Ого, а правду говорят, молчание — золото. Всего-то стоило не открывать рот пять минут, как за меня уже всё придумали. Внешне я старалась оставаться спокойной, но внутри тихонечко радовалась тому, что по крайней мере два члена команды готовы защитить меня. Похоже, если я не буду высовываться, то вероятность, что по мою душу придут — минимальная. Так что тихонечко себе сижу в комнате, на глаза не попадаюсь и будет мне счастье.

Кай всё же согласился отпустить меня к себе, но под личную ответственность кока. Пока шли я замечала на себе взгляды команды и не было в них более презрения и похоти, похоже, меня действительно приняли. И пусть я никого из них не знаю, но приятное, тёплое чувство принадлежности к чему-то большему радовало меня.

Из-за шторма мы задержались и пришлось полночи стоять на якоре у входа в бухту, ждать открытия порта.

Багор несколько раз заглядывал и каждый раз повторял: "Носа за дверь не высовывать! Увижу — прихлопну!". А я каждый раз отвечала, что всё понимаю и буду сидеть тише мышей.

Утром Багор лично принёс мне тарелку каши, чай и ароматную булочку, а заодно поделился планами.

Сегодня Кай постарается продать весь имеющийся жемчуг, если удача будет на его стороне, то отплываем завтра на рассвете. На корабле остаёмся Боягор, я и Орк — остальные ночуют в борделе, как делают при любом удобном случае, впринципе. У капитана свои дела на суше и когда он вернётся — неизвестно.

— Вот, значится, как-то так — Багор почесал свою бороду — готовить сегодня не нужно, есть всё равно не кому, но ты не переживай, я тебе попозже пирог принесу, до завтра хватит.

Кок потрепал меня по волосам и вышел, оставляя меня в гордом одиночестве. Около получаса на палубе было шумно — матросы таскали бочки с жемчугом, громко матерясь и то и дело наступая друг другу на пальцы.

Кай раздал последние указания, даже ко мне постучал, удостовериться, что я на месте и настрого запретил пытаться магичить. Затем на корабле стало тихо.

Пошатавшись туда-сюда по комнатке, я всё же повесила на дверь простенький щит — конечно, он меня не спасёт от громилы вроде Орка, но поможет выйграть пару минут. Всё же боцмана я побаивалась.

Прислушалась к себе — вроде ничего, слабость не появилась. Из маленького окошка было видно крошечный кусочек берега, борт соседнего рыболовецкого судна и пару сантиметров моря. Со вздохом отвернулась от окна и осмотрелась. Взгляд остановился на "Истории мира" — эх, всё равно делать нечего. Взяла толстый фолиант и забралась с ногами на кровать. За предидущие дни я осилила только пять страниц, но с трудом бы могла ответить о чем там говорилось. Вообще-то, это было очень странно, ведь книги из домашней библиотеки я буквально проглатывала.

Дабы не мучить себя, решила просто её полистать — мне повезло и помимо чертежей и схем кое-где даже попадались картинки. Я уже собиралась захлопнуть книгу, как вдруг заметила между страниц что-то странное. Это была тонкая книжечка, скоре даже брошюра. Взяв находку в руки поняла, что это не бумага, а очень тонкая кожа неизвестного мне существа. Вот только внутри было совершено пусто — я пролистала и тчательно осмотрела все семь страниц, но так ничего и не нашла. Может, это и не книга вовсе, а тетрадь для записей? Жаль, у меня нет письменных принадлежностей...

За дверью послышалась знакомая тяжёлая поступь.

— Лин, не спишь? Я пирог принёс — Боягор негромко постучал в дверь. Время по ощущениям перевалило за полдень и аппетит я уже нагуляла, а потому резво соскочила с кровати и помчалась открывать дверь.

— Держи, это всё тебе — кок протянул мне блюдо, накрытое полотенцем и большую кружку морса. Одной рукой я бы это всё не удержала, а потому сунула тетрадь, которую в спешке прихватила с собой, под мышку.

— Откуда это у тебя? — кок смотрел точно на тетрадь и взгляд его сделался недобрым.

— Ты про тетрадь? Нашла в книге, которую мне капитан дал для изучения, но она совершенно пустая...

— Выбрось и ни кому не говори, что вообще прикасался к этой вещи — от чего-то зашептал Боягор, животом заталкивая меня внутрь и захлопывая дверь.

— Но почему? Что это такое? — тетрадку мне было жалко, но кок выглядел слишком серьёзным, ни намёка на улыбку.

— Эх, и почему ты такой любопытный... — Багор поставил блюдо на тумбу и указал на окно — потому что эта вещь принадлежит им.

Я повернула голову к окну, но там по-прежнему стоял лишь рыболовецкий корабль. Видя замешательство на моём лице, кок вздохнул и присел на кровать, которая под его весом жалобно заскрипела.

— Ладно, расскажу, но только потому, что на Корнете сейчас никого нет и я, вроде как, за тебя отвечаю. Только ты мне сперва обещай, что избавишься от этой штуки — пришлось пообещать. Тетрадь, конечно, жаль, но историю услышать хочется ещё сильнее.

— Я уже видел подобные вещи... Однажды, мы переправляли через океан партию реткого чёрного жемчуга, по личной просьбе одного влиятельного человека, воды там неспокойные, качка сильная. Так у нас у половины команды ближе к ночи внезапно жуткая морская болезнь началась и один из матросов возьми и скажи, что мол надо тёплого рома выпить, тогда тошнить не будет. Не знаю, правда ли слышал или же просто напится хотел, но один бочонок капитан им выдал. Но что такое бочонок для десяти матёрых мужиков? Отправили самого трезвого за добавкой, а он спустя две минуты назад прибежал и начал говорить, мол в трюме дух объявился.

Матросы не поверили, на смех подняли, мол, напился до кучи, что мерещится всякое. Отправили другого, но когда и он тоже самое рассказал, не до смеха стало. Кай тогда взял меня и Орка, как не пьющих и мы пошли проверять — заходим, а там одна бочка с жемчугом голубым светится.

Ну, капитан её осмотрел, потом отсыпал часть жемчуга — а там внутри точно такая тетрадь была, тоже пустая. Как только её в руки взяли, так свечение и прекратилось. Ну, капитан её к себе в каюту унёс, а нам молчать приказал. Бочонок рома дал и назад отправил.

Остальным сказали, что это свечение от защитных заклинаний, чтобы жемчуг не украли — ну, матросы в магии ни бум-бум, так что поверили, а как ром увидели, так и вовсе забыли.

Вот только я и Орк стали отмечать, что погода как-то подозрительно себя ведёт — вроде, уже в тихие воды вошли, а ветер только сильнее делается. Только к капитану собрались, как корабль словно врезался во что-то. Ну мы, кто трезвый, по выскакивали на палубу — оглядели всё — нет ничего. А потом внезапно усталость накатила такая, будто неделю не спал. Стою и шевельнуться не могу, только глазами вращаю — вижу, остальные тоже, словно в трансе. А затем услышал, как по бортам ползёт что-то, со всех сторон. Я на сколько мог глаза скосил и вижу — появляются из-за борта сначала две руки, а потом на палубу несколько мужчин забрались — по пояс раздетые, а внизу чешуёй всё поросло. Тогда то я и смекнул, что это — Океанцы. Они на нас не смотрели даже, а сразу в трюм направились, затем вышли, а у одного глаза голубым горят, прямо как тетрадь, что мы нашли. Постоял так минуту и на каюту указал. Меня такой страх за капитана взял, что удалось оцепенение странное немного ослабить, так, что голову повернуть удалось. Так они даже заходить не стали, прямо через дверь эту штуку вытянули неведанной силой — кок указал на тетрадь, что я по-прежнему сжимала в руках.

— Не знаю, что это за штука, но очевидно, очень им нужная, и шторм они специально устроили, так как стоило им уйти, как ветер чуть-ли не моментально утих и воды успокоились. Оцепенение со всех постепено спало, вот только спустя полчаса стало ясно, что помним о случившемся только мы трое — кто не пил вообще.

— Ничего себе.... — от рассказа Боягора у меня по всему телу побежали мурашки, но отчего-то появилось странное чувство, что отдавать, а тем более выбрасывать находку нельзя.

— Вот так вот, потому повторю ещё раз, выбрось за борт, пока не поздно — кок встал и направился к двери — а теперь поешь, тебе сил набираться надобно, а я пойду, подремлю пару часов.