Я до него когда добрался, он мне историю со сторожем рассказал – что человек там даже одной ночи не смог провести. Что-то его сильно напугало. И в конце истории Лёха сообщил, что у него ещё состоялся разговор с полицейским на улице, когда он вышел из кабинета, и тот порекомендовал ему забыть про этот домик, чтоб жилось спокойнее. И это без угроз – просто как добрый совет. А ещё сообщил, что когда-то давно там случилась некая трагедия, и резонансом от этого сильно пострадал один из сотрудников.

Поэтому я и пришёл к вам. Афоня подсказал – вы историей Тайгарска занимаетесь, ну я и подумал, может что-нибудь знаете об этом. А личного интереса у меня тут никакого нет. Просто любопытство, ну и плюс свободное время сейчас есть.

После его ответа Попов молчал, сосредоточенно о чём-то думая, потом поднялся, сменил пластинку на проигрывателе, и вернулся на своё кресло. Вздохнул, и принялся говорить:

– Очень интересно, и странно, что ты сейчас сидишь здесь, и задаёшь эти вопросы. Ты смотрел фильм «Мимино»?

Палинский улыбнулся, и кивнул:

– Смотрел, конечно. Отличная комедия! Я люблю кино.

Валерий Сергеевич тоже заулыбался:

– Помнишь фразу, которую говорил Фрунзик Мкртчан: «Я тебе сейчас один умный вещь скажу, ты только не обижайся»? Так вот – случайностей в этой жизни не бывает. Ты оказался у меня, и задаёшь вопрос о событии, которое не давало мне покоя всю жизнь. Я уже стар, и осознаю, что долго ещё не протяну. И больше всего мне хотелось бы разобраться в том жутком происшествии. Невероятное совпадение! Я, можно сказать, ждал тебя, чтобы передать то, что знаю. Может тебе удастся раскрыть эту тайну? Знаю историю про этот домик. Только всё гораздо сложнее и страшнее, чем чёрт с хвостом. Там было совершено жуткое преступление.

В доме нашли три трупа, все – бомжи. История по тем временам была громкая, все в Тайгарске про это судачили. Но не более того – времена были жёсткие, информации минимум, менты с Конторой, можно сказать, по людям ездили как им хотелось. Поэтому те слухи, а болтали и о беглых зеках, и о маньяке-убийце, и даже о крупном проигрыше в карты на интерес, так слухами и закончились. Убийцу не нашли. А тот, кого обвинили, был такой же бездомный, как и убитые – он просто там валялся в пьяной отключке. Его и обвинили. Но только никто в это не верил. Здание тогда, в тот самый момент стояло без хозяина, и уже только после этого дела, там вино-водочный магазин открылся. Самое место для «зелёного змия», надо признать.

Я тогда в Одеоне работал временно, сторожем – знакомый попросил подменить на пару недель. Если не знаешь, Одеон – это так называют Дом культуры теплоэнергетиков. Почему так, не знаю. Однажды, в морозную погоду, а и не просто морозную, ещё и буря снежная тогда была, я делал обход, и при этом выглядывал в окна – так, на всякий случай, всё-таки здание большое, вокруг осматриваться не повредит. Ну и заметил, что какой-то человек ютится возле летней танцплощадки. Всё здание, если сверху смотреть, выглядит как буква «П», и площадка была встроена внутри, ветер там не продувал. Решил выяснить, что происходит – снаружи мороз, буря снежная, как бы чего не случилось с человеком. Возьмёт ночью замёрзнет, мало ли что? В общем, прихватил для безопасности полуметровый гвоздодёр, и вышел на улицу. Надо сказать, что вовремя это сделал, человек не мог уже встать на ноги – сильно замёрз, и только что-то бессвязно мычал. Я его свободной рукой ухватил за шиворот, затащил внутрь, раздел до пояса, и водкой растёр грудь со стопами.

От появившегося запаха спирта человек этот сразу ожил – закрутил носом, стал шевелиться, и запинаясь, заговорил:

– Налей немножко, добрый человек.

Мне даже смешно стало – его от смерти спасают, а он – ни спасибо, ни начхать, а только выпить просит. Говорю ему:

– Братец, тебе сейчас пить совсем нельзя, не то задохнёшься. Подожди немного, согрейся. Я тебе сейчас горяченького чего-нибудь сделаю, поешь сперва.

Ну он вроде успокоился, что-то прохрипел. Я ему для начала чаю горячего сделал, усадил к стенке, и сунул чашку в руки. Ну, он пару глотков сделал, и немного ожил, осмысленное в глазах появилось. У меня от обеда оставалось немного лапши с тушёнкой, я с собой приносил. Подогрел на плитке, покормил его с ложечки – сам бы он её не удержал. Ел с жадностью, чавкал как животное – видать шибко голодный оказался. На вопрос, как зовут, ответил: «Витя».

В общем, он отогрелся, пришёл в себя, и принялся болтать. Болтал без умолку часа три. Речь у него оказалась правильной, и довольно связной. Рассказал много интересного. В Тайгарск его забросила судьба. Витя оказался из интеллигентной семьи, закончил институт. Начал работать, женился. Но над ним взяла верх беда, к которой он пристрастился, ещё будучи студентом – приучился пить. Когда поселились в общежитии, пить водку стал каждый день. Жена ушла. Запился окончательно. С работы уволили. Из заводского общежития соответственно, тоже. Так или иначе, оказался без денег и на улице. Забомжевал быстро, оказывается, это моментально происходит – уже через месяц разгружал вагоны на товарной станции, жил в пристройке к складу, доедал объедки в столовой. Выгнали за пьянку ровно через две недели, и всё пошло по наклонной – водка, подвал, кража в магазине, год тюрьмы, снова улица. После отсидки осел бомжом в Тайгарске, завёл компанию с местными бездомными, ну и уже всей компанией вместе, искали, где выпить да переночевать. К родителям не ехал, потому что стыдно было, да и пьянка бесконечная сообразить не давала. В числе ряда повестей о своей жизни, умолчал только о том, как тут оказался в лютый буран.

Я не стал дожидаться, и спросил прямо:

– Витя, а ты как тут, в мороз, оказался?

Он замолчал ненадолго, а потом, не говоря ни слова, так умоляюще посмотрел на бутылку, что я его пожалел – налил грамм пятьдесят, и отрезал хлеба с колбасой немного, чтоб закусить. Он выпил, поел ещё, поблагодарил, и стал отвечать на мой вопрос – поведал совершенно жуткую историю. Очень сильно попросил не передавать этот рассказ никому: «Ты, я вижу, человек хороший. Бездомного от смерти спас. И ещё раз спасёшь, если будешь молчать». И вот что он мне рассказал:

«К тому моменту, когда это всё случилось, у нас с друганами сложилась компания из четырёх человек. Кроме меня, были ещё трое, звали их – Григорий, Степан и Шахтёр. Имени его не знаю, он всегда говорил, что раньше работал шахтёром, и просил, чтобы его так и называли. Ну а нам что – шахтёр так шахтёр. Лишь бы вёл себя нормально, и кентам не мешал. Сумасшедших среди бомжей много, мы уж всяких видели. У каждого из них, конечно, своя совершенно сказочная история о личной дороге по пути в низы жизни, где мы оказались, но это никого из компании не беспокоило – мы просто выживали.

В скитаниях своих нам попался пустующий подвал в доме, где никто не жил. Там мы прожили что-то около месяца. Входная дверь в дом закрывалась на замок, но мы обнаружили спуск. Он был довольно странно сделан –­ метрах в пятнадцати от дома. Почему – не ясно, но нас это сильно и не интересовало, бомжи – народ практичный, и живут только сиюминутным «сейчас». Есть где переночевать – и хорошо, а разбираться в причинах появления чего-нибудь никому не нужно. В подвале было тихо и спокойно – через дорогу напротив находился горотдел милиции. Идеальное место! Мы понимали, что нужно быть максимально осторожнее, и всей компанией никогда на улицах не тусили, только в сумерках приходили туда по одному. Это было лучшее место из всех возможных – сверху никого, стены толстенные, под печное отопление построены, и спуск на большом расстоянии.

Там, внизу, можно было спокойно разговаривать, да хоть орать во весь голос – никто не услышит. Но компания у нас подобралась тихая – Стёпа постоянно что-нибудь читал, подберёт на улице газету, или журнал, если повезёт, и сидит читает. Гришка предпочитал молча слушать, что остальные рассказывают, ну а мы с Шахтёром болтали без умолку. Шахтёр был полон историй из своей жизни, я же молол всякую чепуху – даже пересказывал перечитанные когда-то книжки.