— Ловко ты с ним, — смеется Решетова.

А мне почему-то уже не смешно. Словно шагнула куда-то, куда не следовало. Словно увидела то, что не было предназначено для моих глаз.

— Наверное, пора и нам домой, — пытаюсь сбросить с себя непонятную оторопь. – Завтра на работу как никак.

Решетова со мной соглашается. Попрощавшись с остальными, берем такси и едем по домам.

* * *

Следующий мой рабочий день начинается с того, чего невозможно было представить даже в самом диком сне.

Чашка кофе на моем столе… Горячего кофе! Значит, кто-то видел, как я иду в здание, и приготовил напиток.

Гадать долго не приходится. Самоуверенное лицо Градовича предстает передо мной буквально через минуту.

Беру чашку с нетронутым кофе и роняю на пол. Жаль уборщицу, но так нужно. Куплю ей потом шоколадку.

— Ой… — не свожу с Макса глаз. – Уронила.

Он прекрасно видит, что я сделала это специально. Видит, но не понимает причины. Растерян. Пытается собраться с мыслями. Анализирует. Он ведь умный. Прошаренный. Хитрый. Где сейчас все эти его качества? Почему он ведет себя так, словно плюнули ему в душу?

— Только не говори, что ты повелся на вчерашнюю игру, — смеюсь.

Ответом мне служит молчание. Глаза из голубых превращаются в стальные. От них веет холодом.

— Градович… Серьезно??? Повелся??? Боже… Ты мне не нравишься! От слова совсем! Не нужно меня окучивать. Это бесполезно! И вообще… Тебе не стыдно? Ты вроде как женат!!!

Продолжает молчать. Не пытается свести всё к шутке. Не пытается играть в слова. Это на него совершенно не похоже. Меня начинает нервировать его мрачное выражение лица. Макс словно сбросил маску и показал свою настоящую сущность. Если это так, то он отнюдь не весельчак и балагур, которым хочет казаться.

— Доброе утро! – в кабинет заходит удивительно свежая Надя, спасая тем самым положение. – О… — смотрит на разбитую чашку. – К счастью!

Глава 4

Юля

Следующий месяц странный. Находясь на работе, физически ощущаю непонятное напряжение в кабинете. Происходит что-то, неуловимое глазу. Наблюдаю за Надей, прислушиваюсь к собственным эмоциям, но не могу понять, что именно так дестабилизирует.

Постепенно выделяю некоторые эпизоды, которые вызывают во мне кучу вопросов. Надя превращается из веселой бойкой девчонки в какое-то бледное полурастение. Осунувшаяся. Вечно сонная. Часто не слышит меня. Врет мне, хоть и считает, что я этого не замечаю. Ненавижу, когда мне вешают лапшу на уши. На фоне этого отдаляемся друг от друга.

— Я так больше не могу, — всё-таки взрывается однажды Решетова.

Поднимаю на неё немой взгляд. Не прошло и полгода, как говорится. Жду продолжения. Её глаза горят решительностью.

— Поговори со мной. Иначе я сойду с ума! – заламывает руки.

— Слушаю, — произношу спокойно, но внутри раздрай. Я не понимаю, что творится с этой девчонкой!!! Еще месяц назад она было совершенно другой.

— Я сплю с женатым мужиком, — вываливает на меня информацию и как-то сжимается вся за своим столом, словно ожидает удара от меня.

— Прекрасно, — выдавливаю первое попавшееся на язык слово. – Надеюсь, это не Градович? – эта мысль уже более взвешенная. Почему-то именно Макс приходит в голову.

И то, как тикают секунды, а Надя молчит, всё больше и больше убеждает меня в правдивости собственных слов.

— Нет, конечно, — фыркает. – Ты не знаешь этого человека.

А потом слова из Решетовой просто льются, словно вода из прорвавшейся плотины. О том, что они познакомились, когда она была на практике от универа. О том, что ничего тогда не было и после практики они не виделись. А теперь случайно встретились, и всё закружилось.

— И долго кружится?

— Две недели. Даже чуть больше.

Теперь понятно, почему она пребывает в таком состоянии все это время. Мучается, значит. Совесть что ли заедает?

— Что дальше будешь делать?

— Он предлагает снять мне квартиру, оплачивать её.

— Как его хоть зовут?

— Андрей.

— Сколько лет? Дети есть?

— Лет, примерно, как тебе. Дети… — даже само слово пугает её. – Нет, нету, — передергивает плечами.

Тихо выдыхаю. Пункт о детях для меня очень важен. Знаю, это лично моя детская травма, но готова убивать тех, кто бросает детей в подобную агонию. Да, мой отец изменял моей матери. Она знала об этом. Что она делала? Ни-че-го, чтобы что-то изменить! Сидела, рыдала под дурацкую песню модной тогда группы о том, как кто-то нашел другую и целует, хоть и не любит. До сих пор бежит дрожь от воспоминаний этих моментов. Мама могла уйти. Могла хотя бы попытаться это сделать. У неё был выбор! У меня его не было. Я просто умирала в те моменты своей детской душонкой рядом с ней, взрослой женщиной, которая по факту оказалась такой же незрелой, как и я в те годы.

— Ну, ладно… — пытаюсь отгородиться от неприятных воспоминаний. Я уже давно не ребенок. — Вы спите. Он говорит о каком-никаком будущем, — имею в виду квартиру. — И что? Что не так?

Я, конечно, осознаю всё, что не так. Можно сказать: ВСЁ не так. Но хочется слышать это из её уст.

— Что не так? Да всё!!! – подтверждает мои мысли. — Я изменила своему Вове. Предала его.

— Допустим. Ну, так уходи от него. Не предавай дальше.

— Я не могу. Я… люблю его!

— Кого?

— Вову!

— А Андрей тогда каким образом оказался в вашей постели, если ты любишь Вову? – накатывает понимание, что, возможно, я заблуждалась в этой девочке. Есть омут. И черти, оказывается, есть.

— Андрей… — задумчиво произносит имя. — Я не хотела, чтобы так всё было.

Как же… Он сам всё… Да??? Ну, как всегда. Мужики виноваты. Соблазняют нас, бедных-несчастных… Вспоминается Лерка.

— Ну, тогда как так всё стало, если ты не хотела? – пойдем по логическому пути. – Не насиловал же он тебя?

— Он предложил поехать с ним в командировку на выходные в другой город. Просто… — смотрит на мои стремящиеся в небо брови. – Чтобы ему не было скучно!!! Вова как раз в те выходные работал, вот я и согласилась. Мне тоже было скучно дома.

— Мась… — я готова рыдать от подобной наивности. — Ты серьезно??? Ты серьезно думала, что мужик зовет тебя в другой город пряниками покормить??? Да, блин, коту ясно, что он приглашал тебя туда только с одной целью!!! Потрахаться!

— Может быть…

— Может быть? Может быть??? Надь, ты дура???

— Да не дура я! – восклицает, пытаясь обижаться. – Вечером выпили…. Потом в голове что-то переключилось…

Понятно, что такие дела без алкоголя не делаются. Двадцать пять вроде не восемнадцать… Решетова точно дура! Я ошибалась в ней. Или… Или Надя просто не хочет унижать себя в моих глазах. Ну, не могла она не понимать, чем всё закончится.

— А наутро на место не встали мозги? Или вы утром опять нажрались?

— Нет, утром мы не пили. Просто… Ну, если всё уже произошло, смысл ломаться? К тому же… Юль, он так занимается сексом… — блаженная млеет, закатывая глаза к потолку.

— Смотри не кончи только, — предупреждаю. Моя психика еще до конца не восстановилась после того, как Градович тут Лерку трахал. Рецидива я не переживу.

— В общем секс с ним – огонь. Вова рядом не стоял.

— Значит, тебя удерживает с Андреем лишь секс?..

— Уже, наверное, нет. Уже подключились эмоции. Я влюбилась, — признается. – Он не только в сексе классный, но и вообще! С ним не скучно, как с Вовой. Он ухаживает очень красиво!

— Но при это ты любишь Вову, — напоминаю.

— Люблю.

— В одного влюблена. А второго любишь, — констатирую.

— Со стороны кажется по-идиотски, да?

— Да, — не скрываю своих мыслей. – Что дальше будешь делать? Тебя ведь на куски разрывает от всего этого, я права? Ходишь никакая последние недели.

— Я не знаю, что делать…

— Знаешь, как говорила моя бабка?

Кивает вопросительно головой.

— Ты хочешь и рыбку съесть, и на хуй сесть. В принципе, наверное, и так можно. Но ты уж тогда усмири свои эмоции и перестань изображать из себя жертву. Наоборот, улыбайся. Ты ж одного трахаешь, и другого имеешь.