Всё с лицом оказалось нормально, никаких кровавых потёков Вадим не обнаружил. Рядом отразилось ещё одно лицо: Роса тихо подкралась и выглядывала сейчас из-за плеча.

— Что смотришь?

— На себя любуюсь.

— Ммм, вот как?

— Да, а на чём ты варила зайца? — неразрешенный вопрос не давал покоя.

— Ни на чём, — простодушно обронила Роса.

— Как это? — брови парня устремились к линии лба.

— Отнесла к огневику, он и сварил. Что, плохо сварилось? — на Вадима бросили косой взгляд.

— Нормально сварилось, — проворчал он, — надо отдохнуть и поесть.

— А, бабушка говорила, что тебя голод мучить начнёт. Что, сильно жрать хочется?

Девушка внезапно села рядом и потянула у него из руки недоеденный кусок, Вадим выпустил его, и в мясо тут же вонзились клыки девушки. Быстро работая челюстями, она начала его рвать на мелкие кусочки и проглатывать, не жуя.

Вадим протянул руку в суму и, достав другой кусок, тоже впился в него зубами, разрывая, откусывая, но всё же, пережёвывая. Так что, не считая тихого урчания Росы, перекус прошёл в молчании. Запили еду водой, набирая её в ладошки.

Сыто привалившись спиной к ближайшему дереву, Вадим удовлетворённо вдохнул полной грудью и почувствовал тонкий, еле ощутимый аромат, исходящий от девушки. Пахло чем-то необычным: не человеком и не зверем, а ещё от неё почти осязаемо шло неуловимое тепло. Вадиму захотелось прижаться к ней, обнять, и… парень нечеловеческим усилием воли направил мысли в другую сторону, а то взгляды, что кидала Роса на его горло, невольно настораживали.

— Ну, что, пойдём?

— А ты уже отдохнул?

— Почти. А ты нашла следы кабанов?

— Нашла, они впереди на лёжке сейчас, наелись корешков да всякой всячины и отдыхают. Что ты думаешь, я просто так пришла к тебе, чтобы поесть или поболтать с тобой?

— Да нет, я так не думал, я думал… — начал было парень, но замолчал.

— Что ты думал? — девушка неожиданно придвинулась ближе, почти вплотную, и заглянула в его глаза. Вадим растерялся и поневоле отодвинулся от неё, не зная, чего ожидать от взбалмошной девицы-оборотня. Сделаешь что-то не так, а она тебе в горло вцепится, а у него только кинжал с собой, да коготь этот.

— Ничего не думал, мясо ел и всё.

— Дааа… — протянула девушка и вдруг изогнулась всем телом, отчего часть шкуры съехала вниз, обнажив правую грудь. Вадим сглотнул. Девушка вернула шкуру на место, прикрыв себя, и неожиданно озорно сверкнула глазами.

— Ты что-то хотел сказать?

— Нет, — помотал головой Вадим, — то есть, да, — сразу же отказался он от своих слов. — Может, пойдём, поохотимся, а? — чуть ли не жалобно произнёс он.

— Пойдём, раз ты отдохнул, поел и больше ничего от меня не хочешь.

Вадим хотел, но счёл нужным промолчать. Роса вскочила на ноги и одним движением вновь обратилась в зверя. Вадим успел заметить мелькнувшее белое тело, что практически мгновенно покрылось звериной шкурой. В эту минуту он остро пожалел, что не может так, как она. Ну, что поделать, он ведь человек, а не зверь. Лучше оставаться человеком, пока есть возможность. Зверем он всегда успеет стать, правда, в человеческой личине.

Рысь побежала вперёд, а он быстрым шагом последовал за ней. Идти было не очень далеко, и вскоре Роса остановилась, замерев в настороженной позе. Вадим достал Коготь, готовясь им воспользоваться.

Рысь сделала два быстрых шага и внезапно прыгнула, свалившись спящему кабану на спину.

— Гвииии, гвииии! — разразилось на весь лес, всё стадо мгновенно подорвалось со своих лежанок и бросилось врассыпную. А молодой вепрь, так бессовестно разбуженный оборотнем, устремился в сторону Вадима. Вот ведь, поганка! Специально натравила? Бросок, и Коготь вломился прямиком в кабанье рыло, свернув его набок. Второй бросок Белозёрцев успел сделать по убегающему поросёнку, и через миг о стаде напоминал лишь треск сухостоя вдалеке.

Из-за дерева вынырнула рысь, в её зубах барахталась небольшая свинка, которой она прокусила голову и сейчас тянула за собой. Итог охоты оказался таким: один молодой кабанчик, одна свинка и молочный поросёнок. Роса, не обращая внимания на Вадима, стала драть когтями свою добычу, разрывая её на части. Вадим поначалу отвернулся, но тут на него напал очередной приступ голода.

Борясь с одолевающими его противоречивыми эмоциями, буквально разрываясь меж непреодолимым голодом и брезгливостью, Вадим в растерянности стоял над добычей. Как, с какого бока к ней подступиться, он не знал. Как и не имел ни малейшего понятия о том, как снимать шкуру и потрошить зверя. Достав короткий засапожный нож, он неуклюже пытался снять им шкуру хотя бы с поросёнка. Кинжал для этого дела не годился. Мучился он долго, пока Роса не обернулась в человека и сытая и довольная не подошла к нему.

— Помочь?

— Да, у меня не получается.

Девушка хмыкнула и принялась за дело. В руках у неё оказался костяной нож, которым она быстро освежевала истерзанного поросёнка, а потом и кабана.

— А где ты прячешь нож? — задал глупый вопрос Вадим.

— В волосах, — и девушка тряхнула роскошной гривой своих рыже-чёрных с серыми подпалинами волос.

— Ничего себе, — вырвалось у парня.

— Мясо понесёшь сырым или жарить будешь?

— А что, можно костёр развести?

— Разводи, жарь, только лес не спали.

— Не спалю, — буркнул Вадим и огляделся в поисках подходящего для костра места.

Вскоре он натаскал дров и развёл костёр. Жарить мясо оказалось сложно: тонко его нарезать у Вадима не получилось, и нанизанные на шампуры из прутьев куски лишь источали одуряюще аппетитные ароматы, оставаясь непропеченными. Промучившись и исходя слюной от голода, Вадим в итоге сожрал полусырое мясо и, нагрузив холщовый мешок свежей вырезкой, понёс его к избушке.

Роса, вспомнив, заставила его выпить зелье для усиления зрения, что у него взято с собой. Обратно они вернулись сильно под вечер, когда сумерки почти опустились на землю. От обоих нещадно несло костром и жареным мясом. Поднявшись в избушку, парень с девушкой предстали перед ведьмой.

— Вернулись, охотнички! — отгоняя запах дыма рукой, с ехидцей поинтересовалась ведьма. — И кто из вас охотился, а кто костры палил? И чем вы там ещё занимались?

Ведьма подошла к девушке, буравя её взглядом и едва ли не принюхиваясь.

— Смотри, девка, — погрозила она Росе, — испортишь парня, получишь! На цепи буду держать, в ошейнике! Нам его ещё вывести из леса надо. Привяжешь к себе, будет за тобой цепным кобелём бегать.

— Ты что, бабушка? Не нужен он мне.

— Знаю я тебя, не сожрёшь, так испортишь, смотри мне, глупое животное, — заругалась ведьма. Роса обиделась и, демонстративно фыркнув, ушла в ночь, громко хлопнув дверью.

— Садись вечерять, и эликсир ночного зрения не забудь выпить, — кивнула ведьма на резной деревянный флакон, что стоял в сторонке. Жрать-то, небось, сильно хочешь?

Вадим кивнул.

— Ну, так ешь, я тебе и отваров разных ещё приготовила, чтобы пища, значится, сразу не в жир обращалась, а силу в мышцах оставляла, да жилы крепче делала, цени!

Вадим кивнул и заработал челюстями, поглощая разную еду. Кажется, он съел гораздо больше, чем весил сам. Заяц явно был не один, а может, это был и не заяц. Много растений, орехов и даже молоко, не ведомо, правда, чьё.

— А где вы мясо варите да жарите? — решился он задать снова свой вопрос.

Старуха удивилась.

— Печь есть, но не в избе, в землянке, но не суть. Огонь не в жилище должен быть, а под землёй.

— А мне Роса другое говорила.

— Больше слушай дурную девку. Ну, что, поел? Тогда марш на чердак, а то она не придёт сюда, пока ты не поднимешься.

Вадим пожал плечами и засобирался на чердак. Поднявшись по лестнице, он снова очутился в мире трав и летучих мышей. Но спать сразу не пошёл, а, подойдя к окошку, выглянул из него.

На поляне темнело что-то и, не отрываясь, смотрело светящимися точками глаз прямо на парня. Поддавшись какому-то детскому порыву, Вадим хмыкнул и показал пятну с глазами язык. С поляны донеслось громкое фырканье, и чуть позже лёгкий девичий смех. Улыбаясь, Вадим отошёл от окна и бросился на свою лежанку. Закрыв глаза, он погрузился в мир грёз и спокойно уснул.