лёхой и родительский — были объединены общим подворьем) держал пчёл, скотины полный двор, Лёха за весну-лето-осень хорошо получал как механизатор, помогал тестю, ещё дома нет-нет появлялась дичь и рыба. И Галка, которая так то была Галией, но её даже родители с детства Галкой звали — без дела сидела редко. Можно сказать, расторговываясь в магазине — она отдыхала, удовольствие получала точно.

Сегодня был понедельник, день, когда приезжала газель от пекарни, но по понятным причинам — идти к десяти и ждать привоза хлеба было бессмысленно. Не особо она переживала из-за разморозившегося морозильника витрины, пол ящика подтаявшего мороженного из него раздала вчера детям. Сказала своему Петьке, тот привел ватагу друзей и всё подчистили. Им же она раздала, чтоб отнесли родителям и то, что неизбежно должно было испортиться в морозильнике без тока: с пяток кило рыбы, немного полуфабрикатов.

Переживала она как жить дальше, вчера вечером Лёха изрядно накидался с горя. У него родители и младший брат жили в селе, то, что о их судьбе ничего неизвестно — сильно его подкосило. Впрочем, это в той или иной мере затронуло всех.

С утра она, когда сели пить чай — поставила опешившему (ну не похоже это было на Галку, она скорей могла тряпкой вдарить, на запрос похмелиться) мужу на стол полторашку пива, обняла его сзади, прижалась щекой, взлохматила шевелюру: «Прорвемся, Лешь, у нас Петька вон подрастает, помощник, надо прорваться! Ты только не увлекайся, ладно?»

Проникшись, Лёха расправил плечи, выплеснул чай, налил в кружку пива: «Куда мы денемся Галь! Вчера с Серёгой разговаривал, с участковым, сегодня соберемся, перетрём как дальше двигаться. Он ещё посоветовал, чтоб магазин прикрыли и ничего пока не продавали. Ну и баланс подбей, чего и сколько в наличии, ну не мне тебя учить. Деньги, походу — не просто обесценятся, как в девяностых, если только мелочь пригодится, на украшения. Как у цыган эти, как их там...»

Галка фыркнула: «У меня всегда всё в ажуре, что, сколько и где! И тетрадка с должниками, под запись. Пенсий и зарплат ждать не стоит, а там долгов — тысяч на двести- триста, считать надо. А у цыган — монисто, это ожерелье на шею, там не только монеты, бисер ещё, камушки. У меня этой мелочи — завались. Как думаешь, мне пойдет?»

— Тебе всё пойдет, милая, — Лёха допил, налил вторую и приобнял Галку, — по первому снегу лис настреляю, скроим тебе шубку, обвешаем монистами и будешь самой красивой и нарядной апайкой* в деревне!

То ли пиво ударило Лёхе в голову, то ли вид жены, в лисьей шубке на голое тело, с монисто на шее и браслетиком из монет на стройной ножке и он притянул смущающуюся Галку к себе на колени. Та, довольная, для вида поотбивалась: «Ты чо, вдруг Петька придет!»

— Что ему дома делать, ни телека, не компа! — Не отпустил её Леха...

Галка пристроилась на груди у мужа, он поглаживал её по голове, когда кто-то затарабанил в калитку и раздался пронзительный свист, она вскочила, накинула халат: «Фанис, кажется, друзья к Петьке пришли» — вышла в сени, приоткрыла дверь и крикнула:

— Фанис, ты? А Петька на улице где-то! -

— Да я знаю, теть Галь! Он с Рашидом ваш магазин кураулит, его взломал кто-то ночью!

— Да как же так! — Подхватилась она. — Ой, спасибо Фанис! А ты не сбегаешь до участкового, не позовешь его? Я сейчас, соберусь махом и подойду!

— Уже, теть Галь, Маня его сразу к отцу побежала, а я к вам!

— Бегу, бегу! Не расходитесь там, угощу вас!

Она бросилась в дом, Лёха уже одевался: «Вот мрази, слышал?!»

— Слышал, — кивнул он, — одевайся, сейчас, достану сайгу и пойдем.

— Лёша, — ойкнула она, — а сайгу то зачем?!

— А чтоб сразу мысли дурные пресечь, к нам залезть во двор, например. Не зря Серёга вчера говорил, чтоб всё домой перенесли...

Когда они подошли, у магазина уже стоял небритый и осунувшийся Серёга и кучковалась стайка детей: Галкин Петька, Маня участкового, «русские фашисты» Фанис и Рашид и ещё несколько их приятелей.

Лёха поздоровался с Серёгой: «Протокол будешь составлять?»

Тот махнул рукой: «Какой, к чертям, протокол, кому он сейчас нужен. Галь, ты глянь, чего и сколько вытащили, может, найду, кто это такой одаренный исполнил. И это, угости минералкой, пожалуйста».

Пока Леха с упоением пил минералку, Галка прошлась по подсобке и небольшому залу (весь магазин представлял из себя не очень большой деревенский дом, с голландкой, которую зимой протапливали каждый день).

— Водку всю вынесли, три ящика с небольшим, только на витрине осталась, сигарет блоков пятнадцать, что было в подсобке, ну и по мелочи из продуктов что-то, на закуску, видимо — после результатов беглого осмотра заявила Галка. — Легко отделались, считай. Канцелярию не тронули, зажигалки, станки, батарейки. Фонариков китайских штук тридцать на месте. Алкашня порезвилась.

А участковый лихорадочно размышлял, кто бы это мог сделать, под подозрением было как человек двадцать «латышей» у которых из активов были только алкогольная зависимость и душа, так и ещё с тридцать неблагонадежных, которых в рамках закона держала только неотвратимость наказания. «Ну не Федус же залез, — подумал про себя Серёга, — не дурак же он, в самом деле, в третий раз на те же грабли прыгать».

— Надо всё вытаскивать и домой везти, — сделал правильный вывод Лёха. — как раз за одну ходку на тракторе вывезу.

— Да, — согласился Серёга, — вон Егор идет как раз поможет. Справитесь, или ещё кого позвать?

«И мы поможем!» — гордо заявила Маня и поглядев на парней, строго, с нажимом, переспросила: «Поможем ведь!?»

Те с готовностью подтвердили, что да, помогут, и с удовольствием.

«Помощники вы мои!» — умилилась Галка, и оделив детей газировкой, несколькими пачками печенья, посулила: «Как всё перевезем — угощу вас!»

И озвучила всем озарившую её мысль: «Тару не выбрасывайте, полторашки те же! Сейчас этого ничего не купишь!»

А подошедший Егор, поздоровавшись с мужиками и пацанами, с жаром её поддержал: «И стеклянные бутылки, мужики! Край как нужны! Мне разливать не во что!»

Лёха ушел за трактором, Серёга тоже куда-то, Егор приобнял любимую племяшку Маню и спросил: «Ну что ты, мелкая, как без телефона живется? Приходи вечером,я генератор гонять буду, зарядишь хоть».

— Ой, да нафиг он нужен, без сети, только фотки если делать. Но я приду, со своей бандой, включишь нам кино какое-нибудь?!

Маней, (на самом деле Марией) её звали с его легкой руки, это он, впервые увидев её маленькую, закутанную в конверт, обвязанный розовой ленточкой, умилился: «Какая Маня хорошенькая!»

Манькина банда оживилась и тоже с ожиданием уставилась на Егора, по детям синдром отмены от электричества и гаджетов ударил сильней всего.

— Приходите, куда вас девать, — согласился чертыхнувшийся про себя Егор, вспомнивший, что и Ксюха должна прийти.