— Доброе утро, мой дорогой, — она поставила поднос на тумбочку возле кровати. — У тебя голова не болит после вчерашнего? Тайленол не нужен?

— Нет, не болит, — соврал я.

— Тогда пей свой любимый кофе. Молоко и сахар добавь сам.

— Я чувствую себя на седьмом небе от счастья. Кофе в постель!

— Должна же я каким-то образом воздать должное своему герою.

— Ладно тебе, нашла героя, — пробормотал я, приподнявшись. Сел так, чтобы моя спина упиралась в изголовье кровати. Налил себе в чашку молоко и бросил сахар.

Эми присела рядом на кровать.

— Бен, я хочу тебя попросить об одном одолжении, — сказала она, преодолев некоторую неловкость.

— О каком одолжении?

— Только пообещай, что не обидишься. И ты вполне можешь отказать.

— Обещаю. Говори прямо.

— Ты бы не мог… одолжить мне денег? Понимаешь, мне нужно рассчитаться со своим адвокатом. Он мне проходу не даёт, требует, чтобы я оплатила все его услуги. Мне ужасно неудобно просить у тебя деньги, мне очень стыдно, — она скривила лицо.

— Сколько тебе нужно?

— Сколько? Как минимум пять тысяч. Но десять будет гораздо лучше.

— Гм-м… Не уверен… Надо подумать.

Дело было не только в сумме денег, которую она просила в долг. Всё это выглядело как-то странно, подозрительно, что ей вдруг понадобились такие большие деньги. К тому же до сих пор она ни разу не упоминала про своего адвоката, который якобы ей не даёт проходу.

— Бенчик, дорогой мой. Мне действительно очень нужны деньги, — она начала гладить ладонью мою грудь, зная, как сильно меня волнует этот её жест. — Ты даже не представляешь, как я мучусь из-за этого долга, — слёзы заблестели в её глазах.

Мне стало её жалко. После недолгого раздумья я отставил в сторону чашку с недопитым кофе. Взял её ладонь и поцеловал кончики пальцев.

— Хорошо.

— Что? Ты готов мне одолжить десять тысяч баксов?

— Да. Когда тебе нужны эти деньги?

— Как можно скорее. Желательно сегодня.

— У тебя есть пейпал?

Она кивнула.

Больше не говоря ни слова, я взял свой телефон.

— Бен, ты представить себе не можешь, как ты меня выручишь, — повторяла она, не отрывая взгляда от телефона в моих руках.

Я начал вводить информацию, чтобы сделать денежный перевод. Эми тем временем, закрыв глаза, что-то шептала. Вероятно, молилась.

Прошло несколько минут. Наконец в тишине раздался щелчок уведомления на её мобильнике.

— О боже! Неужели это правда?! — воскликнула она, увидев на экране сообщение, что деньги переведены на её счёт. Перекрестившись, прильнула ко мне, обхватила мою голову и расцеловала меня. — Бенжи, моя любовь! Ты не только герой. Ты святой, настоящий святой! Я отдам тебе всё, вот увидишь, отдам до цента.

Я обнял её за талию, чтобы притянуть Эми к себе. Но она ловко выскользнула, поднялась и, не слова не сказав, выпорхнула из комнаты. Вскоре я услышал шум льющейся воды в душе. Ожидая её возвращения, я отодвинулся немного, освобождая ей больше свободного места на кровати.

Действительно, приняв душ, она вернулась в спальную. Но, к моему удивлению, она не была раздетой или в своём лёгком светлом халатике, как я ожидал, а уже в юбке и в лифчике, застёгивая на ходу блузку.

— Ты уходишь? — спросил я с удивлением. — Но почему? Я рассчитывал, мы проведём вместе выходной.

— Нет, сегодня не получится. К сожалению, у меня накопилась куча неотложных дел по хозяйству, я должна уйти.

— Куча срочных дел? Какие это дела? Минутку, — я поднялся. — Это странно. Ты никуда не пойдёшь.

— Почему это я никуда не пойду?

— Потому что я так сказал. Я должен знать, что случилось.

— Перестань, — она направилась из комнаты. — Мы поговорим в следующий раз. Я тебе потом всё объясню.

— Нет, я серьёзно. Ты никуда не пойдёшь, — я стал в дверях, заблокировав ей выход, прислонив раздвинутые руки к дверной раме с обоих сторон. — Я хочу знать ответ здесь и сейчас.

— Прекрати. Не веди себя как дурак. Я тебе сказала: завтра я тебе всё объясню.

— Скажи правду, куда ты сейчас идёшь? Скажи мне правду! Зачем тебе нужны были деньги?

— Не твоё дело! — она вдруг закричала так, что на её шее вздулись жилы. — Дай мне выйти!

Мой гнев был вызван не только тем, что я сейчас столь бездумно отдал ей деньги, но и тем, что я почувствовал себя обманутым. Было очевидно, что она скрывает от меня правду.

И вдруг мне стало ясно — мы сейчас расстанемся! Эта мысль, вернее, предчувствие, сверкнула словно молния в моём сознании.

Опустившись перед ней на колени, я обхватил её ноги.

— Останься со мной! Я не хочу, чтобы ты уходила!

— Прекрати этот спектакль! Дай мне выйти! Эй, эй, что ты делаешь?! А-а!..

Крепко, насколько мог, я прижал её бёдра к себе, затем поднялся с коленей, оторвав Эми от пола. Перегнувшись на моём плече, она стала колотить кулаками меня по спине.

— Гад! Гад! Животное!

Но я нёс её к кровати, ощущая себя древним римлянином с известной скульптурной группы «Похищение сабинянок».

…Через некоторое время мы лежали с ней на кровати друг возле друга. В комнате были видны следы недавней борьбы: одежда, одеяло и подушки валялись на полу, простыня на кровати была скомкана.

— Я хочу тебе сказать, Бенжи, ты не только герой и святой. Ты ещё и fucking дикарь, — недолго помолчав, она продолжила. — Ещё совсем недавно ты божился, что больше никогда меня не обидишь. И уже забыл. Ты даже не представляешь, какую боль ты мне сейчас причинил. А говорят, что только чёрные мужчины насилуют белых женщин. Что ж, теперь я могу уйти от тебя со спокойной душой.

Она поднялась, не спеша оделась, даже не глядя в мою сторону. И, не попрощавшись, ушла.

Как птица в клетке

На следующий день в длинном розовом трикотажном платье свободного покроя, расстёгнутой короткой джинсовой курточке поверх платья и кожаных сандалиях на босу ногу Эми ходила по платформе железнодорожной станции Грэнд-Централ. Посматривала то на свои серебряные часики, то на большое электронное табло на стене, где менялась информация о прибывающих поездах.

Появилась информация, что поезд из Апстейта, которого она ждала, прибывает по расписанию, через десять минут.

Эми вдохнула полной грудью и, сама не зная зачем, закатила глаза к высокому потолку здания станции и осенила себя крестным знамением. На её глаза выступили слёзы, ей стало себя жалко.

— Мой мэн! Джейсон! Не могу поверить своим глазам! Наконец-то!

— Е-е! — её сжимал в объятиях вышедший из вагона поезда худощавый чернокожий молодой мужчина лет тридцати восьми, в футболке и джинсах.

— Я не верю, что это правда, что это не сон, — шептала Эми, закрыв глаза и подставив своё лицо и шею его поцелуям.

— Моя любовь, моя жизнь, моя королева. Я не знаю, как я смог жить без тебя эти два года… — Джейсон осыпал её поцелуями, крепко прижимая её к себе. Держа её за плечи, он отдалял её от себя, будто бы желая лишний раз убедиться, что это не сон, и что это Эми действительно сейчас в его объятьях.

Немногие пассажиры, вышедшие из прибывшего поезда, быстро разошлись, и на опустевшей длинной платформе оставались только эти двое.

Эми погладила его по щекам и, привстав на цыпочки, поцеловала в губы:

— Я без тебя тоже целых два года томилась, как птица в клетке. Боже, как я счастлива!

Она снова поцеловала его, и они направились к выходу. Мужчина нёс перекинутый через плечо рюкзак, а другой рукой обнимал Эми. Её рука тоже обвила его талию. Он ей рассказывал смешную историю, случившуюся с ним на вокзале сегодня утром, когда он взял билет на Нью-Йорк, но перепутал поезд и едва не уехал в Пенсильванию. Эми смеялась.

Со стороны казалось, что во всём многомиллионном городе сейчас нет пары счастливее, чем эти двое.

Святая Мария Магдалина

Ещё через несколько дней Эми и отец Бена возвращались к нему домой после сделанных покупок. Марк сидел за рулём своей Grand Cherokee, Эми — на пассажирском сиденье.