Пока же начинается производство самолета «Б-29» — самого большого и технически оснащенного бомбардировщика в мире.

НОЯБРЬ 1944 г. — ЯНВАРЬ 1945 г.

Первого ноября в небе над Токио, на высоте тридцать две тысячи футов появляется истребитель-одиночка «Б-29». Официально Императорский военный штаб уверяет жителей Токио, что «в будущем нет необходимости остерегаться действий вражеских военно-воздушных сил». На деле же формирования ПВО ждут массированных налетов и, чтобы помешать распространению огня, сносят целые кварталы. Многих детей эвакуируют из города — их отправляют в сельскую местность, к родственникам или в сиротские приюты.

В том же месяце бомбардировщики «Б-29» совершают ряд высотных налетов на промышленные и военные цели. Результаты в общем и целом не блестящи. При полете на безопасной высоте практически невозможно точно поразить цели. Но, опускаясь чуть ниже, американские эскадрильи несут огромные потери от новых модифицированных японских истребителей «Бака». Они были спроектированы для того, чтобы, жертвуя собой, врезаться в дно гигантских «Б-29».

В январе напалмовые бомбы летят мимо цели и падают на станцию метро в Токио, убив больше тысячи мирных жителей. Над Гиндзой и Нихомбаси скидывают свой груз пятнадцать бомбардировщиков, уничтожив большую часть коммерческого района и кварталов гейш. Несмотря на то, что Храм Бэндзайтэн находится в этом же районе, на который нацелились «случайно», на расстоянии в несколько сотен футов вокруг храма не падает ни единой бомбы.

Разочаровавшись в кампании прицельною бомбометания, командиры ВВС США переключаются на новую стратегию — тотальное разрушение японских городов.

9-10 МАРТА 1945 г.

Ветреным, мягким весенним вечером в 11 часов завывают сирены воздушной тревоги. Это первый ночной налет на Японию, и он застает противовоздушную оборону врасплох. Токийское радио предупреждает, что к городу направляются крупные вражеские силы; но никто — ни жители на земле, ни японская ПВО, ни пилоты американских «Б-29», ни их командование, оставшееся на базах, — и понятия не имеют о масштабах того, что произойдет в следующие несколько часов.

Самолеты летят необычайно низко, и около полуночи обрушиваются первые бомбы, создав круг огня, который охватывает большую часть северо-восточного Токио. Теперь виден периметр цели, и следующие три с половиной часа двадцать пять самолетов «Б-29» сбрасывают груз напалма весом в две тысячи тонн над районом, где живет примерно два миллиона людей.

Ветер становится беспощадным союзником американцев. Сразу же во всех направлениях расползаются колонны пламени, жадно высасывают кислород из воздуха и превращаются в ураганы огня, что рвутся сквозь город, словно горящие торнадо. В небе вздымаются дуги огня, ветер подхватывает их, и вот уже в сотнях футов пламя снова молниями рушится на землю; и люди, бегущие по улицам, видят, что пути к отступлению закрыты. В сухом воздухе роятся искры, гнездятся в волосах и на одежде. Многие токийцы купили огнеупорные куртки, как раз на случай таких атак, но против липкого желеобразного напалма эти куртки бессильны. Люди, которые спасаются бегством из ада, вдруг оказываются в огне, тот зарождается среди них будто сам по себе. Женщины, несущие детей на спине, спасаются и обнаруживают, что их дети погибли или горят.

Маленькие пожары разрастаются и сливаются с большими, и в мгновение ока ад кромешный проносится по Фукагава и Аса куса — районам, поделенным надвое рекой Сумида. Живут тут в основном работяги. За какой-то час неисчислимое количество людей сгорает или задыхается в домах, на улицах, в школах, храмах и подземных бомбоубежищах. А те, кто выжил в первой атаке огненной бури, видят, что они загнаны в ловушку и со всех сторон окружены стенами пламени и ослепляющего дыма.

Начинается паника, и сотни людей, ищущих убежища в каналах, затоптаны насмерть. Другие решают укрыться в Храме Кваннон в Асакуса, который чудом избежал пожаров, охвативших город после землетрясения 1923 года. Однако чудо не повторяется, и в храме, посвященном буддистской богине милосердия, заживо сгорают сотни людей.

Петля огня затягивается все туже, и вскоре оба берега реки Сумида заполоняют тысячи людей, которые отчаянно борются за жизнь. В итоге слабых и невезучих выталкивают на глубину. Хотя вокруг кошмарная жара, на дворе март, и вода в Сумида на грани замерзания. Большинство людей тонут, и ледяной поток уносит их прочь. Но растущее пламя гонит людей даже с речных берегов, и они тысячами набиваются на мосты, где в наступившем безумии задавлены насмерть сотни.

Но и те, кто пережил эту давку, все равно не в безопасности. Большинство мостов через Сумида — из железа и стали, пожар бушует по-прежнему, жара растет, и мосты раскаляются докрасна. Люди вынуждены прыгать в реку, в поток обожженных, утонувших и просто мертвых тел, которыми уже забита самая большая река в Токио.

К утру практически всё внутри периметра цели обращено в пепел, и всю следующую неделю Токио окутан таким плотным слоем дыма, что американские летчики-разведчики не могут полностью оценить результаты своей миссии. Когда дым наконец рассеивается, американцы обнаруживают, что была уничтожена пара десятков заводиков и других мелких военных целей. Погибло по меньшей мере 83 тысячи жителей Токио, хотя по более поздним оценкам, около 200 тысяч — в три раза больше людей, чем погибнет при атомном взрыве в Хиросиме. Сровняли с землей шестнадцать квадратных миль столицы, одна четвертая токийских зданий — в руинах, и более миллиона людей остались без крыши над головой.

За свою историю Токио много раз страдал от пожаров — так часто, что их стали называть «цветами Эдо», но еще ни один пожар не уносил так много жизней всего за сутки. Император Хирохито, выслушав приглаженные доклады о разрушениях, желает покинуть дворец, чтобы собственными глазами взглянуть на ущерб, но десять дней советники не выпускают императора за пределы крепостного рва. Чтобы убрать трупы, которые забили каналы и восточные улицы, мобилизованы полиция, пожарники, гражданская оборона и добровольцы. Большинство трупов собрано и кремировано или свалено в братские могилы.

В обломках едва теплится единственная искорка надежды: каким-то чудом пламя остановилось у ворот Храма Бэндзайтэн в Кёбаси. На фотографии в газете «Майнъити Симбун» видно крошечное здание, торчащее посреди обугленного ландшафта, одинокое на фоне плоского горизонта, будто оно вдруг выросло из земли. Эту фотографию замечает генерал-лейтенант Окада, высокопоставленный чин Первой Императорской Гвардии. Вырезав снимок из газеты, генерал хранит ее в своем офисе как редкий символ надежды в войне, которая становится все более жестокой.

АПРЕЛЬ 1945 г.

После мартовской бойни из города сбежало около двух миллионов выживших. В середине апреля Токио подвергается еще двум налетам, которые нацелены на промышленные и военные районы к северу; уничтожено еще одиннадцать квадратных миль города. Такие же разрушения в Кобэ. Нагоя и Осаке, а потом «Б-29» временно прекращают бомбить города, чтобы поддержать вторжение на Окинаву.

Те токийские газеты, что еще работают, хватаются за единственную положительную новость в опустошенной столице и публикуют несколько историй о «Чуде Бэндзайтэн». По городу расползается легенда о храме, и тысячи людей толпами приходят молиться к храму, а сотни, потерявшие кров после воздушных налетов, разбивают лагерь за воротами храма, веря, что, если будут еще налеты, Бэндзайтэн их защитит. Один из таких людей — молодой человек по имени Такахаси. Но он пригнел не как пилигрим, а как шпион ужасной Кэмпэйтай — фанатичной военной полиции, которая последние пятнадцать лет отвечает за беспощадное подавление любой критики военных действий.

МАЙ 1945 г.

Двадцать третьего мая ВВС США вновь атакуют имперскую столицу, сдвинув целевой район к илу от Токийского залива. В этой миссии участвует пятьсот пятьдесят восемь бомбардировщиков «Б-29» — максимальное число самолетов, атакующих Японию в этой войне.