— Ты вернулась? – в кабинет заходит Решетова, прерывая поток моих мыслей.

— Да. А ты где бегаешь? — Надю в последнее время в кабинете практически не словить.

— Работы много. Некогда даже пообедать, — с печальным видом садится за стол и тут же утыкается в экран.

Не задавая больше вопросов, продолжаю искать потерянные документы. Но про себя всё же который раз удивляюсь тому, как Надя держит слово. Она словно вытравила Градовича из своей головы, а заодно и из моей. Хотя нет. Из моей не вытравила. Чертов Макс не дает о себе забыть. Он по-прежнему безустанно мельтешит передо мной.

— Что ищешь? – Решетова через какое-то время замечает, как я методично пересматриваю содержимое папок.

— Да так… — отмахиваюсь, не желая посвящать коллегу в то, какой рассеянной я стала.

Уткнувшись в документы, слышу, как открывается дверь в кабинет. Вскидываю голову, и только что бившееся размеренно сердце делает вдруг кульбит. Градович… Ну вот! Я же говорю, он преследует меня. Если не пересекаемся где-то в других кабинетах, значит, он обязательно найдет повод, чтобы зайти прямо ко мне. Что на этот раз???

— Юль… — замирает напротив моего стола. Пялится. Пожирает просто глазами.

Пожирает до такой степени, что мне становится неудобно. Мне… Неудобно!!! Обалдеть… Робею и, как девчонка, перевожу нервно взгляд на Надю. Она отводит глаза, но я успеваю перехватить их выражение. Черт… Не знаю, что она видит, но, знаю, что придумать может много!!!

— Слушаю, Максим, — вынуждена вновь смотреть на Градовича, так как он странно замолк.

— Перебрось табель отпусков на мой отдел, — просит, словно это нечто безумно важное. И будто об этом нельзя было сказать, позвонив. Или даже написав. И вообще… У него ведь есть доступ ко всей информации!!!

— Конечно! Сделаю! – дежурно улыбаюсь и отворачиваюсь. Очень вовремя звонит мобильный. Еще раз улыбнувшись, на этот раз словно извиняясь, принимаю вызов и выхожу из кабинета.

Градович выходит следом за мной. Я это понимаю не сразу. Лишь когда одна очень наглая лапища вскользь проходится по моей спине, оборачиваюсь и врезаюсь в лукавый взгляд.

— Хорошего дня, — шепчет Макс.

Я так возмущена, что не слышу половину того, что говорит мне в телефоне мама.

— Ма, я позже перезвоню, хорошо? Занята пока.

Мама не возражает. Завершив вызов и послав проклятие в спину удаляющегося Макса, иду обратно в кабинет.

— Что-то Максим зачастил к нам, — раздается голос Нади, когда я возвращаюсь к разложенным на столе папкам.

— Что? – реагирую не сразу. Не потому, что не слышала. Просто делаю вид, что сильно поглощена работой. К тому же эти несколько секунд дают собраться с мыслями и натянуть на лицо маску безразличия.

— Максим… Зачастил…

— Не заметила. Возможно, ты слишком большое значение придаешь его каждому появлению, — пытаюсь перевести стрелки. Не знаю почему, но я не хочу, чтобы Решетова знала, что Макс оказывает мне знаки внимания. Я словно… Боюсь?

Глава 21

Юля

Вечер, действительно, вполне хорош. Всё, как и предполагалось, дорого, с шиком. Столы ломятся от вкусной еды, элитного алкоголя. Артисты, развлекающие гостей, отлично справляются со своей задачей.

Как и планировала, стараюсь не пересекаться ни с Решетовой, ни с Градовичем. Получается это откровенно плохо, рядом мелькают то один, то другая, но продолжаю стараться. Особенно игнорирую Макса. Не замечаю ни его взглядов, ни того, что он всё равно упорно оказывается где-то поблизости.

— Юленька, — раздается сбоку смутно знакомый голос и меня передергивает. – Здравствуй. Я так надеялся, что мы увидимся сегодня. Ждал этого, можно сказать, целый год.

Целый год… В голове мгновенно рисуются кадры с прошлого дня рождения генерального. О, черт!!!

— Владимир Петрович, — с вежливой улыбкой поворачиваюсь к спешащему ко мне пожилому мужчине. Выглядит, конечно, моложе своих лет, но возраст всё равно не спрячешь. – Добрый вечер.

Вот я совершенно забыла о существовании этого мужчины и того, как он вел себя по отношению ко мне в прошлый раз. Если бы помнила, обязательно поинтересовалась, будет ли он здесь сегодня. И если бы знала, что да, то никогда бы не пришла. Нет, я, конечно, могу постоять за себя и словом, и делом, но «обижать» таких людей, как Пахмушев, лучше не стоит. Друг гендира, во-первых. Человек, обладающий достаточной властью и являющийся медийной личностью, во-вторых. С такими лучше избегать острых углов.

— Скучаешь? – он протягивает мне бокал с шампанским, взятый у проходящего мимо официанта.

— Нет. Шла в дамскую комнату, носик припудрить, — вру. Нужно срочно сбегать от него, пока вновь не начал распускать руки. Пахмушев из тех мужиков, которые думают, что если у них есть деньги и их лицо мелькает через день по телеку, то любая тут же прыгнет в его постель.

— Тогда до скорой встречи, — расплывается в противной улыбочке, поднося собственный бокал к моему. Звучит приятный перезвон, и мне приходится сделать глоток искрящегося напитка.

После этого сбегаю со скоростью молнии. Только не в туалет, а на улицу, чтобы проветриться. Голова несколько кружится от шампанского. Хотя выпила только пока один бокал. Пахмушев всучил мне второй. Вообще мой лимит на подобных мероприятиях: три бокала. Всё, что свыше, могу позволить себе только в компании проверенных людей.

— Ты здесь? – через несколько минут сбоку вырисовывается Надя. Она вышла покурить.

— Да. Есть сигареты еще? – курю очень редко, но сейчас прям накатило это желание.

Решетова откликается на мою просьбу и начинает болтать о всякой всячине, словно мы по-прежнему подружки. Личной жизни не касается, Градовича тоже, потому слушаю без раздражения. Вместе возвращаемся в зал. Надя устраивается рядом со мной, хотя прежде сидела далеко. Продолжает что-то рассказывать.

— Юлечка… — рядом снова оказывается Пахмушев.

Твою мать! Подавляю в себе приступ гнева. Смотрю на мужчину.

— Потанцуй со мной, — просит, и словно по команде зал наполняется соответствующей музыкой.

Скрепя сердце, принимаю приглашение. Но… Сама себе обещаю, что во время этого танца четко поставлю Пахмушева перед фактом, что я, как и в прошлый раз, не собираюсь отвечать на его ухаживания.

Танец кажется бесконечным. Мне неприятны прикосновения и слюнявый взгляд этого человека. А еще молниями проносятся по спине взгляды Градовича, который без стеснения рассматривает нашу танцующую пару. Еще и кривится, главное, недовольно. Будто я должна что-то ему.

Наконец музыка затихает. Но не испытываю облегчения. Пахмушеву, похоже, плевать на мои границы. Он воспринимает мои отговорки просто как капризы. Думает, наверное, что набиваю себе цену. Ну, что же… Дальше, если решит продолжать свое наступление, пусть не обижается.

Возвращаюсь за стол.

— Судя по лицу, этот дядечка тебе не нравится. На, выпей… — протягивает мой недопитый бокал с шампанским.

Выпиваю залпом пару глотков, потом беру еще один бокал, услужливо подсунутый Решетовой. Она всё болбочет, а я наконец немного расслабляюсь. Хотя и понимаю, что не хочу больше здесь оставаться. Даже шампанское уже кажется каким-то неприятным. Горьким что ли. Схожу в туалет, куда так и не попала, и потом вызову себе такси.

Но по пути в туалет понимаю, что со мной что-то происходит. Даже не что-то, а какой-то откровенный пиздец. Меня развезло. В мгновение ока просто. Не стоило курить… Не стоило пить последний бокал шампанского... Одно легло на другое, и сейчас мне откровенно плохо.

Глава 22

Юля

Чувствую дезориентацию. Пространство вдруг расплывается. А еще меня начинает подташнивать. Едва успеваю дойти до кабинки. Кажется, вывернет сейчас наизнанку. Но нет. Позывы так ничем и не заканчиваются. Когда содрогания проходят, едва стою на ногах. Не то, чтобы мне полегчало совсем, но хотя бы могу отойти от унитаза. Направляюсь к умывальнику. Полощу рот, смачиваю холодной водой лицо, шею. Помогает, но слабо.